Художник механических дел (Сборник)
По счислению вес моста получится немалый — 237 568 пудов (Больше 3800 тонн). Надобно считать, что такую же тяжесть должен мост на себе держать — сколько сам весит. Для проверки крепости надлежит строить малую модель моста.
Множеством опытов дошел Иван Петрович до важного открытия. Ежели модель в шестнадцать раз менее настоящего моста, то тяжести должна держать в шестнадцать раз более своего веса. Коли выдержит модель такую тяжесть, то мост, строенный в натуральную величину, будет достаточно прочен.
А какова должна быть толщина брусьев, прочность болтов? По всей ли длине моста одинакова? Ставит Кулибин два столбика из досок, между ними протягивает тонкую нить крепкой голландской пряжи. На нить навешивает свинцовые гирьки — у краев потяжелее, к середине полегче. Нитка провисла. Меряет Кулибин, много ли отклонилась она от линии горизонтальной.
Опытом познал Иван Петрович, что брусья и болты могут быть в средине моста на третью часть легче, чем у краев. И от того не будет ущерба прочности. Облегчение срединной части моста — опять же важное открытие (Это открытие Кулибина широко применяется в современном мостостроении).
Опыты, опыты... А ежели в средине моста скопится много телег да карет, а по краям будет мост пуст — выдержит ли он тяжесть? Опыт. А какова должна быть крутизна подъема на мост по проезжей его части? Опыт.
В работе над часами яичной фигуры, над пятью сотнями их мельчайших частей, научился Кулибин терпению. Много его понадобилось для строения модели моста.
Талант подсказывал, что и как надо было искать. А свершение замысла — труд без края, бессонные ночи, поиски денег, работы токарные, работы слесарные, расчеты и сомнения в них, и снова опыт, и снова расчет, и просьба к господам академикам испытать модель, и лица скучные вершителей канцелярских дел. Мост перекинуть через Неву? Замыслы смелые смотрителя мастерских? Не по званию замыслы.
Алексей Андреевич Ржевский, вице-директор академии, зевнул и кислыми глазами заглянул в бумагу. Снова от Кулибина прошение. На девяти больших листах. Затеял строить мост дугой. Расчеты дает. Убеждает сооружать модель. Опытами, пишет, дошел, будто через малую модель можно познать прочность настоящего моста. Сомнительно.
Алексей Андреевич, приверженный более к пиитике, нежели к механике, в расчеты не вник, прошение не дочитал и приказал подшить его к прочим.
На модель денег потребно немало, и дело это вполне терпит медленность.
Шли месяцы, складывались в год. Решения нет. Неужто весь труд мышам на съедение? Дойдут до дела, когда Сатурн свой путь вкруг Солнца свершит. Так и жизнь пройдет. Императрица бы денег на модель, пожалуй, приказала дать, да кто напомнит ей о механике академическом!
Между тем сочинен третий проект моста — не в пример лучше прежних.
Ходит Кулибин по набережной, смотрит на гордый шпиль Петропавловской крепости, смотрит за Неву, на Адмиралтейскую сторону. В Зимнем дворце зажигают люстры — видно, нынче большой съезд.
Перемены при дворе важные. Орловы в опале. Всех постов лишились. В великом фаворе Потемкин Григорий Александрович. Надобно пытаться с ним говорить.
...Потемкин был нрава переменчивого. То радостен и щедр, то скучлив, брюзглив и язвителен — тогда не приступайся с делом.
Кулибин попал к вельможе, в Аничков дворец, в счастливый час — Потемкин был улыбчив. Быстрым взором оглядел смотрителя академических мастерских. Любил он людей самобытных, а услугами угодливых пользовался охотно, однако с совершенным к ним презрением.
Увидев Кулибина, вспомнил давний разговор, слышанный где-то в гостиной.
— Орлов-то, Владимир, чины и дворянство тебе сулил, коли напялишь пудреный парик да вышитый жилет? Так и не сменял бороду на чины, а?
Кулибин улыбнулся:
— Не сменял.
— Ну и хорошо, хорошо. Ты не шаркун. Менуэт танцевать, чаю, не мастер. Рассказывай дело.
Кулибин развернул чертеж моста на редкостном столе из цельного куска яшмы цвета морской волны. Объяснял чертеж неторопливо и серьезно, говорил о великой пользе жителям и особо о том, что мост послужит к вящему украшению столицы. Характер Екатерины Кулибин понимал: тщеславна. Украсить Санкт-Петербург строением, подобного коему нет в Европе, будет лестно. Польза же населению — довод для двора неверный, сомнительный.
В замысле Кулибипа быстрый умом Потемкин увидел любезную ему отвагу и дерзновение отнюдь не безрассудное. Быть ли мосту или не быть, а Кулибин ему понравился. Большого полета человек и крепок.
Потемкин взял в руки чертеж, глянул еще раз.
— Государыне о тебе напомню и денег на строение модели добуду. А ко мне прошу жаловать попросту.
Через несколько дней вице-директор академии поэт Ржевский сам посетил мастерские и улыбался прелюбезно. Была внезапно получена из кабинета ее величества бумага, и в академической канцелярии спешно вытаскивали из шкафов запылившиеся прошения Кулибина.
— Вот, Иван Петрович, сетовали вы на медленность канцелярии. А мы в неустанных заботах о вашем начинании. Хлопотали. И ныне порадовать могу: на строение модели государыня повелела выдать тысячу рублей. Желаю успеха.
Кулибин молча поклонился. Он знал: в успех вице-директор вовсе не верил. И хлопоты не его были.
Начались заботы строительные — добрых плотников найти да сухой лес, заказать мастерам болты с шайбами. И проверить расчеты.
Леонард Эйлер, преславный математик, физик и астроном, был доволен изготовленными в мастерских приборами. При новом смотрителе стали возможны заказы, прежде немыслимые. Однако Кулибина ученый знал мало. Обычно при встречах лишь произносил несколько любезных слов, отвечая на поклон, и улыбался сухими узкими губами.
Все же Кулибин решился просить Эйлера — проверил бы средствами математическими его решение, найденное опытом: сколь сильно надо нагрузить малую модель, чтобы судить о тяжести, какую способен выдержать строенный по образцу той модели большой мост. И вручил академику свой расчет.
Эйлер согласился: задача была любопытна, ею стоило заняться. Не заглянув в мемуар Кулибина, Эйлер стал искать метод расчета. А нашедши его, вывел общее правило для испытания моделей мостов. Тогда только он взял листки Кулибина. Модель строится в десятую часть натурального моста. Эйлер подсчитал. Ежели модель выдержит тяжесть, вдесятеро большую собственного ее веса, то мост, по такой модели строенный, без сомнения годен.
— Что у господина механика получилось?
Эйлер перевернул листок, взглянул на конечные цифры и удивился:
— О, наши выводы вполне сошлись!
Тогда он внимательно прочитал всю записку. Опыт Кулибина был мудро задуман, умело выполнен, и великий ученый подумал, что, быть может, в смотрителе мастерских академия нежданно обрела гения.
А модель пока строилась на обширном дворе мастерских, в особом сарае. На зиму Кулибин распорядился поставить в сарае печи, чтобы дело шло быстрее и работные люди не мерзли. Ночами модель сторожили караульщики — не растаскали бы на дрова.
Материала надобно было много — за одни лишь болты для скрепления деревянных брусьев плачено более тысячи двухсот рублей. Отпущенные императрицей деньги разошлись сразу, и строение модели Кулибин производил на собственный кошт, урезывая во всем себя и семью, покупая материал часто в долг и уплачивая работным людям из своего академического жалованья.
Между тем явилось осложнение, вовсе нежданное. Испанский офицер в русской службе капитан Иосиф де Рибас (Иосиф де Рибас сражался позже под командованием Суворова с турками, участвовал в штурме Измаила, а после войны стал известен как строитель Одессы) представил в академию проект и малую модель моста через Неву, перекинутого аркой с берега на берег,— замысел, отчасти подобный кулибинскому.
Обычную медленность рассмотрения проектов на сей раз пришлось вовсе оставить. Де Рибас был человек придворный и первым вельможам приятель. Прежде представления в академию была модель доставлена в Зимний дворец и при удобном случае показана императрице. Академии наук было велено дать отзыв.