Игра длиною в жизнь (ЛП)

Когда я посмотрела на поле, то тут же заметила Джека. Мое сердце сжалось от гордости за него. Серые форменные штаны плотно обтягивали мышцы, когда он вскидывал ногу в воздух перед подачей. Черная футболка развивалась от ветра, создаваемого его движениями, когда он замахивался, чтобы бросить мяч.
Я видела, как Джек ухватился за козырек своей кепки и дважды наклонил его. Я не смогла сдержать улыбку. Это был знак для меня. Джек начал так делать, когда я не смогла присутствовать на выездных играх команды, которые все чаще и чаще совпадали с моим рабочим расписанием. Когда бы и где бы он ни играл, он всегда дважды наклонял козырек кепки, а его лицо в этот момент озарялось мягкой улыбкой. Он не знал, были ли направлены камеры операторов на него в такие моменты или нет, но этот жест он повторял регулярно.
В конце концов, это переросло в привычку, и он стал делать так и на домашних играх. Иногда Джек взглядом выискивал меня на трибунах. Когда наши глаза встречались, клянусь, мое сердце переставало биться в груди, потому что у меня перехватывало дыхание. И так происходило. Каждый. Раз. Если бы кто-нибудь заметил это, я бы смутилась, но еще никому не удавалось стать свидетелем нашего немого диалога.
Это был не просто любимый мужчина.
Мой муж. Мой игрок.
Мой Джек, мать его, Картер.
Даже одно его имя пробуждало во мне трепет и страсть.
Джек низко наклонился, глядя на кетчера [4] сквозь перчатку, которую держал около своего лица. Покачав головой, он как бы говорил «нет» на жест кетчера, который указывал, как надо подавать. После еще одного отрицательного мотания головой, кетчер взял тайм-аут и подбежал к Джеку, который стоял на питчерской горке [5] и топтал ногами землю.
После короткого разговора, кетчер шлепнул Джека по заднице и побежал обратно на свою позицию позади дома [6]. Судья указал на Джека, и тот коснулся ногой резиновой отметки на питчерской горке. Одно плавное движение, и мяч вылетел из его руки, беттер [7] махнул битой и промахнулся. Мяч приземлился в перчатку кетчера. Толпа на стадионе разразилась радостными криками, и я улыбнулась. Мне нравилось смотреть, как он играет. Глупо лишний раз называть Джека красивым, но когда он играл в бейсбол… он был просто великолепен.
Кто-то что-то прокричал со стороны дагаута [8], но Джек лишь отмахнулся. Я придвинулась на самый край сиденья и на автомате задержала дыхание, ожидая подачу. Джек наклонился вперед, посмотрел на кетчера и кивнул, соглашаясь с заказанной подачей. Он сначала опустил руку в перчатке к талии, прежде чем поднял её вверх, и в то же самое время вскинул в воздух колено. Все его тело подалось вперед, выполняя подачу. Звук удара биты по мячу привлек внимание всех болельщиков на стадионе, кроме меня. Мои глаза продолжали смотреть на мужчину, которого я любила.
Именно потому, что я не сводила глаз со своего мужа, я не упустила то, что случилось потом. После удара битой мяч полетел обратно прямо в Джека, и он отреагировал так, как только мог в данной ситуации: его тело дернулось в сторону, а подающая рука инстинктивно вытянулась вперед, чтобы остановить летящий мяч. Я видела, как мяч врезался в его вытянутую руку и упал на землю.
Джек поднялся на ноги, чтобы продолжить игру, но с его губ сорвался болезненный крик, когда он попытался обхватить рукой мяч, чтобы сделать подачу. Его лицо исказилось от боли, он опустился на одно колено, опустил голову и прижал подбородок к своей груди.
Кто-то взял тайм-аут, на поле выбежал менеджер команды Джека. Он помог ему подняться на ноги и увел подальше от взора толпы.
— Черт, — пробормотала я себе под нос.
— Иди, Кэсси, — пихнула меня Тара. — Иди к раздевалкам. Его туда увели.
Я молча кивнула, схватила свои вещи и поторопилась к лестнице, которая вела в подземные помещения. Я буквально пролетела по последнему лестничному пролету, прежде чем направилась к закрытому проходу. Когда я оказалась внутри, меня окружил холод кирпичного туннеля.
Туннель проходил вдоль всей длины стадиона, и если ты никогда не бывал здесь, то вряд ли догадался бы о его существовании. Я завернула за угол и побежала в сторону здоровенного охранника.
— Привет, Джимми. Он здесь? Ты видел, как они увели Джека с поля? — спросила я, мой голос звучал встревожено.
Он наморщил лоб и ответил:
— Джека? Нет, не видел. А что случилось?
Я судорожно выдохнула.
— Он повредил руку.
— В самом деле? Черт. Надеюсь, всё обойдется.
Он отступил в сторону, освобождая небольшой проход между перилами. Я поспешила вперед и шла так быстро, как позволяли мне мои дрожащие от нервного напряжения ноги.
Я шла по кирпичному туннелю, пока за поворотом не увидела прикрепленную на стене вывеску. Я ускорила шаг, так как мне до боли хотелось как можно скорее добраться до двойных дверей из красного дерева, над которыми висела вывеска «Клуб Нью-Йорк Метс».
Около входа на стуле сидел еще один охранник, его лицо выглядело встревоженным. Он поднялся на ноги, как только я подошла к нему.
— Кэсси, он там с доктором. — Сочувствие в его глазах еще больше напугало меня, и во рту все пересохло.
— Как он выглядел, Джо?
— Ему было очень больно, — невесело признался он.
Мое горло перехватило спазмом так, что мне было трудно сглотнуть. В этот момент я поняла, что раньше никогда не рассматривала даже саму вероятность того, что Джек может получить травму. Он казался неуязвимым… словно был рожден, чтобы заниматься этим видом спорта, который в свою очередь просто не мог причинить ему боль. Бейсбол никогда не предал бы Джека подобным образом.
Но это случилось.
И я поняла, что до смерти боюсь узнать, какими будут последствия. Джек без бейсбола… ну, это уже не Джек. Я не имела понятия, что это будет за человек, не знала, каким станет Джек, если бейсбол перестанет играть такую огромную роль в его жизни. Волна тревоги накрыла меня с головой, и я не смогла подавить нервную дрожь в своем теле.
— Кэсси? — голос Джо эхом отскочил от стен туннеля, после того как он положил трубку на дисковом телефоне. Будучи не в состоянии говорить, я беспомощно посмотрела на него. — Там никого нет, — сказал он мягко. — Ты можешь войти.
Он открыл для меня большую дверь, и я вошла в единственное место на стадионе, где еще ни разу не была. Мне в глаза тут же бросился огромных размеров диван и ковер, украшенный логотипом команды. Потом мой взгляд переместился на шкафчики, на каждом из которых было написано имя игрока и его номер в команде. Каждый шкафчик подсвечивался отдельной лампой, словно экспонат в музее. Я тихонько посмеивалась про себя от мысли, что «шкафчики в раздевалке», как выражались сами ребята, больше походили на узкие дубовые шкафы, которые можно встретить в номерах отелей.
Я поймала себя на желании, которое всегда возникало у меня в новом месте, сфотографировать эту комнату и каждую отдельную деталь. Профессиональная привычка, предположила я.
— Котенок? — раздался голос Джека в этом огромном помещении. От боли он звучал как-то непривычно.
Вспомнив, почему я здесь оказалась, я крикнула:
— Джек? Где ты?
— Иди в конец зала и поверни направо.
Я быстро пошла вдоль рядов шкафчиков, когда номер 23 привлек мое внимание, и я не смогла воспротивиться порыву задержаться на мгновенье около шкафчика Джека. Я не видела его прежде и возможно больше никогда не получу второго шанса оказаться здесь. Внутри лежала его дорожная сумка и уличная одежда в ожидании своего хозяина. Я провела рукой по ткани одежды, слегка перебирая пальцами. На задней стенке шкафчика висела наша фотография, сделанная в день свадьбы, а вокруг неё были другие фотографии, запечатлевшие разные периоды наших отношений. Мне нравилось, как этот мужчина показывал свою любовь ко мне.