Доктор Дулитл и его звери

Чего только не было на пиратском корабле! Поросенок Хрю-Хрю забрел в матросский кубрик. Там он увидел удобные кровати, застеленные льняными простынями и покрытые теплыми шерстяными одеялами. Горы пуховых подушек и подушечек возвышались на них, а полы были устланы мохнатыми коврами, в которых копытца поросенка просто утопали. Он тут же прилег на удобной кроватке и заснул.
Утенок Кря-Кря наткнулся на кладовую, забитую до отказа всяческой вкусной едой. Свежие овощи, пахучие травы, консервы, бочонки со всевозможными крупами. Утенок пощипал пахучей травки, попробовал из каждого бочонка рисовых, пшеничных, кукурузных зерен, хлебнул из большого чана сладкого густого питья и решил не выходить отсюда, пока не насытится.
Сова Ух-Ух залетела в капитанскую рубку и, как самая грамотная, стала читать корабельный журнал. Там пираты записывали свои грабительские нападения на корабли, все, что награбили они и где это спрятано, в каких кладовых и тайниках. Очень сова обрадовалась и позвала доктора Дулитла. Все вместе они отправились на поиски награбленного пиратами. Первым делом в сундуке предводителя пиратов кровожадного Бен-Али отыскали связку ключей. Теперь они могли открывать все двери, все шкафы, буфеты, ящики и сундуки.
Целую кучу украденных пиратами вещей обнаружили они. Резные шкатулки из слоновой кости. Турецкие шали, тонкие, словно паутина, расшитые золотыми и алыми розами. Железные коробочки с чаем — индийским, китайским, английским, русским. Скрипка, барабан, медная труба. Шарманка на тонких ножках. Коралловые шахматные фигурки на янтарной доске. Трости, шляпы, серебряные пряжки и даже шелковые шнурки, связками уложенные в дубовый ящичек. Шесть хрустальных бокалов и дюжина серебряных ложек. А еще кувшины, салфетки с вензелями, охотничьи сапоги, картина в золоченой раме, лаковые табакерки, гора пуговиц и бронзовых застежек, срезанных с камзолов и плащей, чернильница с высохшими чернилами и, наконец, пыльная пальма в деревянной кадке.
И вот доктор и сова добрались до небольшой дубовой дверцы. Ни один ключ не подходил к ней. К этому времени уже все звери собрались вместе. Поросенок Хрю-Хрю хорошо выспался. Утенок Кря-Кря наелся до отвала. Сова Ух-Ух держала под мышкой, вернее, под крылом, большой корабельный журнал. Тудасюдайчик, постукивая копытцами, носился туда-сюда по узким, как труба, коридорам корабля. А доктор Дулитл гремел ключами, выискивая на связке тот, что подошел бы к таинственной дубовой дверце. Но все было тщетно. А за дверцей стояла мертвая тишина.
— Вероятно, эта комната пуста, — сказал доктор, намереваясь уйти.
Вдруг собачка Гав-Гав насторожилась. Уши ее стали торчком, блестящий черный нос задвигался, лапы напряглись, хвост свернулся калачиком и снова распрямился.
— Запах, — коротко гавкнула она и стала усиленно принюхиваться, уткнув нос в замочную скважину.
— Звук, — добавила чуткая сова Ух-Ух.
— Какой запах, какой звук? — недоуменно переспросил доктор Дулитл.
Собачка Гав-Гав ничего не ответила, ее нос с шумом втягивал воздух. Сова Ух-Ух повела своими острыми с кисточками ушами и сказала:
— Звук очень ясный — кто-то засунул руку в карман.
— Таких звуков не бывает, — хихикнул утенок Кря-Кря. — Я, во всяком случае, не слышал.
— А что ты вообще можешь слышать? — обиделась сова. — У меня слух ночной. Я слышу мышиное дыхание в норке. Я слышу, как моргают белки на сосне. Тише!.. Вот теперь звук падающей слезы!
А собачка Гав-Гав добавила:
— Слеза эта пахнет горем. Горькая слеза.
— На вкус? — наивно спросил поросенок Хрю-Хрю.
Но никто ему не ответил. Все с уважением поглядели на Ух-Ух и Гав-Гав, и доктор Дулитл сказал взволнованно:
— Слушайте, слушайте. Нюхайте, нюхайте, друзья мои!
И они продолжали прислушиваться и принюхиваться к тишине за маленькой дубовой дверью. Прошла минута.
— Я слышу, как пальцы сжались в кулак. Маленький кулачок, — нарушила тишину сова.
Прошла еще минута.
— Кулачок этот пахнет рыбой, — сказала собачка Гав-Гав.
— Рыба с кулачками… — проговорил обескураженный доктор Дулитл. — В первый раз слышу. Знаю рыбу-молот, рыбу-иглу, рыбу-клоуна, даже рыбу-удочку. Но рыба-кулачок?
Сова Ух-Ух потрясла кисточками на ушах.
— Это не рыба, — сказала она. — Шуршат не плавниками, а руками. Перебирают пальцами.
— Пахнет человеком, — добавила собачка Гав-Гав, — маленьким человеком. Ребенком.
Доктор был поражен.
— Но откуда же ты знаешь, что это ребенок? — недоверчиво спросил он.
Собачка Гав-Гав свернула хвост бубликом и небрежно ответила:
— Очень просто. Взрослый пахнет своей работой, табаком, даже некоторыми болезнями. А у детей дыхание свежее, и пахнут они иногда молоком, иногда своей мамой, а иногда детскими слезами, очень чистыми и очень крупными.
— Опять слеза упала, — вмешалась сова Ух-Ух.
— Там, за дверью, ребенок. И он плачет, — решил доктор Дулитл. — Надо его спасать.
Он надавил плечом на дверь. Но она даже не скрипнула. Толстые дубовые доски, крепко пригнанные одна к другой, надежно охраняли вход в тайную комнату.
— Разрешите мне, — сказал Тудасюдайчик.
Он разбежался и ударил сразу двумя копытами. Дверь не шелохнулась. Тогда он наклонил свою антилопью голову и попытался проткнуть дубовую доску рогами. Даже вмятины не осталось.
Собачка Гав-Гав попробовала прогрызть дверь своими острыми зубами, привычными к твердым косточкам. Но зубы лишь скользнули по гладкой двери. Даже сова Ух-Ух ткнула дверь своим кривым костяным клювом. Бесполезно!
Белая мышка выскользнула из цилиндра доктора Дулитла и поискала щелочку, куда можно бы протиснуться. Дверь была пригнана плотно, и ни зазора, ни щелочки найти не удалось.
Тогда доктор сказал решительно:
— Несите топор!
Звери наперегонки бросились искать на корабле топор. А за дверью наступила такая тишина, словно там никогда и никого не было. Тревожная тишина. Что-то ждет их? Какая тайна скрывается за дубовой дверью?
  
Глава 5. История маленького пленника
 
Вскоре прискакал Тудасюдайчик с громадным топором. Таким топором только мачты рубить. Доктор с трудом поднял топор и грохнул по двери. Откололась крохотная щепочка. Обливаясь потом, доктор Дулитл рубил дверь.
Раз! — появилась небольшая трещина. Два! — доска раскололась. Три! — в двери появилась пробоина. Четыре! — вторая доска закачалась. Пять! — дверь с грохотом развалилась.
Они протиснулись внутрь. Там было темно, как в бочке. Ни зги не видно. Поросенок Хрю-Хрю опасливо попятился.
— Еще укусит кто-нибудь, — пробормотал он.
Сова Ух-Ух, которая видела ночью лучше, чем днем, успокоила его.
— Не бойся, он не кусается, — загадочно сказала она.
— Кто? Кто? — закричали все наперебой, щурясь в полутьме.
Но через минуту их глаза привыкли к темноте. Из тьмы словно выплыла круглая, как положенная на бок бочка, комната, выгороженная в самом дальнем углу выпуклого борта корабля. Комната и была уставлена бочками. В них плескалось вино. На полу, между винными бочками сидел маленький мальчик и беззвучно плакал. Глаза его, расширенные страхом, неотрывно глядели на вошедших.
Доктор Дулитл чиркнул спичкой и зажег свечу. Доброе лицо его осветилось, и мальчик, заикаясь, спросил:
— В-вы не пираты? П-правда ведь?
— А разве мы похожи на пиратов? — рассмеялся доктор Дулитл.
— Н-нет, не похожи, — ответил мальчик. — Но вы так страшно рубили дверь, что я испугался. А где же пираты? Ой, они же сейчас схватят вас! Надо спасаться!
Теперь уже рассмеялись все. Мальчик удивленно разглядывал зверей, недоверчиво улыбался. А потом и сам вдруг громко и весело расхохотался. Он поверил, что никто ему зла не сделает, что его окружают друзья.
— Пиратов нет, — сказал доктор Дулитл. — Мы их прогнали с корабля. Они остались на острове. Но как ты сюда попал? Впрочем, сначала выйдем из этой душной винной бочки и пойдем в столовую. Мы напоим тебя хорошим горячим чаем с банановым вареньем.