Операция «Анти-вуду»

Возразить Натэле не смог никто. А та достала мобильный телефон и решительно принялась тыкать в кнопки.
– Алло, подстанция спасательной службы? Здравствуйте! Старший лейтенант Мтварадзе может подойти? Бригада на выезде?.. А скоро освободятся? Пожалуйста, как Тенгиз вернется, попросите его позвонить сестре. Это очень важно! – Натэла опустила телефон и объявила: – Тенго сможет подъехать через час. Они на Северной ребенка из оконной решетки выпиливают. Голову просунул, застрял и – ни туда ни сюда…
– Позвони, скажи, чтобы маслом подсолнечным шкета полили! – посоветовал Батон. Натэла с улыбкой отмахнулась и посмотрела на Пашку:
– Думаю, вам с Тенго придется поработать в паре.
В девять часов вечера Дэн Ханьямана сидел в полупустой пиццерии на углу Марксистской улицы. За окном сыпал мягкий снежок, чуть слышно гудели машины, мигала цветными огоньками иллюминация на доме напротив. Несмотря на эту умиротворяющую картинку, Дэн сидел как на иголках.
Четверть часа назад ему позвонили на мобильный телефон. Номер звонившего не определился. Низкий голос с чуть заметным кавказским акцентом попросил его спуститься вниз, в пиццерию. На изумленный вопрос Дэна, зачем ему, собственно, туда спускаться и что от него хотят, голос дружелюбно объяснил, что дело касается Нины Садовской и упавшей сегодня во время спектакля рейки. И сейчас Ханьямана сидел за столиком и лихорадочно соображал, кто был этот человек, откуда он узнал о случившемся на спектакле и что ему теперь нужно от него, Дэна.
Долго ждать не пришлось. Ровно в девять стеклянная дверь пиццерии открылась, в полутемный зал не спеша вошли двое и сразу же направились к столику Дэна. Один из них был огромный кавказец в камуфляжной куртке, из-под которой виднелась тельняшка. Второй – высокий парень с насмешливыми синими глазами и айпадом под мышкой.
– Мы к тебе, уважаемый, – дружелюбно сказал кавказец, присаживаясь напротив Дэна. – Поговорим?
– Но… о чем? – Дэн изо всех сил старался держаться спокойно. – Кто вы такие? Почему я вообще обязан?..
– Вах, дорогой, ничего ты не обязан! – кавказец приподнял огромные ладони и улыбнулся так, что Дэну стало нехорошо. – Мы уйдем, если хочешь. А вместо нас придет полиция. Тебе уже восемнадцать, уголовную ответственность за попытку убийства несешь в полной мере… хочешь так, дорогой?
– Не хочу! – быстро сказал Дэн. По спине побежали липкие мурашки.
– Ну, вот и отлично, – кавказец по-прежнему широко улыбался. – Тогда рассказывай.
– Но о чем рассказывать?! И кто вы?!
– Если позволишь, это мы будем задавать вопросы, – синеглазый парень положил свой айпад на стол и задушевно спросил: – Ты зачем рейку отвинтил, недоразумение? Она же могла и тебе самому на башку грохнуться! Все-таки несущая конструкция! А могла б и Нину твою приложить! У нее-то, положим, со злости напрочь чердак снесло… Но ты-то мужик все-таки! И постарше будешь! Сообразить мог бы, чучело?!
Дэн потрясенно молчал. Было очевидно, что эти незнакомые парни знают все. Но откуда?! Кто мог рассказать им о том, что известно было лишь Нине и ему? И кто они такие? Однако задавать вопросы он побоялся, поэтому лишь хрипло сказал:
– Нина просила меня… и я сделал.
– А завтра она тебя попросит Аскольскую на машине переехать, сделаешь, дорогой? – вкрадчиво поинтересовался кавказец. Дэн молчал, опустив голову.
– И где таких только делают? – с сожалением вздохнул синеглазый. – Хорошо, одноклеточное, давай попробуем так… Ты быстро нам рассказываешь, что там еще твоя Нина придумала, чтобы Терезу отодвинуть, и мы тебя оставляем в покое. Что она там решила устроить сегодня в полночь? На перекрестке? Вызвать Маму Бриджит?
Дэн потрясенно взглянул в хулиганские синие глаза.
– Но… но вы же и сами все знаете! Да, Нина хочет… это сделать.
– А сможет? – недоверчиво спросил кавказец. – Она раньше это уже делала?
– Да… много раз. Она серьезно занимается вуду.
– А ничего, что она белая? – быстро перебил синеглазый. – Не негритянка, не мулатка?
– Нет… У нее все равно получается, – разговор, к счастью, ушел в сторону от ответственности за убийство, и Дэн, почуяв это, заговорил быстрее и, как ему казалось, убедительнее. – Она уже больше месяца пытается Терезе жизнь испортить! Сделать так, чтобы Аскольская вообще со сцены ушла! И у нее уже почти что вышло!
– Откуда ты знаешь? – резко спросил синеглазый. Его насмешливая улыбка разом пропала, и Дэну показалось, что его сейчас попросту будут бить. Он невольно отодвинулся вместе со стулом. Снова заговорил, глотая слова:
– Нина сама мне рассказывала! Она очень радовалась! Говорила, что у нее все получилось, что Тереза ходит сама не своя, что у нее все время мокрые глаза… Аскольская несколько раз плакала в гримерке. И я, и другие это видели! На репетициях спрашиваешь ее о чем-то – а она даже не оборачивается! Смотрит в одну точку и не слышит ничего! Это Нина сделала, она вызывает ориша, и они ей помогают…
– Ты сам-то в это веришь? – озабоченно, как у больного, спросил кавказец. Дэн беспомощно пожал плечами.
– Но ведь это есть! Я же вижу! Я знаю, что Нина… – некоторое время он молчал. Затем медленно, сквозь зубы выговорил: – Нина всерьез на вуду завязана. Она же со мной начала встречаться только потому, что у меня отец из Бенина! Там очень сильные колдуны вуду! Она думала, что я много об этом знаю, смогу ей помочь…
– А ты не знаешь?
– Нет!!! Клянусь! Отец двадцать лет в России живет, в строительной фирме работает! И ни в какое вуду вообще не верит! Пять лет назад в православие покрестился, чтобы с мамой обвенчаться, она его просила! Я Нине этого не говорил, боялся, что… что тогда она меня бросит, а я… – он умолк на полуслове, снова отвернулся. Руки у него дрожали.
Парни переглянулись. Затем синеглазый медленно сказал:
– Вот что, дорогой… Нравится тебе у твоей Нинки тряпочкой под сапогами быть – будь на здоровье. У нас страна свободная, каждый сам себе удовольствие выбирает. Но упаси тебя ваш Олодумарэ еще хоть что-то сделать Аскольской! Не забывай – тебе восемнадцать лет. Уголовную ответственность уже несешь. И мы про тебя все знаем. И всюду тебя найдем.
– Это точно, дорогой! – спокойно подтвердил кавказец, словно случайно опуская на стол пудовые кулаки.
– Но… кто вы такие? – беспомощно спросил Дэн.
– Мы? – синеглазый обернулся уже с порога. – Мы – личная гвардия Барона Самди! Адьос, команданте!
– Чья-чья мы гвардия, генацвале?.. – ошалело спросил Тенгиз Мтварадзе, когда они с братом Полундры уже сидели в белой «Волге», несущейся к Таганке. – Я ва-абще ничего не понял! Натэла звонит на подстанцию, кричит, – срочно приезжай, человека хотят убить, без тебя у нас ничего не выйдет! Чего ради я опять бандита изображал?!
– А у тебя хорошо получается! – отозвался Пашка, лихо «подрезая» огромный джип и под отчаянное гудение всей улицы сворачивая налево. – Я один бы точно не справился: физия не та. А на тебя только посмотришь – и уже в туалет по-маленькому хочется… Ты еще и побриться не успел со смены! Видал, как у этого слизня коленки тряслись?
– Не смотрел, противно было, – поморщился Тенгиз. – Ты прав – слизень… Знает, что девчонка его не любит, – и ТАКОЕ для нее творит!
– А чуть мы его прижали – он эту Нину сдал со всеми потрохами! – усмехнулся Пашка. – Тьфу, откуда только такие берутся?..
– Но, думаешь, он больше не опасен?
– Думаю, нет. – Пашка вдруг рассмеялся. – Ему твоя мафиозная рожа теперь до лета сниться будет! К тому ж он не понимает, откуда мы все про него знаем! И кто мы Терезе на самом деле! Вот и пусть теперь думает и трясется!
– С тебя, между прочим, причитается! – объявил Тенгиз. – Слушай, приезжай завтра, наладь мне Интернет, да? Вторую неделю подсоединить не могу! Не провайдер, а… как ты сказал?.. одноклеточное! Может, ему шнура какого-то не хватает?..
– Какой разговор! – ухмыльнулся Пашка, останавливая машину у метро. – Чуть свет – и я у ваших ног! Со всеми шнурами! Татьяне привет от меня с Сонькой передай!