Мечта хулигана

– Представляю… – ответил Вовка. Немного помявшись, он выпалил вдруг: – Санька, знаешь чего… А ведь это я тебе ее прислал, копию эту!
К удивлению Вовки, Авилкина отреагировала на эту информацию довольно спокойно. Она произнесла:
– Так, значит, это ты хотел меня подставить, да? С помощью этой дурацкой фальшивки? Я так почему-то и подумала, что без тебя тут не обошлось!
– Да никакая это не фальшивка! – воскликнул Вовка. – А самое настоящее письмо! Я его правда у Людки на столе нашел!
– Погоди, я не поняла… – Санька уставилась на Вовку своими маленькими мышиными глазками. – Если письмо настоящее, почему же Шурик сказал, что это подстава?
– Потому что это и есть подстава! – вздохнул Вовка. – Понимаешь, там почерк, в письме, он только похож на директорский. А на самом деле он совсем другой, ну если присмотреться как следует.
– Ну а чей же там почерк тогда? – спросила Санька. – Кто этот Пашка-промокашка?
– Это я и сам хотел бы узнать… – протянул Вовка. – Авилкина, ты это… – решил вдруг он. – Ты давай дуй домой. А я сам с Людкой поговорить попробую. Может, узнаю чего…
– Ладно, – согласилась Санька. – Ты мне расскажешь потом, если и правда что узнаешь?
– Ладно! – пообещал Вовка. И прежде чем Санька ушла, Жуль сказал: – Авилкина, ты вот что… Извини, что хотел тебя с Терминатором стравить…
– Да ладно, Вовик! Все нормально! – улыбнулась Санька и двинулась прочь своей стремительно-неуклюжей походкой, бросив на ходу: – Ну бывай, Гуреев!..
А Вовик, проводив ее взглядом, решительно открыл дверь школьной канцелярии:
– Людмила Игоревна, можно?..
Санька Авилкина шла домой и размышляла о Шурике Лысом. Никто еще в жизни (кроме родителей, конечно!) не делал для нее ничего хорошего просто так, не ожидая ничего получить взамен. А теперь получалось, что Лысый уже второй раз спасает ее: первый раз он защитил Саньку от хулиганов, а теперь вот он помогает выжить любимой Санькиной газете! Авилкина понимала, что Лысому совершенно плевать на газету. Но ему, видимо, не плевать на нее, Саньку Авилкину, маленькую некрасивую девятиклассницу! Это было странно и удивительно. Саньке вдруг захотелось в знак благодарности сделать для Лысого что-нибудь хорошее. Ну, там, подарить ему что-нибудь, например. Но она понятия не имела, какой подарок мог бы понравиться Лысому. Как оказалось, он для нее был совершенно загадочным, непостижимым существом, почти что марсианином. «Ну не бутылку пива же ему дарить, не сигареты какие-нибудь! – подумала Санька. – Это было бы уж совсем идиотизмом!» Решив в итоге посоветоваться по этому поводу с Вовкой Гуреевым, Авилкина стала думать, как бы ей так провести журналистское расследование, чтобы, с одной стороны, привлечь к газете как можно больше внимания, а с другой стороны, чтобы не заложить при этом ненароком Лысого. Санька поняла, что задача перед ней стоит непростая. «Ну ничего, я и не из таких ситуаций выкручивалась!» – успокоила себя она.
Глава 13 
– Чего тебе, Гуреев? – спросила Люда. Она сидела, почти уткнувшись носом в монитор, пальцы ее безостановочно бегали по клавиатуре. – Говори давай, чего надо, а то, видишь, я занята!
Тут Вовка понял, что совершенно не представляет, как ему начать разговор. Помявшись, он поинтересовался зачем-то:
– Люда, а Павел Александрович еще в школе?
– Нет его! – ответила секретарша. – А зачем это он тебе понадобился? Он тебя вроде бы не вызывал…
– Да так… – уклончиво протянул Вовка. – Есть у меня к нему дело одно.
– Это не по поводу сегодняшнего случая? – поинтересовалась Люда. – Может, ты признаваться пришел?
– Да не я это сделал, правда не я! – воскликнул Вовка. Вдруг его осенило: – А что, Тер… Пал Саныч на меня думает?
– Ну не то чтобы на тебя… – произнесла Люда. – Он, по крайней мере, этого не исключает. И ты сам знаешь почему!
Вовка понял, что Люда права. На кого еще директору думать, как не на него, Вовку?
– Люда, ну клянусь, не делал я этого! – сказал Вовка.
– Клясться ты потом будешь, когда тебя на педсовет вызовут! – Люда закончила наконец лупить по клавиатуре. Отправив документ в печать, она откинулась с облегчением на спинку стула и спросила:
– Гуреев, ты чай будешь пить?
– Буду! – Вовка обрадовался.
Совершенно не зная, что еще сказать, он собирался уже уходить.
– Тогда принеси водички! – Людмила Игоревна показала на пустой электрочайник.
– Водички? Ага, я щас! – воскликнул Вовка.
Он схватил чайник и бросился к дверям.
Через десять минут Вовка и Людмила Игоревна сидели друг против друга за секретарским столом и пили чай. Люда пила из своей любимой кружки с красным сердечком. А Вовка – из синей «гостевой» чашки. Люда говорила:
– Нет, Гуреев, не пойму я тебя! Ты ж умный парень вроде! Не то что этот дружок твой, бритоголовый. Ну почему ты за ум не возьмешься никак, а? Зачем тебе проблемы все эти?
– Людмила Игоревна, ну я же сказал! – пробубнил Вовка. – Не писал я чушь эту на стенке! Вы что, не верите мне, да?
– Да я не об этом случае вовсе! – сказала Люда. – Я вообще! Ты же, если захотел бы, и вел бы себя нормально, да и учился бы на одни пятерки!
«И Людка о том же! – подумал Вовик. – Чего они, сговорились все?..» Он ответил:
– Люда, ну кому какое дело, как я учусь! Какой вообще толк от учебы этой? Я и без этого проживу! Башка есть на плечах, чего еще надо?
Люда фыркнула:
– И чего, правда, я тебя, Гуреев, уговариваю? Да живи ты как хочешь!
Настала тишина. Вовка уже допил свой чай, и ему надо было бы уже уходить. Собравшись с духом, он сказал:
– Люда… Людмила Игоревна, вы извините… Я спросить хотел. Можно?
– Ну, спроси! – Люда улыбнулась.
– Я вчера это… Мимо канцелярии шел. Ну, после уроков. И подсмотрел нечаянно, как вы… что вы…
Вовка замолчал, не решаясь продолжить. Молчала и Люда. Она уже перестала улыбаться, и взгляд ее стал очень серьезным. Вовке показалось, что она сразу поняла, о чем он хотел сказать.
– Гуреев, ну зачем ты? – произнесла она тихо.
Вовка догадался: Люда хотела спросить, зачем он лезет не в свое дело. В канцелярии стало тихо. Потом Вовка, тяжело вздохнув, медленно поднялся со стула:
– Ладно, Людмила Игоревна, пошел я, наверное… Спасибо за чай! И не обижайтесь на меня, пожалуйста.
– Я не обижаюсь, – сказала Люда. – Гуреев, видишь ли…Ты же все-таки пацан совсем. Ты еще не понимаешь многого.
– Ну хорошо, не понимаю! – согласился Вовка. – Но я не такой уж пацан. Вы, Люда, не волнуйтесь. Я никому ничего не скажу. Ни про то, что вы плакали, ни про… – Вовка вовремя остановился, чуть было не сказав: «Ни про то письмо».Попрощавшись, он вышел из канцелярии. И подумал еще: «Хорошо, что Лысый вернул мне копию!» Вовка понял наконец, что если бы его план сработал и в школе разразился бы скандал из-за письма, то пострадала бы в первую очередь не Авилкина и не директор, а она, Людмила Игоревна. Люда…
Вечером Вовка, Лысый и Сокич пошли на футбол. Вовкин любимый «Локомотив» играл с «Крыльями» из Самары. Лысый болел за ЦСКА и с Вовкой пошел за компанию. А Сокичу – тому вообще было все равно. Похоже, главное для него было – находиться рядом с Вовкой и Шуриком. Ну, чтобы все видели, какие у него, Сокича, крутые друзья.
«Локомотив» в тот день выиграл со счетом три – один. Вовка был очень доволен, чего нельзя было сказать о Лысом: немногочисленных самарских фанатов сразу после матча запихнули в автобусы и в сопровождении милиции увезли на вокзал, чтобы усадить тут же в поезд.
– Во уроды! – так прокомментировал эти действия организаторов матча Шурик. – Не дадут людям пообщаться нормально!..
Под нормальным общением он понимал, надо полагать, банальный мордобой.
Вовка пришел домой поздно, мать и отец уже собирались ложиться спать. Отец сказал:
– Володя, тебе девчонка какая-то звонила, раза четыре. Настырная такая! Говорит, еще звонить будет.