Операция «Ходики»

— Не сопи, — сказал Каримчик, потому что я и вправду зашмыгал носом.
Он скрылся в своем подъезде, а я побежал на троллейбусную остановку.
Где-то на окраине города я все-таки выловил щенка. Он был рыжий, косолапый и очень грязный. Но я его чуть не расцеловал, потому что теперь Каримчик поймет, какого верного помощника имеет в моем лице.
Я вызвал его на улицу и показал щенка.
— Ты что, с приветом? — спросил Каримчик.
— Почему?
— А кого ты приволок?
— Щенка.
— Ясно, не крокодила. Но ведь нам овчарка нужна.
Я не знал, что ответить.
— Вот что, — сказал Каримчик. — Отнеси его назад и беги домой, потому что тебя уже разыскивают.
— Ужин остыл! — сказала мама сердито.
Я молча сел за стол.
— А уроки сделал? — спросила она. Но у меня был набит рот, и я что-то промычал неопределенное. Она поняла это по-своему и успокоилась.
Папа сидел у телевизора, смотрел скучную передачу для взрослых. Я на всякий случай пристроился рядом.
— Спать, спать! — рассердилась мама.
Я сказал всем спокойной ночи и отправился в свою комнату.
— Через пять минут проверю! — недовольно сказала мама.
Я решил хоть чем-нибудь ее порадовать и быстро разделся. Потом аккуратно повесил брюки на спинку стула и вспомнил про носки. Я их вытряхнул прямо с брюками, и они где-то валялись на полу. Но один носок я нашел сразу, а другого не было. И под стулом его не было, и под кроватью. В брюки я, разумеется, тоже заглянул. Ничего. Меня даже пот прошиб. Что же я весь день в одном носке проходил?
— Ты еще не лег? — строго спросила мама.
Я сразу юркнул под одеяло. Она погасила свет и вышла из комнаты. А я долго не мог уснуть. Все думал: куда же делся носок?
Проснулся утром и снова про носок вспомнил. Было уже светло. Я весь пол облазил на четвереньках. Носка нигде не было.
Потом слышу — мама проснулась.
— Это еще что за новости? — спросила она.
Мне, конечно, стало интересно.
Она открыла дверь в мою комнату:
— Ты уже протер глаза? — А в руке мой носок держит. — Не хватало еще, чтобы ты свои носки разбрасывал по всей квартире.
Я даже рот раскрыл от удивления.
— Ну, что ему делать в кухне? — спросила она.
Вдруг слышу папин голос:
— Где мой носок?
Я сказал:
— Это, наверно, папин носок.
— Да он ему и на нос не полезет! — рассердилась мама.
В самом деле, это был мой носок. А где же папин?
— Ну, знаете! — вдруг ахнула мама и сняла папин носок с книжной полки.
Я вдруг догадался, чьи это проделки. Тут позвонил Каримчик. Я стал жаловаться:
— Такой противный котенок.
Но он даже не обратил на это внимание.
— Танька приехала!
Я чуть не подпрыгнул от удивления.
— Вот здорово!
Она жила на границе с бабушкой — Клавдией Васильевной. Еще она, конечно, жила с родителями. Но мы познакомились с ее бабушкой. Это было на прошлых каникулах. Отец Каримчика поехал в командировку и взял нас с собой.
А Танькина бабушка раньше была учительницей. Еще она очень вкусно готовила пельмени. Правда, меня она пельменями не угощала, но я их люблю с детства. Может, я их еще из соски сосал. А что? Бульон из пельменей вполне можно сосать из соски.
На границе мы задержали шпиона. Только он оказался районным прокурором. А зачем бороду отрастил? Мы ведь не знали, что у прокуроров тоже бывают бороды. Ну, мы там еще разные подвиги совершили. И с Танькой играли в классики. Ножки у нее тоненькие. Косички еще тоньше. В общем хорошая девочка. Только показывает язык.
Мы сразу побежали к Таньке. Дверь открыла Клавдия Васильевна.
— Внученька, посмотри, кто пришел!
Танька высунулась в дверь:
— А у меня сегодня день рождения!
Мы, конечно, поздравили.
— А мне папа щенка подарил.
— Овчарку? — сразу спросил Каримчик.
— А то кого?
Мы с ним переглянулись.
— Не боитесь? — спросила Танька.
— Вот еще!
— Тогда входите.
Но Каримчик схватил меня за руку и потащил вниз.
— Вы куда? — запищала Танька.
— Скоро узнаешь!
— А правда, куда мы бежим? — спросил я.
— За подарком.
В нашем дворе мы, наконец, остановились.
— Ну, и что же мы ей подарим? — спросил я.
— Твоего котенка!
Вот это был номер. Я бросился домой. Мурик растянулся в кресле. Я схватил его на руки. Он замурлыкал. Мне вдруг стало жалко с ним расставаться. Но дело есть дело.
Опять нам открыла Танина бабушка.
— Заходите, заходите! — обрадовалась она.
Я вошел первым и обомлел. Прямо на меня надвигалось шоколадное чудовище. С перепугу я выронил Мурика. Мурик увидел чудовище. Чудовище — Мурика.
Я даже глаза закрыл. Не знаю, сколько я так простоял. Потом открыл один глаз. Овчарка с любопытством разглядывала котенка. Она была вовсе не шоколадного цвета, а местами черного, местами серого. Шерсть у нее была густая, блестящая.
Тут выскочила Танька, бросилась к Мурику.
— Ой, какой хорошенький!
— Это твой барбос? — спросил Каримчик.
— А то чей?
— Но ведь ты говорила, что у тебя щенок.
— Правильно. Мне ж его папа принес.
— Он что, за один день вырос?
— Кто, папа?
— При чем тут папа? Я — о щенке.
— Так ему всего полгодика, — известила Танька и показала язык.
— Ну, берегись! — пригрозил Каримчик.
Мы все еще стояли в передней. Клавдия Васильевна, конечно, тоже увидела котенка. Я думал, что она рассердится. Но Клавдия Васильевна поправила очки и сказала, что это очень симпатичный котенок. Мне вдруг тоже показалось, что он симпатичный, и я даже расхотел его отдавать.
— Танечка, приглашай гостей, — сказала Клавдия Васильевна.
— Айка, иди сюда! — позвала Танька.
У щенка была приплясывающая походка и морда очень веселая, смешная. Я даже подумал, что они с Муриком родственники.
— А вам что особое приглашение? — спросила Танька.
Ну, мы тоже пошли к столу. Клавдия Васильевна поставила перед нами коробку шоколадных конфет и бутылку лимонада.
— Мальчики, поухаживайте за именинницей.
Она зачем-то снова пошла на кухню, а мы принялись ухаживать за Танькой. Я налил ей лимонад. Каримчик придвинул коробку с конфетами.
— Пей, — сказал я.
Танька гладила котенка:
— Такой хорошенький!
Айка положила морду ей на колени.
Каримчик съел конфету.
— Она с чем? — спросил я.
— С капустой.
— Ну, да?
— А ты попробуй.
Начинка была вишневая.
— Обманщик! — сказал я.
Он взял другую конфету.
— С капустой.
Я тоже съел еще одну конфету.
— С вишней.
Он долго примерялся к конфетам и, наконец, выбрал самую красивую в серебряной обертке.
— С капустой!
Мне снова досталась конфета с вишней.
— С капустой!
— С вишней!
— С капустой!
— С вишней!
Когда в коробке осталось всего несколько конфет, мы, наконец, вспомнили про Таньку. Она по-прежнему гладила Мурика. Айка все так же стояла рядом, положив морду ей на колени. Я протянул Айке конфету. Она тут же ее выплюнула.
— Это потому, что она с вишней, — сказала Танька.
— А если с капустой? — спросил Каримчик.
— Пирог, что ли? — спросила Танька.
— Конфета, — сказал я.
Танька хихикнула.
— А у него были с капустой, — сказал я.
— Правда, — подтвердил Каримчик.
Танька потянулась к единственной конфете, оставшейся в коробке. Но Каримчик опередил ее.
— С капустой!
— Бабушка! — запищала Танька.
— Ну, что случилось? — спросила Клавдия Васильевна, появляясь в дверях комнаты.
— У них конфеты с капустой.
— В самом деле?
— Угу, — ответил Каримчик.
— А у тебя?
Я почему-то сказал, что с пельменями.
— Вот видишь, — заныла Танька.
— Зато у тебя голова с опилками! — сказала Клавдия Васильевна.
— А у него — с пельменями! — подхватил Каримчик.
— Ну, значит, разобрались, — засмеялась Клавдия Васильевна и опять направилась в кухню.