Затейники

— Какое слово? — осмелев, заговорил Петька. — Не слово, а книга.
— Книга?
— Ну, да. Я книгу почитал, как парники делать, и сделал.
Потапов откинулся назад.
— Парники? Хм!.. Да, вот оно какое дело. А ну, покажь, покажь свою книгу.
Петька выскочил из-за стола.
— Вон она.
— О-го-род-ни-чес-тво, — с трудом прочитал Потапов. — Ну и ну!..
Петька решил итти на приступ.
— Видишь, батька, как по книге все складно выходит. А ты бранился. В школу меня не пускал. Говорил: без ученья вырастешь. А я хоть и плохо учился по твоей милости. — выучился. Книгу почитал и парник сделал. Семена посадил, и выросло.
Потапов переводил взгляд с улыбающегося лица жены на задорное сына, поглядывал на салат и мало-по-малу сам стал улыбаться.
— Значит, по книге?
— По книге.
— Так. А доски где достал? Тоже по книге ?
— Не-ет. В сарае.
— Так. А семена тоже по книге?
Петька ближе придвинулся к матери. Гроза надвигалась.
— У меня он взял, — вмешалась мать: — да жаль, что мало.
— Так. Так. А ну, давай попробуем твое мастерство.
Петька, хотя мать и наложила ему полную тарелку салата, почти не прикасался к нему. Зато отец потребовал вторую порцию и с хрустом разгрызая редиску, улыбался себе в усы.
— Так, так, — сказал он, когда вторая порция была съедена. — Значит, надо и нам, мать, за книгу приняться. Тебе за огородную, мне — насчет поля. А то выходит — сын-то у нас умней родителей стал.
Петька уговорил Марью Семеновну сходить с ним к Митькиной матери.
— Чтоб не очень ругалась, — объяснил он.
— Да чего она ругаться будет, если у Митьки так же уродило?
— Она будет, — убежденно сказал Петька: — она такая.
— Ну, пойдем, коли так.
Женщины разговорились о своих делах, а мальчики пошли к парнику и, выбрав самые крупные овощи, понесли их в дом.
Так же, как и Марья Семеновна и Потапов, Егоровна ахнула, так же всплеснула руками, А после, ничего толком не спрашивая, накинулась на Митьку и, не давая ему и рот раскрыть, ругала его почем зря. Ни Марья Семеновна, ни Петька, ни сам Митька не могли в толк взять, за что она ругается. Да и сама Егоровна, пожалуй, не знала, за что. Ругала, потому что надо ж поругать сына, если он сделал что-то тайком от нее.
Отведя душу, она успокоилась, и Марья Семеновна толково и тихо рассказала ей, как было дело.
— Ну уж, ладно, — сказала наконец Егоровна. — Только в другой раз, коли будешь делать что тайком от матери, — взлупку дам.
Потом она начала жаловаться гостье на свои дела, а мальчики, воспользовавшись этим, взяли корзины и пошли к парникам.
Набрали у Митьки полную корзину, набрали и у Петьки не меньше.
По дороге их останавливали на каждом шагу, дивились, ахали, и скоро по всей деревне прошел диковинный слух.
Набрав вторую корзину, мальчики пошли к кооперативу, а за ними двинулась и деревня.
Там, на прилавке, к которому как мухи к меду прилипли бабы и мужики, мальчики разложили свое добро.
Смирнов, улыбаясь и поблескивая черненькими глазками, поглядывал то на них, то на дивующихся крестьян, а на добро как будто и внимания не обратил.
— Ну, молодцы, зачем пожаловали?
— Долг отдавать, — бойко ответил Петька, а самому стало страшно: а ну, как не хватит. — За стекла.
— Что так скоро?
— Скоро уродило.
— Так. Ну, а у вас, почтенные, как уродило? — обратился Смирнов к бабам.
У мужиков руки полезли к затылкам. Бабьи глаза смущенно забегали по сторонам.
— Да что уж…
— Как же…
— Уродит у нас…
— А может — еще уродит? — сказал Смирнов. — А?
— Ни чорта не уродит. Сейчас одна дрянь из земли прет.
— Мусор.
— А вот у них уродило, — строго сказал Смирнов.
— Видим…
— Глаза во лбу есть.
— Да как же?..
— Какая такая причина?
— А такая причина, что взялись они за ум, хоть и малые еще, да в книгу поглядели, да почитали там, как парники устраивать, да как делать, чтоб овощ хорошо шел.
— Парники?
— Вон што!
— Так-то, почтенные. А к вам агроном приезжал?
— Ну, приезжал.
— А вы его слушать ходили?
— Это как говорится…
— Маловато было нас…
— То-то, что маловато. А теперь поучитесь у мальцов, поучитесь, а особенно бабы, что на огородах спины гнут, десять потов вышибают, пока дрянь всякая не вырастет. Что, хороши огурчики?
Смирнов взял огурец и поднял его высоко, так, чтобы все могли видеть.
— Отборные?
— Что и говорить!
— Хороши огурчики.
— А редис-то, редис!
— Шестьдесят лет живу, такого не видел, — сказал весь заросший сединой крестьянин.
— И еще шестьдесят проживешь, дедушка, если по-старинке ковыряться будешь. Ну, а вы, молодцы? — обратился Смирнов к мальчикам. — Что скажете?
— Так мы насчет долгу. Отдавать пришли.
— Ага! Сейчас узнаю.
Смирнов, сделав строгое лицо, вытащил из-под прилавка огромную книжищу, при виде которой сердца мальчиков екнули.
— Сейчас, сейчас посмотрим.
Смирнов начал переворачивать листы, долго разглядывал что-то на них, а Митька подтолкнул Петьку в бок и тихонько сказал:
— Все отдать надо будет. Гляди, какая книжища.
Наконец, Смирнов оторвался от книги и, посмотрев на мальчиков, серьезно и громко, так, чтобы все слышали, сказал:
— Причитается с вас за забранные в кредит стекла семь рублей восемьдесят пять копеек, но… принимая во внимание то, что вы постарались на улучшение хозяйства и показали этим пример всей деревне… долг этот вам прощается. Ну, — уже весело прибавил Смирнов, — забирайте свое добро и катите домой.
Петька и Митька удивленно, не зная, верить или нет, смотрели во все глаза на Смирнова.
— Где тут мой сынок? — раздался зычный голос в дверях. И Потапов с трудом пробирался к прилавку. — А, вон где ты! Ну что, товарищ председатель, как у него дела ?
— Хорошие дела, Потапов. Молодцы мальчики.
— Так. Значит, по книге?
— По книге, Потапов, по книге. Книга, брат, большое дело. Поучишься малость — а там, гляди, и поумнеешь, — сказал Смирнов. — А слыхал я, что ты своему сыну в школу не даешь ходить.
— Было дело, что греха таить.
— А теперь как? Опять за старое?
— Что вы меня так, товарищ Смирнов, перед всеми? Не то что в школу, в ниверситет погоню. Пойдешь, молодец, а?
— Пойду. Если пустишь, я не то что в ниверситет — в три пойду учиться, — ответил Петька.
— Экой ты шустрый! Ну, пойдем домой, что ли. Дела свои кончил тут?
— Чего торопишься, Потапов? — спросил Смирнов.
— Да… как его… хочу, чтоб книжку мне малость почитал, нет ли там чего насчет картофельного червя. Как есть, подлые, все разъели.