Приговоренные к пожизненному (ЛП)

Чувствуя тошноту, я медленно поехал домой.
Дотащив себя по лестнице в свою комнату, я упал на кровать. Я все ещё мог чувствовать её запах на себе, хоть он и исчезал.
Потер глаза рукой, заставляя их закрыться. Но я боялся засыпать, потому что всё это будет казаться сном, и когда проснусь, то буду снова один в своём кошмаре.
Я поднялся, глядя в темноту.
Одна ошибка.
Это всё, что потребовалось.
Одна тупая, детская, глупая ошибка. Это разрушило мою семью. Мой брат мёртв. Убит. Мною. Я видел каждый день то, что натворил. Горе, которое я принёс. В тюрьме я был изолирован, защищён от последствий моих действий. Пока я был единственным, кто страдал, единственным, который думал, что страдал, — это было честно, это было справедливо.
Господи, каким же эгоистом я был даже тогда? Но, это? Как это могло быть справедливым? Почему я жив?
Я прижал кончики пальцев к глазам, пытаясь оттеснить картинки, которые разрушают мои сны каждый день.
Я не мог этого больше терпеть. Видеть печаль и боль в глазах Торри, когда она смотрела на меня. Я разрушал и её жизнь тоже. Я нёс разруху и знал это. Мои обломанные края ранили каждого, кто подходил близко.
Я обнаружил, что стою на кухне. Дотягиваюсь до ящика, где мы храним разделочные ножи.
Моя рука вытаскивает небольшой, с длинным лезвием, нож. Тонкий. Острый. И я держу его у своего запястья, наблюдая, как лунный свет переливается по лезвию. Длинный, направляющийся вверх разрез, это всё, что мне нужно.
Не поперёк запястья, а следуя по голубым линиям, которые проложили свой путь на моей руке. Я стоял там. Готовый. В ожидании. В ожидании чего-то. Причины, чтобы жить. Причины, чтобы умереть.
Я стоял там.
А потом я вспомнил о том, как Торри держала меня.
Я сел на пол, всё ещё держа нож, всё ещё желая закончить всё это. Но не мог этого сделать. Я вспомнил о том, как жил Майки. Как он смеялся и любил. Я просто не мог этого сделать.
Нож выскользнул из моих рук, стуча по полу.
Я сидел там, наедине со своими мыслями. У меня были долгие ночи в моей жизни. Но эта была одной из самых тёмных и одной из самых долгих. Одной из самых одиноких.
За час до рассвета я поднялся и положил нож обратно в ящик. Он будет там, когда понадобится мне, будет ждать меня. Но не сегодня ночью.
Я направился в гараж и качался до тех пор, пока мои мышцы не начали кипеть так же, как и мой мозг. Мне было всё равно, что у меня был полный рабочий день впереди. Мне нужно было чувствовать что-то другое вместо этих ужасов.
Небо превратилось из чёрного в бархатно-багровое и серое.
Я смогу скоро ее увидеть. Возможно.
А если не увижу? Если она откажется даже смотреть на меня?
  
Глава 7
 
Джордан
Я даже не пытался позавтракать. Быстро принял душ и надел рабочую одежду. Всё это время мои руки не прекращали дрожать.
Мои родители игнорировали моё присутствие. Я привык к этому, и даже начал предпочитать такое поведение.
Приехал к дому Проповедницы слишком рано. Её машины уже не было на месте, но Принцесса была припаркована на подъездной дорожке. Я посмотрел на окна Торри. Шторы всё ещё были закрыты, окно казалось тёмным в свете утреннего солнца.
Я надел рабочие перчатки и начал рубить кусты ежевики, мои мысли хаотичны, но я держал их в узде. Прошёл почти час прежде, чем я услышал, как открылась задняя дверь и сонная Торри шлёпнулась на ступеньку на крыльце.
Она принесла две чашки кофе.
— Почему ты приехал в такую долбанную рань? — проворчала она, махая мне рукой
Я был так чертовски благодарен, что она всё ещё разговаривала со мной, что просто пялился на Торри, а моё сердце болезненно билось в груди.
Она моргнула, выглядя сбитой с толку.
— Слишком нетерпелив? — засмеялась она
— Господи, да! — признался я, не в состоянии даже притвориться, что её вид не влияет на меня так сильно. Освободившись из тюрьмы своего собственного отчаянья, я приблизился к ней, как лунатик. Когда я присел рядом, она стала изучать моё лицо, проведя указательным пальцем по моей щеке со щетиной.
— Выглядишь дерьмово, Джордан. Что случилось?
Я не мог посмотреть на неё.
— Скажи мне, — настаивала она, её голос внезапно стал нежным.
— Я…я не мог уснуть. Я не мог отключить свои мысли. Я…я не был уверен…после того, что рассказал тебе…я не думал, что ты захочешь…
— Ох, — произнесла она мягко, — ты переживал всю ночь о том, что…о чём? Что я не буду разговаривать сегодня с тобой?
Я молча кивнул, и она раздраженно вздохнула.
— Ты идиот, Джордан Кейн. Я же сказала тебе, что мы увидимся сегодня. Иди сюда.
И преодолев то маленькое расстояние между нами, она положила свою голову мне на плечо.
— Думаю, мне нужно было сказать тебе что-то ещё прошлой ночью, — пробормотала она, — прости. Я была в шоке… и я просто думала обо всём, что ты рассказал мне, обо всём через что ты прошёл. Но я никогда не хотела, чтобы ты думал, что я…, — она колебалась, — я действительно рада, что ты рассказал мне. Но было слишком много всего, чтобы осознать, для любого было бы слишком. Возможно, именно поэтому люди так дерьмово с тобой поступают. Они не совсем понимают, что делать, поэтому и набрасываются на тебя.
Я не был в этом уверен, но пока Торри разговаривала со мной, этого было достаточно. Я выдохнул в полном облегчении, она разрушила моё отчаяние своими словами.
— Ты должен рассказать мне, о чём ты думаешь, — сказала она, оставляя поцелуй на моей руке.
Я кивнул, но не заговорил.
— Нам придётся что-нибудь сделать с твоими коммуникативными способностями, — её тихий смешок послал лёгкую вибрацию по её телу и по моему.
— Я думаю, — сказал я медленно, — что встреча с тобой была самой лучшей вещью, которая когда-либо случалась со мной.
Ты не знаешь этого, но ты спасла меня, Торри Делани.
Она улыбнулась.
— Я тоже рада, что встретила тебя.
***
Торри
Он выглядел испуганным сегодня утром, когда увидел меня, будто бы увидел привидение. Я чувствовала себя ужасно из-за того, что оставила его с впечатлением, что не смогу справиться с тем, что он рассказал мне. Я прижалась к нему ещё больше, наслаждаясь необычным ощущением, когда прижимаешься к парню, с которым у тебя был секс. Я больше привыкла к быстрому перепиху, и просыпаться в одиночестве на утро. Хотя, если честно, до этого момента, мне вполне было достаточно этого в парнях, особенно в последнее время. Занялся сексом и свалил. Никаких привязанностей.
Эмоциональная связь стала для меня проклятьем со времён Джереми-Джема, когда мне было восемнадцать. Я думала, что была влюблена, но это не было даже и четвертью того, что я испытывала к этому сломленному парню, который молча сидел возле меня. Эта мысль напугала меня, но не настолько, чтобы не увидеть, куда это может привести.
Это было по-настоящему. Он был настоящим. И, возможно, я бы могла перестать убегать. Возможно.
Но в то же время должна признать, что он напугал меня прошлым вечером. Не своими откровениями о том, что случилось с Майки, а своей холодной уверенностью, что он хотел убить человека, когда был в колонии для несовершеннолетних.
Дрожь страха прошла сквозь меня. Я знала, что Джордан пытался мне сказать: он верит в то, что он убийца.
Но нет ли этого внутри у каждого из нас? Убить или быть убитым? Вот какой вопрос мы задаём самим себе в тёмные времена: за что я буду готов умереть? За что я буду готов убить?
Я не могла ответить на это.
Я осознала, что, не смотря на всё то, что он рассказал мне, я перешла черту с Джорданом, и к своему удивлению мне было хорошо.
Я похлопала его по бедру и встала.
— Мне нужно сделать некоторые дела, прежде чем выйду на новую работу через пару дней, не хочешь заняться чем-нибудь после того, как закончишь работу?