Перчинка

В глубокой задумчивости Перчинка спустился в свое подземелье. В дальнем углу, оживленно болтая, сидели Марио, Чиро и Винченцо. Ага, значит, Марио все-таки не ушел. Тем лучше. Вот сейчас они и поговорят. Перчинка шмыгнул носом и решительно направился к человеку, замышлявшему убить короля.
  
Глава V
 
КОРОЛЬ, ВОЙНА И ПИШУЩАЯ МАШИНКА
 
Некоторое время Перчинка прислушивался к разговору, доносившемуся из угла обширного подземного зала.
— Ты никогда не видел пишущую машинку! — удивился Марио. — Значит, тебе никогда не приходилось бывать ни в каком учреждении?
— Я не умею писать, — ответил Чиро, и по его лукавой мордочке было ясно, что ему ни капельки не стыдно в этом признаться.
— А я умею, — сейчас же вмешался Винченцо. Однако в глубине души он сам плохо верил в это.
Он, правда, дошел до третьего класса, но успел узнать очень мало, а многое из того, что узнал, давно забыл. И все-таки, если бы ему дали в руки перо, он бы, наверное, сумел что-нибудь написать.
— А что, правда есть такая машинка, которая сама пишет? — спросил заинтересованный Чиро.
— Разумеется, — подтвердил Марио. — Да ты и сам где-нибудь видел такую машинку. Например, в комиссариате.
— Нет, я там никогда не был, — гордо ответил мальчик.
— Ну ладно, одним словом, у этой машинки есть клавиатура с клавишами. Клавишей столько, сколько букв в алфавите. Ты ударяешь по какому-нибудь клавишу, и на бумаге появляется буква.
— А откуда известно, по какой клавише нужно ударить?
— Вот голова! Потому что на каждой клавише написано, какая это буква.
— У-у! Значит, нужно еще уметь читать! — воскликнул разочарованный Чиро, который уже представил себе машинку, которая сама и пишет и читает.
— Привет! — громко проговорил Перчинка, неожиданно появляясь перед тремя собеседниками.
Он даже не подумал поздравить Марио со счастливым избавлением от опасности. Теперь он вдруг понял, что до сих пор все-таки немного робел в присутствии этого человека, который знал тьму-тьмущую разных вещей и который, может быть, даже подсмеивался над ним втихомолку. Он с недоверием взглянул на него и молча сел рядом со всеми на землю.
— Еле удрали, — улыбаясь, сообщил Марио. — Еще немножко, и нас бы сцапали, как миленьких. Мы забились среди каких-то развалин, сидим, а тут как раз тревога. Ну полицейские, конечно, хвост дудкой и бежать…
— Я знаю, — буркнул Перчинка.
Марио удивленно посмотрел на мальчика, который сидел нахохленный и злой.
— Вон оно что! — проговорил он. — Ну хорошо. А что ты надулся-то?
— Лучше скажи, за что ты хочешь убить короля? — сердито выпалил Перчинка.
Потрясенные Чиро и Винченцо, открыв рот, воззрились на Перчинку, потом перевели испуганный взгляд на Марио, который, в свою очередь, в изумлении уставился на собеседника.
— Убить короля? — воскликнул он наконец. — И не собирался!
Однако искреннее изумление Марио не произвело на мальчика никакого впечатления, и он сурово заметил:
— Ты мне голову не морочь! Меня не проведешь. Все знают, что за это-то тебя и ловят.
Друзья Перчинки были потрясены его сообщением.
Шутка сказать, убить короля! Получается, что Марио не такой, как все остальные, совсем не такой, как те, кто обычно искал убежища в развалинах монастыря! Оказывается, он и правда важная птица, да еще какая важная!
«Интересно, как он собирается убить короля? И как вообще убивают королей?» — думали ребята, и в их глазах светилось самое откровенное восхищение.
Одно дело — драться с обычным противником, таким же человеком, как ты сам, а другое — замахнуться на такую персону, как король, которого никому из них ви разу не удалось даже увидеть, и неизвестно еще, существует ли он на самом деле.
— Ты правда хочешь убить короля? — переспросил Чиро.
Пережив вместе с Марио столько опасных приключений, мальчик считал, что имеет особое право на его откровенность. Обернувшись к нему, Марио широко улыбнулся. Его уже начала забавлять дотошность ребят.
— Скажу тебе откровенно, — ответил он, — особой симпатии к королю я не чувствую, но, уверяю тебя, у меня и в мыслях не было его убивать. Да и задание у меня совсем другое.
«Не поймешь, как будто правду говорит», — подумал про себя Перчинка, которому уже становилось совестно за свое недоверие и за то, что он так враждебно разговаривал с Марио.
— Ну ладно, — примирительно сказал он, — пусть ты в самом деле не хотел этого делать. А почему же тогда все об этом говорят?
— Да скажи ты мне на милость, — не выдержал Марио, — с чего ты-то так печешься о короле?
Перчинка поскреб затылок.
— Ну… так просто… — неуверенно начал он. — Это ведь нехорошо.
— Что — нехорошо? Убивать действительно нехорошо. Особенно, если на тебя не нападают и ты не вынужден защищаться. Но скажи мне, какую ты видишь разницу между королем и такими, как я, ты или еще кто-нибудь?
— Ну вот еще! «Какую разницу»! — воскликнул мальчик. — Он король! Он всеми управляет; а я что?..
— Ты такое же существо, как и он, — возразил Марио. — И у тебя такие же права, как у него. Только у него власть, вот он и захватил кусок побольше. Подумай: он не работает, ему не приходится добывать себе на пропитание. А почему? Да потому, что это делаем мы. Мы его кормим.
— Король — наш отец, — серьезно заметил Винченцо.
У Марио сверкнули глаза, он круто повернулся к мальчику и резко проговорил:
— Отец? Твоего отца убило бомбой, потому что королю взбрело в голову позабавиться войной. Если бы не он, сейчас были бы живы и твой отец, и мать, и еще много, много незнакомых нам людей. А остальные не прятались бы, как крысы, в темных бомбоубежищах.
От Перчинки не укрылась горячность, с которой Марио обвинял короля, и, в упор посмотрев на него, он воскликнул:
— Ага! Видишь, значит, это правда! Ты ненавидишь короля и хочешь его убить.
Марио пожал плечами и улыбнулся.
— Никого я не хочу убивать, — спокойно ответил он. — Это, брат, ни к чему. Я хочу совсем другого.
— Чего?
— Сейчас объясню. Только раньше ты мне вот что скажи: кто это распускает про меня такую чушь?
— В убежище… — опуская глаза, ответил Перчинка. — Там был дон Микеле и эти, ну, кто за тобой гнался. И дон Микеле мне все про тебя рассказал. Он сказал, что тебя хотят поймать, потому что ты собираешься поехать в Рим и убить короля.
— Дурак он набитый, твой дон Микеле, — смеясь, воскликнул Марио. Между прочим, кто он такой?
Перчинка был оскорблен.
— Он мой друг, — сердито буркнул он. — Старый человек, а сейчас его еще сделали ополченцем.
Марио заметил, что мальчик обиделся, и примирительно сказал:
— Да, наверное, даже он не знает, за что меня упрятали за решетку.
— Но почему же все-таки тебя ищут? — снова спросил Перчинка.
Марио испытующе посмотрел на ребят, сидевших перед ним и не спускавших с него внимательных глаз. Как им объяснить, что такое партия, как растолковать сложную программу, которую претворяют в жизнь коммунисты, как рассказать о тайной борьбе, которую ведет партия, ушедшая в подполье? Наконец, можно ли рассказывать все это ребятам? Ведь они всё, что знают, готовы выложить первому встречному. Он решил быть благоразумным.
— Никого я не собираюсь убивать, — проговорил он после долгого молчания. — Просто я думаю не так, как те, кто управляет страной. Вот за это-то они и хотят снова засадить меня в тюрьму.
— Я тоже думаю не так, как эти там, — с гордостью заметил Перчинка.
— Да, но обо мне им все известно, — возразил Марио. — И они боятся, как бы я не стал убеждать народ выгнать в три шеи всю эту шатию, которая сидит сейчас в правительстве.
— Короля?
— Вот-вот. Твой дон Микеле сказал тебе, что я хочу убить короля, но это не так. Я только хочу, чтобы он куда-нибудь убрался и оставил нас в покое.
— Но, если король уйдет, кто же будет вместо него? — Мы, мы сами! Я, ты, Винченцо, Чиро…