Очаровательный Синий Чулок
– Новая гувернантка приехала, – сухо ответил Кирилл и скрестил руки на груди. – На такси.
По дорожке к дому шла абсолютно серая девушка, точно при рождении ее выкрасили в скучный цвет и благословили на все четыре стороны. Даже медовый тон волос не спасал положения, потому что их казалось очень мало. Она несла чемодан с таким достоинством, будто в нем покоился прах египетского фараона или глиняный сосуд с эликсиром бессмертия – подбородок вздернут, спина прямая, шаг твердый.
Кирилл хорошо разбирался в людях и, конечно, знал, что к первой встрече с работодателем некоторые готовятся особенно тщательно, идут на многое, лишь бы понравиться. И у этой девушки, несмотря на ее простоту, образ был объемный и законченный – именно такую особу с распростертыми объятиями обычно ждут в богатых домах. Этакая чопорная английская леди, строго соблюдающая распорядок дня, разбирающаяся в литературе и музыке, владеющая английским и французским языками. Всегда ложится спать сразу после того, как уснет вверенный ее заботам ребенок, она вроде есть, и одновременно ее нет. Раздражает, однако справляется с поставленными задачами.
Но Софья Филипповна Одинцова была настоящей – от и до. Кирилл Андреевич Комлев не сомневался. Он это понял, когда увидел ее фотографию, прикрепленную к резюме. Интересно, сколько продержится новая гувернантка в его доме? И что скажет Ксюша, увидев ее?
– Да? Ты мне не говорил. А с прежней что случилось?
– Я ее уволил.
– За какие прегрешения? – Голос Лоры прозвучал насмешливо.
– Она закрутила роман с охранником и однажды забыла про Ксю.
– Закрутила роман?! Вот ненормальная! Ты же наверняка ей платил бешеные деньги.
– Любовь всегда оказывается сильнее денег, – философски заметил Кирилл, не оборачиваясь, – хотя, вероятно, ты этого и не поймешь.
– Фу, какой ты противный! – обиженно фыркнула Лора и протянула кокетливо: – Я, между прочим, тебя очень сильно люблю.
– Не сомневаюсь.
– А вообще, твоя ненаглядная Ксюша не пропадет ни при каких обстоятельствах. Подумаешь, нянька загуляла! – Испытывая легкий приступ любопытства, Лора быстро поднялась, подошла к Комлеву, прижалась и повисла на его плече. – Это новенькая?
– Да, – ответил он, наблюдая, как девушку встречает домработница Ольга Федоровна, чаще именуемая экономкой. Короткие приветствия, пара вежливых слов, учтивый жест. Софья Одинцова вряд ли здесь когда-нибудь почувствует себя комфортно. Такие не умеют расслабляться, они точно натянутая струна. – Настоящий сухарь, – тихо произнес Кирилл и устало вздохнул, – но наверняка знает «Онегина» наизусть.
– Зачем ты ее взял?
– Для разнообразия. И Ксюше полезна некоторая… организованность.
– Кому нужна эта чертова организованность? – Лора засмеялась, вильнула бедром и направилась к двери. – Давай все же поедем на прием?
– Не могу.
Кирилл отошел от окна, сел за письменный стол и потер колючую щеку ладонью. Сейчас Софье Филипповне покажут ее комнату, минут двадцать она отдохнет, затем у них состоится разговор. А уж потом он наконец-то возьмется за работу.
***Дом Комлева она представляла другим – богато-вычурным. По журнальным фотографиям было ясно, что Кирилл Андреевич неравнодушен к дорогим вещам и предпочитает добротную классику. Одни наручные часы чего стояли! Но ни искрящиеся вазы, ни бархатные подушечки с золотыми кистями по углам, ни картины в тяжеленных рамах, ни громадные люстры Соне по дороге на второй этаж не встретились. Стильная современная мебель без излишеств, мягкие однотонные ковры, книги, редкие экзотические цветы, строгие светильники делали обстановку холодной и в то же время позволяли вдохнуть полной грудью и почувствовать себя свободной.
Свободной… Нет, все же нет.
– Вот ваша комната, если что-нибудь понадобится, пожалуйста, обращайтесь, – монотонно произнесла Ольга Федоровна и открыла дверь.
Эта худая женщина лет сорока представилась экономкой и сразу дала понять, что не терпит лишней болтовни и бесконечно уважает Кирилла Андреевича. По-видимому, она очень дорожила местом, считала себя значимой персоной в доме и вполне имела на это право. Порядок обычно держится именно на таких исполнительных, деловитых особах, не терпящих суеты и сплетен, умеющих одним взмахом руки решить многие проблемы. Господину Комлеву повезло…
Соня задержалась на пороге, взглядом поблагодарила экономку и зашла в свои «покои».
Комната не удивила. Оформленная в уже привычных спокойных тонах, она не имела индивидуальности, точно была готова подстроиться под любого хозяина. Заходи, мил-человек, обживайся, а там посмотрим – кто кого. Лишь широкие оранжевые полосы в нижней части штор и оригинальные вытянутые бра в тон оживляли общую картину.
– Вам нравится? Вас устроит эта комната? – спросила Ольга Федоровна, приподняв тонкие брови. Она не скрывала, какой ответ ожидает услышать, и именно поэтому фразы получились резкими и холодными.
– Да, спасибо, – ответила Соня и поставила чемодан на пол.
Он не был тяжелым, но данный факт не оправдывал того, что нести его пришлось самостоятельно. Никто не помог, впрочем, глупо надеяться на чуткость и заботу – господину Комлеву и экономке не до назойливых мелочей. Не те люди. Кирилла Андреевича наверняка интересует лишь рост прибыли, а Ольгу Федоровну – распорядок дня и своевременная доставка свежих овощей в кухню. Увы, равнодушие неискоренимо.
– Кирилл Андреевич желает с вами поговорить. Минут через двадцать вам будет удобно? – Голос Ольги Федоровны прозвучал вновь с интонацией, не терпящей возражений.
– Да, конечно.
– Располагайтесь.
Экономка растворилась в воздухе, оставив после себя стойкий аромат пионов и распахнутую дверь.
Соня закрыла дверь, неторопливо переложила вещи в шкаф, приготовила документы, рекомендательные письма и села на кровать, ожидая приглашения спуститься – скорее всего, кабинет Комлева находится на первом этаже. Она догадывалась, о чем он ее спросит: где работали, почему ушли, каково семейное положение, какие планы на ближайшие сто лет… Об этом всегда спрашивают на собеседованиях, и не потому, что интересуются ответами, а из-за необходимости понять – адекватный человек сидит напротив или нет. Бедные, несчастные работодатели, как же им тяжело! Страх получить кота в мешке иногда лишает их сна и покоя. Хотя чего переживать? Одним Кентервильским привидением больше, одним меньше… Соня позволила себе сдержанную улыбку и провела рукой по волосам, проверяя, не выбилась ли прядка. Нет, все в порядке. Впрочем, иначе и быть не могло.
За ней пришла не Ольга Федоровна, а приятная рыженькая девушка лет двадцати, Марина, которая доложила, что живется здесь неплохо («если пореже попадаться на глаза грымзе-экономке»), Лора – невеста Комлева, писаная красавица («но капризная, как царевна Будур!»), генеральную уборку приходится делать чаще, чем требуется («Владимира Ильича Ленина бы сюда с бревном и справедливостью!»), Ксю нормальная («только любого умника перехитрит в два счета»), зарплата всегда вовремя («но на бриллианты почему-то не хватает»).
Соня не спешила поучаствовать в разговоре, да и вставить слово вряд ли бы получилось – Марина болтала без умолку. И замолчала она лишь за метр до кабинета Комлева.
– Держись. Если сейчас тебя не сожрет, то проработаешь здесь долго. Он обычно сразу решает казнить или миловать.
– Спасибо за поддержку, – произнесла Соня, не испытывая страха. Волнение дрожало в душе – да, но страха не было.
Она постучала в дверь, услышала жесткое «войдите» и смело нажала на матовую серую ручку – раздался щелчок, и сердце забилось ровно, как и минуту назад.
Комлев сидел за столом, откинувшись на спинку кресла. В его позе и взгляде было достаточно холодности и высокомерия, а кому-нибудь могло показаться, что он удав, терпеливо ожидающий, когда же мимо прошмыгнет глупый кролик (реакции, безусловно, хватит, и обед удастся на славу).
– Здравствуйте, – произнес Комлев и указал на стул.