Его любимые женщины

– Вот как обстоит дело, Дерек. Вы ставите на первое место «Мессина дайэмэндз».
– Так оно и есть.
– Всегда. Наверняка. Вне всякого сомнения.
Он слегка сощурил глаза.
– Что вы хотите сказать?
– Вы так преданы «Мессина дайэмэндз», что никогда даже не думаете над тем, чего можете пожелать. Вы полностью подавляете свои эмоции, потому что не считаете их важными. И, следовательно, не считаете важными эмоции других людей.
Он сжал зубы.
За девять лет она заметила: когда Дерек чувствовал гнев, он сжимал зубы, совал руки в карманы и говорил очень тихим голосом. Именно так он и повел себя сейчас.
– Я возглавляю «Мессина дайэмэндз». От меня зависит больше людей, чем вы можете себе представить. Следовательно, то, чего я желаю, и то, что мне нужно, – не важно.
– Больше, чем ямогу себе представить? – спросила она. – Я знаю, сколько человек у вас работает. И знаю, что они зависят от вас. Я знаю, что ваша работа важна. И ваша преданность достойна восхищения.
Вне всякого сомнения, это качество было среди тех, которыми она больше всего восхищалась в Дереке. И, вероятно, оно было одной из причин, по которым она влюбилась в него.
– Проблема в том, – продолжала она, прежде чем он успел перебить ее, – что вы так усердно стараетесь сдержать свои эмоции, что вы убеждены: ни у кого другого тоже нет эмоций. Но у нормальных людей – даже у тех, кому пять месяцев, – есть эмоции. Вероятно, они гораздо чувствительнее к настроениям, чем большинство взрослых людей, с которыми вы имеете дело.
Судя по виду Дерека, ей не удалось его убедить.
– Итак, вы хотите мне сказать, что я сам виноват в том, что не нравлюсь Изабелле.
– Сожалею, но так оно и есть.
– Ей пять месяцев. Она даже не умеет говорить. И я бы сказал, что, кроме того, она мало что понимает.
– Вот именно, – согласилась она. – Если она не может понять то, что вы говорите, откуда, по-вашему, она знает, что именно вы чувствуете?
– Наверное, она этого не знает.
– И в этом вы бы ошиблись. Она знает, что именно вы чувствуете, наблюдая за выражением вашего лица, слушая вашу интонацию. Глядя вам в глаза. Вы наняли меня в помощницы, потому что ничего не знаете о детях. Так почему бы вам не позволить мне выполнять работу, на которую вы меня наняли, и научить вас тому, что я знаю? Если вы мне не верите, просто посмотрите на Изабеллу.
Дерек перевел холодный взгляд с Рэйны на свою дочь. Изабелла прижалась к Рэйне, уткнувшись личиком в ее шею.
– Что с Изабеллой?
– Обычно она веселая и очаровательная. Из-за того, что мы ссоримся, она прижалась к моей груди. Она явно почувствовала наше настроение и нервничает.
– Хорошо, – наконец сказал он, холодно кивая. – У детей есть эмоции, и они отлично в них разбираются. Скажите, как это мне поможет.
– Ну, до сих пор это вам никак не помогло. Это работало против вас.
Он снова сжал зубы. Впервые за сегодняшний день она увидела еле заметные морщинки вокруг его глаз, причиной которых была сильная усталость. Рэйна старалась отогнать сочувствие. Он сам был виноват в этой ситуации. Никто другой не мог бы ожидать, что меньше чем за две недели между ним и ребенком возникнет эмоциональная связь. Никто другой не мог бы ожидать, что его маленькая дочка непременно его полюбит. Но Дерек этого ожидал. И если этого не произойдет, он будет винить самого себя.
– Я говорю вам об эмоциях. Вы очень замкнуты. Хотите знать, почему Изабелла и Декс так быстро привязались друг к другу?
– Да. Именно это я и хочу знать.
Она не обратила внимания на сарказм, звучавший в его голосе.
– Так получилось потому, что он сразу в нее влюбился.
– Декс влюбился в ребенка?
– Я просто говорю вам о том, чему была свидетельницей. Вы этого не заметили, потому что каждый раз, когда вы оказываетесь с ними в одной комнате, вы видите только одно: Декс нравится вашей дочери больше, чем вы. И вы начинаете сходить с ума от зависти и ревности.
– Я не ребенок, Рэйна. Я не завидую Дексу.
– Еще как завидуете! Вы привыкли добиваться успеха во всем, что делали. А тут вдруг у Декса что-то получилось отлично там, где вы потерпели неудачу.
– Я бы не сказал, что он так уж много достиг.
Она раздраженно закатила глаза.
– А я бы сказала. Когда он думал, что Изабелла – его дочка, он искренне полюбил ее. Вам нужно понаблюдать, как они общаются. С ней он как будто становится совсем другим человеком. Ну, в обществе Изабеллы и Люси.
До того как в жизни Декса появилась Люси, Рэйна всегда считала Декса немного холодным и бесстрастным. За те несколько недель, когда он считал себя отцом Изабеллы, он изменился.
Откровенно говоря, Рэйна и сама немного завидовала. Не Дексу, а Люси, которая смогла завоевать его сердце. Конечно, Рэйне не было нужно сердце Декса – она мечтала о Дереке. И очень сомневалась, что хоть на шаг приблизилась к своей цели.
Она не могла не спросить себя: если за девять лет совместной работы Дерек так и остался для нее, Рэйны, закрытой книгой, то как всего за две недели заставить его быть с Изабеллой открытым и искренним?
* * *
Рэйна подошла к Дереку и передала ему Изабеллу.
– Послушайте, если вы хотите, чтобы между вами и вашей дочкой возникла связь, просто поговорите с ней.
Как всегда, когда он брал девочку на руки, она изо всех сил уперлась руками ему в грудь.
– Поговорить с ней? О чем?
– О чем угодно. Дайте ей услышать ваш голос.
Пристально глядя в лицо дочке, он наконец признался Рэйне:
– Я не знаю, как ее называть.
– Что? – озадаченно спросила Рэйна.
– У меня нет… У меня нет для нее имени.
– Просто называйте ее по имени, Изабелла. Или называйте ее Иззи.
– Декс называет ее Иззи.
Рэйна закатила глаза.
– Но вы же сказали, что не завидуете Дексу. – Рэйна взглянула на часы. – Называйте ее любым именем, каким вы хотите ее называть. Или называйте ее Иззи, как ваш брат. Кажется, ей это нравится. Но у меня нет времени на эту ерунду. Мне пора ехать.
– Но вы только что приехали.
– Да, и вы попросили меня разгрузить ваше расписание на ближайшие две недели. Это означает, что я должна сделать около пятидесяти телефонных звонков. – Она повернулась на каблуках и направилась к двери. Дерек смотрел то на нее, то на Изабеллу, точно не зная, кто из них озадачил его сильнее.
Как будто почувствовав, что именно он собирается сказать, Рэйна остановилась у двери в кабинет и добавила:
– И не говорите с ней о работе. О чем угодно, кроме бизнеса.
– Как вы отметили, работа – вся моя жизнь. Если не говорить о ней, у меня почти не останется тем для разговора.
Рэйна беспечно пожала плечами.
– Расскажите ей что-нибудь, о чем вы никогда никому не рассказывали. Что-нибудь о вашем детстве.
– Я был слишком занят тем, что старался сохранить семью.
– Я имею в виду, до того, как умерла ваша мама. До того, как ваш папа нашел первые алмазы. Когда он занимался поисками, вы побывали в десяти странах раньше, чем вам исполнилось тринадцать лет. Вы посещали места, о которых большинство людей даже никогда не слышали. Были же вы когда-то ребенком! Я не верю, что даже тогда вы были только серьезным маленьким вариантом себя теперешнего.
Но он именно таким и был. Даже тогда он знал, что это он должен позаботиться о том, чтобы они с Дексом получили образование вне зависимости от того, в какой стране они живут. Когда ему было тринадцать лет, их мать умерла от рака, и у него появилось еще больше обязанностей. Его никогда не возмущало то, что он должен сохранить семью. Просто это было его занятием.
Он не ответил. Рэйна подбоченилась и свирепо посмотрела на него.
– Хорошо. Вы не хотите говорить о вашем детстве? Расскажите ей о ваших родителях. Расскажите ей о Дексе. Просто поговорите с ней.
Когда Рэйна вышла, Дерек в замешательстве покачал головой. Чего она от него хочет?