Всем парням, которых я когда-либо любила (ЛП)

Он такой самодовольный, такой самоуверенный. Нет, не хочу радовать его своим согласием!
– Нет, просто хотела пройтись по нашему с тобой плану, – присаживаясь рядом, отвечаю я. – Четко разложить нашу историю по полочкам до того, как люди начнут задавать вопросы.
Он поднимает брови.
– О-о. Окей. Имеет смысл. Итак, как мы сошлись?
Я сжимаю руки на коленях и рассказываю во всех деталях:
– Когда я попала в ту аварию на прошлой неделе, вышло так, что ты проезжал мимо и дождался со мной «тройное А», а затем отвез меня домой. Ты все время сильно нервничал, потому что у тебя были ко мне чувства еще со средней школы. И я была первой, кого ты поцеловал. Так что, это был огромный шанс для тебя…
– Ты была первой, кого я поцеловал? – перебивает он. – А как насчет того, что я был первым, кто поцеловал тебя? Это намного правдоподобнее.
Я игнорирую его и продолжаю дальше:
– Это был твой огромный шанс, так что ты им воспользовался и пригласил меня на свидание в тот же день. С тех пор мы встречаемся, и сейчас мы официальная пара.
– Не думаю, что Джен купится на это, – говорит он, качая головой.
– Питер, – отвечаю я своим самым терпеливым голосом, – самое правдоподобное вранье то, в котором есть хоть доля правды. Я действительно попала в автомобильную аварию, ты действительно остановился и сидел со мной, и мы действительно целовались в средней школе.
– Дело не в этом.
– А в чем?
– Мы с Джен встречались в тот день, после того, как я тебя видел.
Я вздыхаю.
– Избавь меня от подробностей. Ладно, подкорректируем немного мою легенду. После автомобильной аварии ты никак не мог перестать думать обо мне, так что пригласил меня на свидание, как только Женевьева бросила… я имею в виду, как только вы, ребята, расстались. – Я откашливаюсь. – Раз уж мы завели разговор на эту тему, то я бы также хотела установить несколько основных правил.
– Каких еще правил? – спрашивает он, откидываясь назад.
Я сжимаю губы и делаю глубокий вдох.
– Ну… я не хочу, чтобы ты снова пытался меня поцеловать.
Питер кривит губы.
– Поверь мне, я тоже не хочу этого делать. Мой лоб до сих пор болит. Думаю, у меня будет синяк. – Он приподнимает со лба волосы. – Видишь?
– Нет, но я вижу залысину.
– Что?!
Ха. Так и знала, что это его заденет. Питер такой самовлюбленный.
– Успокойся, я шучу. У тебя есть листок и ручка?
– Ты собираешься это записать?
Я чопорно отвечаю:
– Это поможет нам не забыть.
Закатив глаза, Питер лезет в рюкзак, достает блокнот и протягивает его мне. Я открываю чистую страницу и пишу в самом верху «Контракт». А затем «Никаких поцелуев».
– Думаешь, народ действительно купится на это, если мы вообще не будем прикасаться друг к другу на публике? – скептически спрашивает Питер.
– Я не считаю, что отношения сводятся только к физиологии. Есть и другие способы показать, что тебе кто-то небезразличен. Без помощи губ, – Питер хитро улыбается, похоже, что он вот-вот отпустит какую-нибудь шутку, поэтому я быстро добавляю, – или любой другой части тела.
Он стонет.
– Ты должна оставить хоть что-то, Лара Джин. Я должен поддерживать репутацию. Никто из моих друзей не поверит, что я вдруг превратился в монаха, чтобы встречаться с тобой. Как насчет хотя бы руки в заднем кармане твоих джинсов? Поверь мне, все будет сугубо профессионально.
Я не высказываю ему своего мнения, что он слишком уж сильно беспокоится по поводу того, что о нем подумают люди, а просто киваю и записываю: «Питеру позволяется засовывать руку в задний карман джинсов Лары Джин».
– Но больше никаких поцелуев, – предупреждаю я, не поднимая головы, чтобы он не увидел, как я краснею.
– Ты же сама все это начала, – напоминает он мне. – И к тому же, у меня нет никаких венерических заболеваний, так что можешь выбросить это из своей головы.
– Я не думаю, что у тебя есть венерические заболевания – Я поворачиваюсь к нему. – Дело в том… У меня никогда раньше не было парня. Я никогда не была на настоящем свидании и не держалась за руки, идя по коридору. Все это ново для меня, поэтому извини за лоб. Я просто… хотела бы, чтобы все эти первые разы происходили по-настоящему, а не с тобой.
Похоже, что Питер обдумывает сказанное.
– Ага. Окей. Давай тогда кое-что прибережем.
– Правда?
– Конечно. Прибережем кое-что для настоящих отношений.
Я тронута. Кто знал, что Питер мог быть таким заботливым и великодушным?
– Например, я ни за что не буду платить. Приберегу это для парня, который действительно будет тебя любить.
Моя улыбка тут же исчезает.
– Я и не ожидала, что ты будешь за что-нибудь платить!
Питер продолжает:
– А также не буду провожать тебя до класса или покупать цветы.
– Я поняла. – Мне кажется, что Питера больше волнует его бумажник, чем я. Он просто убеждается, что не будет много расходов. – Итак, когда ты был с Женевьевой, что ей нравилось и хотелось, что бы ты делал?
Я опасаюсь, что он воспользуется этой возможностью, чтобы пошутить, но вместо этого Питер просто смотрит в пустоту и отвечает:
– Она всегда ворчала на меня, заставляя писать ей записки.
– Записки?
– Да, в школе. Не понимаю, почему я не мог просто отправить ей сообщение. Это быстро и эффективно. Почему не воспользоваться доступными для нас технологиями?
Я ее прекрасно понимаю. Женевьеве нужны были не записки. Она хотела письма. Настоящие письма, написанные его почерком на бумаге, которые она могла бы держать, хранить и читать всякий раз, когда накатит подходящее настроение. Они были доказательством, твердым и осязаемым, что кто-то о ней думает.
– Я буду писать тебе по записке в день, – внезапно говорит Питер с энтузиазмом. – Это сведет её задницу с ума.
Я записываю: «Питер будет писать Ларе Джин по одной записке каждый день».
Питер наклоняется.
– Запиши, что тебе придется ходить со мной на некоторые вечеринки. И добавь: «Никаких романтических комедий».
– А кто говорил о романтических комедиях? Не каждая девушка любит смотреть романтические комедии.
– Да, но ты точно из тех девушек, которые их смотрят.
Меня бесит, что он так обо мне думает, но еще больше раздражает то, что он прав. Я записываю: «НИКАКИХ ТУПЫХ БОЕВИКОВ».
– Тогда что у нас остается? – требует Питер.
– Фильмы с супергероями, ужасы, исторические фильмы, документальные, иностранные…
Питер гримасничает, выхватывает у меня ручку и бумагу и записывает: «НИКАКИХ ИНОСТРАННЫХ ФИЛЬМОВ». И еще: «Лара Джин сделает фотографию Питера заставкой на своем телефоне»
– И наоборот! – восклицаю я и направлю камеру телефона на него. – Улыбочку.
Питер улыбается. Ух, раздражает, как он хорош! Затем он достает свой телефон, но я останавливаю его.
– Только не сейчас. Мои волосы ужасно выглядят.
– Верно подмечено, – соглашается он, и мне хочется ему врезать.
– Можешь записать, что ни при каких обстоятельствах мы никому не поведаем правду? – спрашиваю я.
– Первое правило «Бойцовского клуба», – знающе отвечает Питер.
– Никогда не смотрела этот фильм.
– Конечно, не смотрела, – говорит он, и я строю ему гримасу. И делаю мысленную пометку: посмотреть «Бойцовский клуб».
Питер записывает, а затем я сажусь рядом с ним и забираю ручку, дважды подчеркивая «ни при каких обстоятельствах».
– А что насчет окончания этого фарса? – неожиданно спрашиваю я.
– Что ты имеешь в виду?
– Как долго мы собираемся этим заниматься? Две недели? Месяц?
Питер пожимает плечами.
– Так долго, как захотим.
– Но… разве тебе не кажется, что мы должны на чем-то условиться…
Он обрывает меня:
– Тебе нужно расслабиться, Лара Джин. Жизнь не нужно так тщательно планировать. Просто плыви по течению и пусть все идет своим чередом.