Алькатрас и Кости нотариуса

Просто, чтобы быть уверенным, я испытал Линзу, которую нашел в гробнице Алькатраса Первого. Но она не была Линзой Переводчика, поэтому не позволила мне прочитать надпись. Вздохнув, я убрал ее.
Информация. У меня ее не было. Наконец, я начал понимать, о чем говорил дедушка Смедри. Выигрывает битву не обязательно тот, у кого более крупная армия или лучшее оружие, - но тот, кто лучше понимает ситуацию.
- Алькатрас, - произнесла Бастилия. - Пожалуйста. Моя мать…
Я взглянул на нее. Бастилия сильна. Ее выносливость не просто игра, как у некоторых людей. Тем не менее, я видел ее действительно, по-настоящему обеспокоенной несколько раз. Это случалось каждый раз, когда кто-то, кого она любит, находился в опасности.
Я не был уверен, что Драулин заслужила лояльность, но и не собираюсь подвергать сомнению любовь девочки к ее матери.
- Хорошо, - сказал я. - Извини. Мы вернемся за этим позже.
Бастилия кивнула. - Ты хочешь, чтобы я пошла на разведку?
- Да. Будь осторожна. Я чувствую, что Килиман впереди.
Она не нуждалась в дальнейших предупреждениях. Я повернулся к Австралии. - Как быстро ты сможешь заснуть?
- О, в течение примерно пяти минут.
- Тогда засыпай, - сказал я.
- О ком я должна думать? - поинтересовалась она. - На этого человека я буду похожа, когда проснусь, - она поморщилась от этой идеи.
- Это зависит от того, - сказал я, - насколько гибоктвой талант. Чем ты можешь стать, если постараешься?
- Однажды я заснула в жаркий день, и проснулась, похожая на эскимо.
« Ну», - подумал я, - « это она точно получит от меня». В любом случае, это означало, что талант был чертовски гибкий - больше, чем заверял Каз.
Через несколько секунд вернулась Бастилия. - Он там, - прошептала она. - Говорит в Линзу Связного, но не слишком успешно из-за помех Библиотеки. Я думаю, что он пытается получить указания, что делать с тобой.
- Твоя мать?
- Лежит связанная, на краю комнаты, - сказала Бастилия. - Они в большой круглой камере с ларцами свитков вдоль внешней стороны. Алькатрас… у него Каз, тоже связанный рядом с моей матерью. Каз не может использовать свой Талант, если не может двигаться.
- Твоя мать? - спросил я. - Как она выглядит?
Лицо Бастилии потемнело. - Трудно сказать на таком расстоянии, но я заметила, что она еще не была исцелена. Ее Камень Жизни, скорее всего, еще у Килимана. - Она вытащила свой кинжал из ножен.
Я поморщился, потом взглянул на Австралию.
- Итак, на кого же я должна стать похожей снова? - спросила она, зевая. К ее чести, она уже выглядела сонной.
- Убери кинжал, Бастилия, - сказал я. - Он нам не понадобится.
- Но это единственное оружие, которое у нас есть! - запротестовала она.
- Вообще-то нет. Мы получим кое-что гораздо-гораздо лучшее…
Вы уверены, что я не могу закончить книгу здесь? Я имею в виду, это следующая часть не так уж и важна. Правда.
Ну, ладно, хорошо.
Бастилия и я бросились в комнату. Она была именно такой, как Бастилия ее описала - широкая и круглая, с куполообразной крышей и стойками свитков по внешней стороне. Мне не нужны были Линзы Видящего, чтобы сказать, что эти свитки были старыми. Удивительно, как они еще не рассыпались.
Несколько призрачных Хранителей двигались по камере, некоторые из них шептали заманчивые слова Казу и Драулин. Пленники лежали на земле, - Каз пребывал в ярости, Драулин выглядела больной и потрясенной - прямо напротив двери, через которую вошли мы с Бастилией.
Килиман стоял возле пленных, меч Кристина лежал на древнем столе для чтения рядом с ним. Он поднял глаза, когда мы вошли, выглядя весьма потрясенным. Даже если он и ожидал беды, он явно не ждал меня, ворвавшегося прямо в комнату.
Честно говоря, я сам был немного удивлен собой. Каз начал бороться еще сильнее, и Хранитель подплыл к нему, угрожающе нависая. Килиман улыбнулся, губы из плоти приподнялись с одной стороны его изувеченного лица, металлические поднялись с другой стороны. Шестеренки, болты и винты задвигались вокруг одного, блестящего стеклянного глаза. Кость Нотариуса сразу схватил кристаллический меч Драулин одной рукой, а затем другой вытащил Линзу.
- Спасибо, Смедри, - сказал он, - за то, что избавил меня от необходимости идти и доставать тебя.
Мы напали. На сегодняшний день, это, вероятно, одно из самых нелепых зрелищ, в которых я когда-либо участвовал. Двое детей, едва достигших подросткового возраста, не неся никакого видимого оружия, напали прямо на семифутового получеловека-Библиотекаря с массивным кристаллическим мечом.
Мы достали до него одновременно, - Бастилия шла так, чтобы не опережать меня, - и я чувствовал, что мое сердце начинает трепетать от волнения.
Что я делал?
Килиман замахнулся. На меня, конечно. Я бросился на пол, покатившись, чувствуя свист меча над головой. В этот момент, пока Килиман отвлекся, Бастилия выхватила сапог из своего пакета и бросила его прямо в голову Килиману.
Он ударился подошвой. Стекло Борца сразу сцепилось со стеклом левого глаза Килимана. Носок сапога протянулся над переносицей, выступая на другую сторону его лица и почти полностью заслоняя обзор живому глазу.
Библиотекарь застыл на мгновение, выглядя совершенно ошеломленным. Это была, пожалуй, адекватная реакция для того, кто только что получил удар в лицо большим волшебным сапогом. Затем он выругался, неуклюже потянулся, пытаясь содрать сапог с лица.
Я вскочил на ноги. Бастилия выхватила второй сапог, и бросила его, - ее точность просто убийственна - на сумку на поясе Килимана. Сапог прилип к стеклу внутри, и Бастилия сильно дернула за проволочную растяжку, которая была в ее руках - конечно, привязанную к сапогу.
Сумка легко порвалась, и Бастилия вытянула довольно много всего - проволоку, сапог и сумку - обратно, как странный рыбак, у которого не хватает денег, чтобы позволить себе удилище. Она улыбнулась мне, а затем распахнула сумку, торжественно показав кристалл внутри, прилипший к сапогу.
Она бросила мне улов. Я поймал сапог, а затем выключил его стекло. Сумка упала в мою руку. Внутри я обнаружил Камень Жизни, - который я бросил обратно Бастилии, - и еще кое-что. Линзу.
Я с нетерпением вытащил ее. Это были не мои Линзы Переводчика. Это была Линза Следопыта, которую Килиман использовал, чтобы преследовать нас.
« Придется позаботиться о Линзах Переводчика позже», - подумал я. - « Сейчас не время».
Килиман взревел, наконец-то вставляя руку внутрь сапога, затем освобождая его, сделав движение, будто шаг рукой. Стекло Борца освободилось, и Килиман отбросил сапог в сторону.
Я сглотнул. Он не должен был так быстро понять, что делать.
- Хороший трюк, - сказал он, снова замахиваясь на меня мечом. Я рванул прочь, устремившись обратно к выходу. Килиман, однако, просто поднял свою Линзу Морозильщика, готовясь выстрелить прямо мне в спину.
- Эй, Килиман! - вдруг закричал голос. - Я свободен и я бросаю тебе вызов!
Килиман крутнулся, с удивлением обнаружив Каза, освободившегося от пут и широко улыбающегося. Хранитель завис рядом с ним, - но у этого Хранителя выросли ноги, и он начал все более и более походить на Австралию, Талант которой завершил свою работу. Мы отправили ее в первую очередь, в образе одного из призраков, чтобы развязать пленников.
У Килимана был еще один момент шокового потрясения, и Бастилия воспользовалась этим, бросив Казу Камень Жизни ее матери. Коротышка поймал его, а затем схватил одну из веревок Драулин, - она по-прежнему была связана, - в то время как Австралия схватила другую. Вместе они потащили рыцаря за собой, убегая прочь.
Килиман закричал от ярости. Это был ужасный, полуметаллический звук. Он раскрутил свою Линзу Морозильщика. Стекло уже светилось, и из нее вылетел луч голубоватого света.
Но Каз и двое других уже исчезли, потерянные Талантом Каза в подземельях Библиотеки.