С вечера до утра

Вскормленные жучихой, они растут быстро: через семь часов удваивают свой вес! Через неделю либо через 12 дней превращаются в куколок, зарывшись предварительно в земляные стенки крипты. Еще через две недели готовый новенький жучок-могильщик является из-за стены, проломив ее. Но бывает, что, поздно родившись, личинки, вполне уже зрелые, зимуют в земле. Лишь в конце мая следующего года окукливаются и превращаются в жуков (в июне). В том и в другом случае мать покидает их, когда в ее корме они уже не нуждаются, роет ход наверх — на чистый воздух — и в часы, когда ночь простирает «мрачные крылья свои», спешит на новые поиски мертвых мышей, лягушек и ящериц.
  
Ночные сафари  [8]на потолке
 
В теплых и жарких странах пауки сцитодесы отлично обходятся без четырех стен и крыши, построенных человеком, — живут на вольном воздухе, на камнях. Но в широтах умеренных и прохладных, если и поселятся там, то всегда под крышей у людей.
С сумерками пробуждаясь и шествуя небыстро, ощупью, с вытянутыми вперед передними ножками, отправляются они в ночные сафари по потолку. Выследив дичь, паук не кидается к ней, а замерев… стреляет с дистанции миллиметров в шесть — вмиг всю обрызгивает, плюнув клейкой слюной. Все шесть мушиных или комариных ног и два крыла пришпиливает клейкими зигзагами к потолку.
Сцитодес, брызнув клеем, быстро охлаждает и алчный пыл встреченных им в ночном походе пауков-агрессоров. Не только, значит, мух он может к потолку пришпиливать, но кое-кого посильнее.
Оонопсы — крохотные паучки: все их тельце два миллиметра. И ноги, и брюшко, и головогрудь — все у них розовое. Одни живут под корой, под камнями, в сухой листве, птичьих гнездах. Другие — в темных углах человеческого жилья. Но и те и другие охотятся ночью — ползают очень забавно: словно идут ощупью, как слепые. Видят, впрочем, они действительно неважно. Насекомых тоже будто ощупью ловят, но, схватив, прочно держат коготками лапок. Если добыча, на которую они набрели, слишком велика или опасна, паучки неожиданно резво удирают.
Паук дисдера повадками напоминает крошек оонопсов. Такая же у него примерно походка, днем тоже под камнями отсиживается в шелковом доме, а ночью промышляет пропитание. Он тоже красив: головогрудь и ноги красные, а брюшко белое или буровато-серое, но раз в пять — семь мощнее у него фигура, чем у его собратьев оонопсов. Однако, представьте себе, ни мух, ни муравьев, ни уховерток этот совсем не маленький паук не ловит: ограничил себя диетой из крохотных тлей. Дисдера хватает сонную тлю за бока (если неудачно схватит, трясет ее и перехватывает удобнее) и протыкает ее длинными клинками челюстей почти насквозь — один упирает ей в спину, другой — в мягкое брюшко.
Паук харпактес яростью своих атак и длинным телом похож на хорька. Днем он тоже под камнями отсиживается или под корой, в сплетениях птичьих гнезд, а по ночам пиратствует. В разбойном походе вытягивает перед собой длинные передние ножки, словно слепой, идущий ощупью. Как встретит кого-нибудь, сейчас же неуловимо быстро снимет с него мерку: каков встречный и в высоту, и в ширину. Если мерка получится чересчур велика, паук моментально дезертирует — как ветром его сдувает в темноту.
Бывает, толком еще не сразу он разберется, кто перед ним, тогда дозорные ножки деревенеют и упираются в незнакомца, точно оглобли, не давая ему приблизиться.
Но когда харпактес решается напасть, он делает это без промедлений, яростно и побеждает даже пауков одного с собой роста.
По тем же темным углам и потолкам, где гуляют ощупью харпактесы, охотятся по ночам, обороняя свой тыл щитом, и пауки-гиены. Но щит их — не длинные деревенеющие в испуге ноги, а нечто более гибкое, хотя и не менее надежное.
Герпиллус — паук глянцевито-серый, роста среднего, хищности умеренной, днем отдыхает за пыльными картинами, в щелях потолков и стен. Ночь — его время: он выползает и промышляет сонных мух, комаров и безбожную моль, которая так неуважительно обращается с дорогими нашему сердцу костюмами.
Если в темноте паук невзначай наскочит на того, кто крепко может его побить, сейчас же резво удирает, прикрывая поспешное отступление импровизированным щитом. На бегу высоко вверх вздымает свое брюшко и, из стороны в сторону его раскачивая, поразительно быстро испускает из него клейкие нити, слипающиеся в широкую ленту — паутинное заграждение!
Кузен герпиллуса (в эволюционном смысле) — паук драссодес — хищности непомерной! Он светло-бурый, с розовой подкраской, гладкий и гибкий. Он не гиена — пантера среди пауков! Больше того — тигр! Никто из самых сильных пауков в смертельной схватке с ним не победит, ибо боевая тактика и оружие драссодеса так же коварны и опасны, как у гладиатора ретиария,  [9]метко бросавшего накидную сеть.
Днем под камнями, в сухой траве или в опавшей листве, переварив обед и впечатления от минувших боев, сопутствуя мраку, выходят ночью драссодесы на добычу. Горе восьминогому, которого этот паучий тигр повстречает на пути!
Даже если это огромный по сравнению с ним паук канифло, драссодес не отступит. Два паука-гладиатора замрут на мгновение лицом к лицу: канифло — тяжелый, массивный, вооруженный будто бы и шлемом, и щитом, и длинным мечом, а ретиарий драссодес, такой на вид беззащитный перед врагом, пусть и быстрый, пусть и с сетью, которую он сейчас выбросит, но, право же, очень уж мал и легок.
Канифло в угрозе поднимает сильные передние лапы, раздвигает могучие хелицеры-мечи. А драссодес вытянул перед собой слабые в таком противоборстве ножки, чтобы предупредить преждевременный бросок врага. Затем следует маневр молниеносный и вначале непонятный. Драссодес быстро с фланга обходит противника и, описав вокруг него полукруг, кидается ему сзади на спину. Неуловимый укус в затылок — и тот мертв.
Этот обходный маневр и атака с тыла так стремительны, что не сразу можно понять, что произошло. А произошло вот что: когда паук-ретиарий обегал вокруг паука-секутория,  [10]он выкинул из паутинных желез широкую клейкую ленту. Словно боевую сеть, предварительно заземленную, накинул ее на ноги врага с той стороны, с которой вокруг него обегал. Ноги в секунду связал и, прежде чем на спину врагу прыгнуть, еще раз заземлил свои путы.
Одна паучиха драссодес таким эффективным оружием за два дня победила (в садке у одного исследователя) не менее пятнадцати крупных и сильных пауков!
Ранней весной, в апреле, драссодесы с юностью расстаются и, возмужав, ищут по ночам уже не добычу, а самок, которые в эту пору еще невинны и природой к роли матерей не подготовлены. Женихов такое положение нисколько не расстраивает, а даже, пожалуй, радует. Паук-самец, считая себя в одностороннем порядке помолвленным, немедленно заявляет свои права на будущую жену примерно так же, как золотоискатель на свой прииск. «Столбит» находку: затягивает юную невесту паутиной. В этой шелковой упаковке паучиха линяет последний раз, созревает. И вот, не успев и дня перезреть в «девках» и даже проявить (по причине слабости после утомительной линьки) своего обычного дурного нрава, забронированная с малолетства паучиха становится матерью.
Когда позднее, в июле, паук еще раз пойдет свататься, он уже не так нахален и смел (ведь паучихи после свадьбы обычно убивают пауков!). Невеста его не слабая после конфирмации с переодеванием, не юная, не пугливая — и он, словно понимая, на какой теперь идет риск, раболепно согнувшись в коленях и трепеща всем телом — впрочем, это геральдическая условность, — опасливо ухаживает за ней.
Яйца мать-паучиха бережно охраняет, заключив себя и их в шелковом футляре.
  
Эхо в ночи
 
Волки, лисы, медведи, хорьки, куницы, ласки, зайцы, разные грызуны и олени… многие, очень многие еще звери да и птицы, не упомянутые здесь, некоторые утки, кулики, насекомые (порой даже стрекозы!), мокрицы и другие животные предпочитают ночные часы для поисков пищи, водопоев и прочих своих дел. Под защитой темноты одним легче найти добычу, другим безопаснее кормиться. Животные эти в основном «полифазные», то есть они активны попеременно и днем и ночью. Сон у них, как говорят, диффузный: в любое время суток, когда они сыты, когда устанут и захотят отдохнуть от тревог и забот.