Ночь открытых дверей

Вскоре в их компании появился Вовка Майсурадзе с тамтамами. Он клялся и божился, что при первом же удобном случае купит настоящую ударную установку. Случай пока все не подворачивался. Через несколько недель к ним пришел Костик Янский, заканчивающий музыкальную школу по классу скрипки. Он сказал, что размышляет, куда ему податься – в музучилище или еще куда, а пока он решил посмотреть, что такое рок-банда.
К тому времени они уже кое-что умели. А главное – к ним начала заглядывать Ксюха Воронова. Она сочиняла стихи и в отличие от Илюхи очень хорошо пела – еще до школы она ходила в детский хор Большого театра. Нехотя Стриж уступил ей место вокалиста и сел на клавишные – его мать, великий продюсер, пожертвовала им старый хрипящий синтезатор.
Тогда же Илюха поставил перед Генкой условие – либо он обзаводится новой гитарой, либо вылетает из группы.
Вечером Кармашкин поговорил с отцом, и тот ему тоже поставил условие – закончит четверть по основным предметам без троек, будет ему инструмент.
А как эту четверть закончишь без троек, если на дворе – май, если в воздухе – одуряющий запах весны, если за окном – оглушающий гомон птиц, если вокруг – жизнь? И лишь у одного Генки сплошная невезуха.
Особенно с геометрией.
Тройка ему светила по-любому. И не потому, что Елена Прекрасная, то есть Елена Викторовна, его не любила. Елена любила всех, особенно свой подопечный 8 «Б». Но Генка страдал такой зашкаливающей геометрической тупостью, что ничего с собой поделать не мог. Не лез ему в голову этот предмет, и все тут!
Хорошая идея Генке не являлась – гитару очень хотелось, а как исправить тройку, он не представлял. Кармашкин уже подумывал отыскать какую-нибудь бабушку-ведунью, чтобы она заговорила его на вечные пятерки по геометрии, когда в школе разразился большой скандал.
Впервые за многолетнюю историю их учебного заведения пропал журнал у семиклашек. Правда, он быстренько нашелся, но Кармашкин уже тогда понял, что случившееся один раз должно повториться. Это был знак свыше, подсказка, что журнал 8 «Б» тоже должен пропасть.
Нет, не должен.
Обязан.
Иначе Илюха выгонит Генку из рок-банды, и жизнь Кармашкина потеряет всякий смысл.
План был прост.
Взять журнал, напротив своей фамилии поставить парочку четверок, подкинуть несколько пятерок каким-нибудь троечникам, чтобы отвести от себя подозрение, – и дело в шляпе.
Лежал журнал в учительской. Обычный путь туда проходил через три запертые двери и решетку. Но Кармашкин придумал, как обойти эти сложности.
Он решил лезть в окно.
Конечно, учителя тоже не дураки, окна они на ночь закрывают.
Закрывают, но не все.
В учительской было одно окно с отломанной ручкой. Его невозможно было закрыть. Узнал об этом Кармашкин случайно. Однажды биологичка попросила перенести тяжеленный фикус из кабинета в учительскую. Генка честно отнес, при этом чуть не расколошматив горшок о подоконник. Произошло это как раз около того самого окна. Генка схватился за штору, рама качнулась, выдавая свою незакрытость. На следующий же день у Кармашкина родился план Большого Похода за Журналом. К тому времени он понял, что красть ничего не придется. Журнал ему необходим всего на пять минут.
За это время он успеет его взять, отыщет страницу с геометрией, подберет ручку с нужными чернилами…
Пять минут!
Всего пять минут, и хорошая четвертная ему обеспечена.
И тут же в воздухе затрубят невидимые трубы и фанфары, потому что на горизонте появится ОНА. Его ГИТАРА.
Его пристрастия к музыке никто не понимал, ни мать, ни отец. Отец вообще смотрел на сына с гитарой, как на инопланетянина. В его глазах как будто читалось: «Мой ли это сын?»
А чей же еще? Конечно, его. Папочке всего-то нужно было вспомнить походную юность… Но делать это он не спешил.
Однако судьба не благоволила Кармашкину в его мероприятии. После того как исчез журнал у семиклашек, за учительской стали следить особенно внимательно. Хотя чего там следить? Пропал журнал случайно, его по ошибке унесла домой географичка. Выяснилось это на следующий же день. Но бдительность учителя не снизили. Наоборот, стали запирать шкаф с журналами на замок, передвинули стул охранника на первом этаже так, чтобы он видел всех входящих и выходящих из учительской. Перед уходом завуч пересчитывала журналы и лично закрывала главный кабинет школы на ключ.
Шансов заполучить вожделенную тетрадку с отметками не было никаких, пока Генку не нагрузили фикусом и он не узнал тайну окна.
И вот теперь Кармашкин сидел под столом, глядел на это самое окно, понимая, что, как только он рванет к нему, его тут же поймают и отведут в милицию.
Дверь открылась. Вошедший уверенно направился к шкафу, рванул дверцу. Его не смутило, что шкафчик не заперт и журналы перевернуты!
– Вот черт! – прошептал вошедший, выгребая журналы с полки и роняя их на пол.
Наконец он что-то достал, сунул под куртку и двинулся к выходу. Генка вытянул шею, чтобы рассмотреть наглого незнакомца. Голос, произнесший «Вот черт!», ему показался смутно знакомым. Словно он его где-то слышал, причем совсем недавно, только не таким наглым и не таким уверенным.
Кармашкин полез из-под стола. Сейчас он все узнает!
Стул сдвинулся с места и опасно накренился.
Незнакомец быстро повернулся. Свет фонаря упал ему на лицо.
Вот сейчас…
Стул все же не выдержал и упал Генке прямо на макушку. Из глаз посыпались искры, так что никакого фонаря не понадобилось, чтобы рассмотреть, что происходит вокруг. Но даже если Кармашкин и увидел таинственного незнакомца, то молниеносно забыл.
Генка еще какое-то время просидел на полу, приходя в себя. Вокруг скакали жизнерадостные разноцветные зайчики.
Ничего себе ночка выдалась. До кучи ему не хватало здесь встретить какое-нибудь тоскливое привидение. А что? В школе ведь всякое происходит. Рассказывали, что несколько лет назад один парень покончил с собой из-за плохой отметки. Конечно же, его дух должен где-то тут бродить. И, конечно же, ему не хочется, чтобы у Генки что-нибудь получилось…
Тьфу ты! Вот ведь фантазия разыгралась! Надо же спешить!
Кармашкин наконец вылез из-под стула и подошел к шкафу. Журналы теперь валялись в полном беспорядке, так что Генке пришлось повозиться, прежде чем он расставил их друг за другом.
7 «А», «Б», «В», 8 «А», «В», 9 «А», «Б», «В», 10 «А», «Б» «В»…
Кармашкин остановился. Что такое? А где 8 «Б»? Куда делся?
Он стал проверять заново. Результат оказался тот же. Тогда он заглянул в начальные классы и проверил количество журналов у одиннадцатиклассников.
Посмотрел под шкафом, поставил стул и заглянул наверх.
Журнала не было.
Еще какое-то время Кармашкин тупо стоял посреди учительской, пока до него не дошло. Он понял, что унес наглый вор.
Журнал 8 «Б» класса.
Генка рванул к выходу. Дверь осталась открытой. Он вылетел в коридор. В пустом здании шаги отдавались глухим эхом.
Откуда здесь взялся незнакомец? Неужели он смог пройти через запертые решетку и внешнюю дверь? Хотя, если у него были ключи от учительской, у него могли оказаться ключи и от всех остальных замков!
Но кто бы это ни был, Кармашкину журнал нужен был позарез, потому что от этого зависело очень многое в его жизни.
С громким стуком упало на пол что-то звонкое. Генка бросился на звук.
Незнакомец стоял в холле первого этажа и нервно перебирал связку ключей – входная дверь захлопнулась, и ее надо было снова открывать.
– Вот черт! – нервно воскликнул ночной вор и дернул руками. Связка опять оказалась на полу. На такое падение кафель отозвался обиженным громыханием. Человек быстро наклонился, а выпрямляясь, повернул голову.
В первую секунду Генка испугался, потому что перед ним стоял настоящий призрак – без головы, только глаза и рот тускло светились.
Кармашкин уже собрался было перекреститься и прошептать что-то типа: «Чур меня!», когда разглядел, что голова у незнакомца есть. Просто на нее до подбородка надета черная шапочка с прорезями для глаз и рта.