Три веселых зайца

– Куда это ты залез? Это Медведя место.
И потащили было Зайца за уши, да Волк вступился:
– Пусть сидит, а то его и не видно с его-то места.
И все согласились:
– И правда, пусть сидит.
Уселся Заяц поудобнее, склонился над своей миской, повертел носом.
– Чугуном сегодня щи пахнут, угорели. И на вкус не больно хороши – голехонькая соль.
Понюхал Волк, пробурчал:
– Не придумывай, щи как щи. И солоны в меру. Лучку только маловато.
И хоть было во щах достаточно луку, закивали все, отозвались на разные голоса:
– Точно, маловато сегодня лучку во щах, побольше бы положить надо.
– Кваску бы сейчас испить, – сказал Волк и поглядел на Енота.
– Я сейчас, – соскочил Енот со своего места и побежал с кружкой на погребицу.
– Верно, кваску испить не мешает, – согласился Заяц и многозначительно поглядел на Лису, но она даже и не пошевелилась.
Перевел Заяц глаза на окошко, сказал:
– В солнце-то сегодня нет вчерашней ясности.
Посмотрел Волк, сказал сердито:
– И что ты слова неверные по ветру пускаешь? Солнце как солнце. А вот звезды сегодня ночью как-то врозь светили.
И хоть звезды минувшей ночью светили так же, как всегда, закивали все:
– Точно, врозь как-то сегодня звезды светили. Сидел Заяц во главе стола, косил на Волка глаз свой и думал: «Странно, на медвежьем месте сижу я, а слушают почему-то все Волка, а Лиса вон даже утиральником крошки ему с живота смахивает, хоть он и не просил ее об этом. Почему?»
 БОЛЬШОЙ СОСЕД 
  
На большом Маньяшином кургане жила маленькая Мышка. Все у нее было: и хитрая норка с хитрыми отнорками, и зерно в сусеках – живи да радуйся, а вот радости-то у Мышки как раз и не было. Жили рядом с нею такие же, как она, маленькие мышки, тоненькие ящерицы, крошечные жучки да букашки.
– Ну что это за соседи, – вздыхала Мышка. – Одна мелкота.
И мечтала Мышка о большом-большом соседе. Он даже во сне ей снился. Огромный, ворочался в кургане, чуть помещался в нем. И когда однажды рядом с ее норкой вырыл себе нору Суслик, обрадовалась. Прибежала к нему в гости. Обрадовался и Суслик ей. Привел в столовую, насыпал перед Мышкой горку пшеницы, угощает:
– Кушай, соседушка. Пшеничка – первый сорт. По зернышку отбирал, для гостей готовил. Люблю гостей обильно кормить.
Сидит Мышка похрупывает – хруп-хруп, – угощается. Только много ли ей надо? Три зернышка съела и сыта.
Дня через три Суслик к ней в гости пожаловал, Мышка его у норки встретила. Раскланялась перед ним:
– Проходи, сосед, будь гостем.
Прошел Суслик. Засуетилась вокруг него Мышка, так вся и светится счастьем. Как же, такой большой сосед возле нее поселился да еще и в гости пришел. Стол чистой скатертью накрыла. Зернышек конопляных из кладовки принесла. Много, чуть донести осилила.
– Угощайся, сосед, кушай на здоровье.
Мышке за неделю столько зернышек не съесть, а Суслик – чаф-чаф! – съел и сидит, глаза растаращил, на Мышку смотрит, ждет, что дальше будет.
Сбегала Мышка в кладовку, еще зернышек принесла. И опять: ей недели полторы бы есть, а Суслик – чаф-чаф – сжевал и сидит, будто и не ел ничего. Уши навострил, ждет, что же теперь будет.
Смутилась Мышка. Всегда такой щебетуньей была, а тут чуть выговорила:
– Что же ты у пустого стола сидеть будешь, нудиться? Пойдем прямо к закрому.
Привела Суслика в кладовку, угощает:
– Ешь, соседушка, пожалуйста, не стесняйся. А чего Суслику стесняться? Он не воровать пришел. Как сел, так ползакрома и съел.
«Ого! – думает Мышка. – Мне нужно ползимы, есть, чтобы столько съесть».
А Суслик наелся, встряхнулся и говорит:
– Я к тебе на днях еще забегу. И вообще теперь частенько заходить буду. Мне у тебя нравится.
– Заходи, я всегда рада тебя видеть, – сказала Мышка, а ночью, когда спали все, собралась потихоньку и перебралась жить в другое место.
– Большого, – говорит, – соседа иметь хорошо, но только если он к тебе в гости не ходит.
 РАЗДОБЫЛ ЗАЯЦ МАГНИТОФОН 
  
Раздобыл Заяц магнитофон и пришел к Медведю:
– Порычи, Михайло Иваныч.
– Зачем это?
– Да ты уж порычи, тяжело тебе, что ль?
Порычал Медведь. Скривил Заяц раздвоенную губку, обидным смешком прыснул в ладошку, сказал:
– Ну что это за рык? Ты построже, поначальственнее рыкни. Ты же любишь рычать.
– Когда в дело, – сказал медведь, – а так зачем? Да и что я тебе, гикалыцик, что ли? Что зудишь?
А Заяц просил:
– Да ты уж порычи, пожалуйста. Ну за будущую мою провинность порычи. Авансом, вперед.
И рявкнул медведь в сердцах:
– Брррр!
Так и заходили у Зайца уши на голове. Поймал он медвежий рык на магнитофонную ленту, сказал:
– Вот это настоящий рык, до дрожи. Спасибо тебе, Михайло Иваныч, не погордился, от души рыкнул.
А теперь скажи: «Ты зачем сюда идешь? Проходи мимо».
– А ты, оказывается, с чудинкой. И что за блажь у тебя в голове сидит? Зачем тебе это, чурка ты с глазами? Надокучил ты мне. Беги отсюда. Мне делом пора заняться. Вон мухи окошки оконопатили, протереть надо.
Медведь отказывался, Заяц просил:
– Да ты уж скажи, Михайло Иваныч, сделай милость. Я тебе еще одно спасибо скажу.
Сказал медведь. Скривил Заяц раздвоенную губку, прыснул в ладошку, покачал головой:
– Ну и сказал! Никакого страха. А ты так скажи, чтобы от одного твоего голоса в кусты бежать захотелось да подальше.
И рявкнул медведь зычно, даже грудь расправил:,
– Ты зачем сюда идешь? Проходи мимо.
Аж желуди с соседнего дуба посыпались. Поймал! Заяц его голос на магнитофонную ленту, сказал:
– Вот теперь хорошо. Сейчас ты так рявкнул, что уж лучше никому и не рявкнуть. Ну а теперь скажи: «Это мой Заяц. Никогда не смей его трогать»
– А ты, милый, шутник. Уж тебя не матицей ли зашибло? Зачем тебе это, назола? Я уж и так укричался до пота.
– Да ты уж скажи, Михайло Иваныч, сделай милость. Может, в этих словах твоих счастье всей моей жизни.
Сказал медведь. Скривил Заяц раздвоенную губку, покачал головой:
– Ну и сказал, мне и то не страшно. А ты так рыкни, чтобы с неделю твой голос в ушах гудел.
И тогда рявкнул медведь изо всей мочи и ногой как бревном, топнул:
– Это мой Заяц. Никогда не смей его трогать.
Поймал Заяц его голос на магнитофонную ленту, возликовал:
– Вот теперь хорошо. Такой рык у тебя, Михайло Иваныч, сейчас получился – ууу! Один раз услышишь и дня три за семью запорами у себя дома трястись будешь.
Закрыл Заяц магнитофон свой и ушел домой. Только обедать сел, глядь – а Волк идет по тропинке к его дому. Думает: «Пообедаю сейчас Зайцем». А Заяц – раз! – и включил магнитофон. Только стал Волк к заячьему домику подходить, а медведь как рявкнет из-за двери:
– Ррррр! – аж отклики по лесу раскатились.
Волк так и зачертил задом по траве от страха. А медведь как рявкнет еще раз из заячьего домика:
– Ты зачем сюда идешь? Проходи мимо.
– Хорошо, хорошо, Иваныч, – попятился Волк, а медведь еще раз как рявкнет:
– Это мой Заяц. Никогда не смей его трогать.
– Хорошо, хорошо, Иваныч, – пролепетал Волк и упятился в чащу, а потом как дал стрекача, только его Заяц и видел.
И стал с того дня Заяц жить без всякой боязни. Как увидит, кто идет к его домику, включает магнитофон – и сейчас нее на дороге пусто делается. Медведя, и того напугал Заяц. Увидел, идет он, и включил магнитофон.
– Ррррр! – рявкнула на весь лес медвежьим голосом магнитофонная лента.
Остановился медведь. «Кто это, – думает, – у Зайца в гостях сидит?»
А из заячьего домика и спрашивает его кто-то рокочущим медвежьим басом:
– Ты зачем сюда идешь?
– Зайца навестить. Давно не видел.
– Проходи мимо.
И еще громовитее:
– Это мой Заяц. Никогда не смей его трогать.
И даже вроде кто-то ногой топнул.