Три веселых зайца

Вскочил он, сконфуженный, отряхивается, говорит:
— Я бы тебя поборол, да сам подсекся. А вообще-то ты молодец. И приемчик у тебя хороший. Но и я сильный. У меня дед ловким был. Никто против него устоять не мог, все падали. Тебя как зовут?
— Пушок.
— А я Рваный Бок. Видал? — и показал зажившие царапины на боку. — Это меня медведь Спиридон из берлоги вышвырнул. Ты где живешь?
— У Маньяшина кургана.
— А я здесь, недалеко. Сосну с кривым сучком знаешь?
— Это возле которой черепаха Кири-Бум по средам сказки рассказывает? Знаю.
— Так вот, в сторонке от нее елочка растет. Там. Хочешь, пойдем ко мне. Сегодня ты моим гостем будешь, а завтра я твоим. Так и будем в гости друг к Другу ходить, а?
— Пойдем, — согласился Пушок.
И зайцы весело поскакали к сосне с кривым сучком.
 КЛЮЧИК ОТ СЕРДЦА 
  
Подружился Рваный Бок с Пушком, и стали они частенько вместе бывать. Вместе на полянках паслись, вместе бегали поглядеть, что на колхозных огородах растет, вместе по роще гуляли.
Один раз идут они по просеке, смотрят — Енот сидит под липкой и слезы по щекам лапой размазывает. Спросил у него Пушок:
— Ты что носом хлюпаешь?
— Медведь Тяжелая Лала обидел. Я кувшинку из речки достал, а он отнял, к себе унес.
— Ах он кряхтун, лиходей, — заругался Пушок, — Это что же он, сам себе достать не может? На силу надеется? Идем, я тебе помогу.
Но Енот и лапами замахал:
— Какой из тебя помощник... Маленький ты. Тебя чтобы увидеть, и то наклоняться надо. Куда тебе с медведем бороться.
— А меня не видеть — слышать надо. Идем.
— Нет. Я уж с волком ходил, А медведь на него так рявкнул, что волк и хвост поджал.
— Ах он каналья, горлодер. На рык надеется. Ну, я ему покажу. Идем, у меня ключик от сердца есть.
— Оно у него медвежье.
— У меня и от медвежьего есть. Идем.
— Нет, не пойду, — отказался Енот и в куст вдвинулся: свяжешься с этими зайцами, беды потом не оберешься. — Я лучше другую кувшинку достану.
— Зачем другую? Свою сейчас от медведя получить. Жди нас здесь. Идем, Рваный Бок, надо помочь Еноту.
Неподалеку от берлоги Пушок сказал другу:
— Спрячься, я один с ним поговорю.
И крикнул:
— Эй, дома ли хозяин?
— Чего тебе? — высунул медведь Тяжелая Лапа голову из окна.
— Говорят, ты Енота обидел. Он кувшинку себе из речки достал, а ты отнял. Правда, что ль?
— А тебе-то какое дело?
— Мне-то вроде и никакого, да тебя жалко. Он, Енот-то, говорит: «Пойду сейчас по роще и всем расскажу, что у меня медведь Тяжелая Лапа кувшинку отнял». А я ему и говорю: стой, погоди. Зачем же ты его так позорить будешь? Ведь ему потом нигде появиться нельзя будет. Как только увидит кто, так и скажет сейчас же: «Вот он, медведь-то, что кувшинку у Енота отнял».
Задумался медведь Тяжелая Лапа. А что? И в самом деле стыдно будет по роще ходить. Смеяться будут: на кувшинку польстился. Поглядел исподлобья на зайца, спросил:
— Неужто рассказывать хочет?
— Вот именно. Я сначала не поверил, а потом вижу — такой расскажет. Вот, думаю, беда какая. Надо, думаю, спасать медведя Тяжелую Лапу. Неужели он настолько оплошал, что на чужое зариться начал? Стой, говорю, погоди, Енот. Тут что-то не так, разобраться надо. А он как начал кричать: «Да он всегда таким был — на чужое падким».
Поежился медведь, пошевелил плечами,
— Ишь, проворный какой обзываться.
— Вот и я ему говорю: «Погоди, Енот, не спеши, Не мог тебя медведь Тяжелая Лапа всерьез обидеть. Нужна ему твоя кувшинка, чтобы он из-за нее позорился. Он, гляди, просто пошутил».
Обрадовался медведь заячьей петельке, ухватился за нее.
— Ну конечно, пошутил я, а он уж и сразу — по роще пойду. Какой... шуток не понимает.
— Вот и я ему говорю: «Погоди, Енот, хорошего медведя оговаривать. Вот сбегаю я к нему, если не шутит он, иди тогда по роще, говори всем, как он обидел тебя, пусть все знают».
— Нет, нет, пошутил я.
— Ну, вот и добро. Давай тогда кувшинку, я ему отнесу.
И заскреб медведь пятерней в затылке: не хотелось отдавать кувшинку Еноту — разве он для того ее брал, чтобы отдать? Но и обидчиком прослыть не хотелось.
Отдал.
Увидел Енот — несут зайцы кувшинку. Удивился:
— Как это он отдал ее?
— Так я же тебе сказал, — улыбнулся Пушок, — что есть у меня ключик от сердца. Словом зовут его, ключик мой, К каждому сердцу его подобрать можно. Сказал тебе его, а ты и задумался. И отмягчело твое сердце, отомкнулось... Бери, ешь свою кувшинку. Да впредь расторопнее будь, не попадайся с кувшинками на глаза медведям.
По тропинке к Бобровой запруде черепаха Кири-Бум ползла. Спросила:
— О каком это вы ключике здесь речь ведете? Рассказал ей Енот. И в следующую среду поведала черепаха Кири-Бум у сосны с кривым сучком о зайце Пушке, который сумел отомкнуть жесткое сердце медведя Тяжелой Лапы и помочь Еноту. Слушал ее и Рваный Бок и сиял от гордости: какого друга он себе нашел! О нем даже сказки рассказывают.
 КУСТИК ГОРОХА 
  
Весной еще вскопал медведь Спиридон грядку у берлоги и досадил горох. Вырос он, распустился. Стручки толстые, набитые. Похаживает Лиса вдоль плетня и видит горошек, а взять не может: зорко караулит медведь свой огород. На каждый шорох из берлоги высовывается, голос подает:
— Кто это там?
Не залезть.
«Но не я буду, — думает Лиса, — если не попробую медвежьего горошка».
Смотрит — заяц Рваный Бок на просеке скачет. Поманила его лапой, спрашивает:
— Горошку хочешь?
— Еще бы! — подпрыгнул Рваный Бок. — Давай скорее.
— Давай, — передразнила Лиса. — Его сперва добыть надо,
— У кого?
— У медведя Спиридона.
— О нет! — замахал Рваный Бок лапами, — Медведь Спиридон шуток не любит. Я уж ученый. Пошутил с ним один раз, хватит. Он меня и за уши отодрал и из берлоги вышвырнул. Метров пять на левом боку ехал, надолго запомнил,
— Так это же совсем безопасно, — повиливала Лиса хвостом. — Ты же маленький. Присядешь за кустик гороха. Рядом медведь Спиридон пройдет и не увидит.
— А если увидит?
— Не теряйся. Что это за заяц, который не может медведя перехитрить? Смотри ему в глаза и говори:
«Поздравить тебя пришел с днем рождения». Или другое что-нибудь скажи. У тебя же умная голова...
— Умная, — подтвердил заяц.
— И ты не найдешь, что медведю сказать?
— Найду.
— И смелый ты. Не боишься один под елочкой спать?
— Не боюсь, — подтвердил Рваный Бок.
— Так неужели ты забоишься один на один с медведем встретиться?
— Не забоюсь.
— Ну вот и молодец. Идем.
Вела Лиса зайца к медвежьему огороду, радовалась: добудет Рваный Бок горошка, и она полакомится, А если поймает медведь зайца, так не ее же. Зайцу битому быть, ее костям не болеть.
Повела Лиса зайца к плетню, шепчет:
— Лезь. Удача смелых любит.
Полез Рваный Бок. Только через плетень перебрался, а медведь Спиридон — вот он, идет к нему по тропинке. Оглянулся Рваный Бок на Лису, дескать, выручай, а она хитренько так лапы в стороны развела: дескать, тебя поймали, ты и выкручивайся.
И понял тут Рваный Бок — на беду его навела Лиса. Сама не полезла, хитрая. Но и он не без ума родился, «Как ты мне, — думает, — так и я тебе».
Поднялся Рваный Бок и пошел медведю навстречу. Помахал ему лапкой: наклонись, дескать, что сообщу тебе по тайности. Наклонился медведь Спиридон. Зашептал Рваный Бок ему на ухо:
— Предупредить пришел. Лиса обворовать тебя замыслила, В кустах прячется, уйдешь с огорода — залезет. Давно уже метит горошком твоим попользоваться.
Поблагодарил медведь зайца. Кустик горошка сорвал ему. Увидела Лиса зайца с горохом, кинулась к нему.
— Как тебе удалось добыть его?
— Медведь дал. Подхожу я к нему и спрашиваю: «Что лучше — честно попросить или хитро украсть?! «Попросить», — говорит он. Я и попросил. Иди, и тебе даст. Ты верно сказала: удача смелых любит, — сказал Рваный Бок, а про себя добавил: «Но не хитрых».