Дочь лесного царя

— Спеши во дворец, царевна Лея. Наши лесовики добычу тебе в подарок от царя-батюшки притащили: маленькую белокурую девочку из людского селенья привели к тебе.
Последних слов эльфы так и не дослушала царевна. Быстрее птицы метнулась она от берега и быстро, быстро помчалась во дворец.
VI.
Маленькая Катя жила со своей мамой на самом краю деревни. Катина мать целыми днями хлопочет по хозяйству, а Катя с утра до вечера предоставлена самой себе.
Но девочка и не думает скучать в одиночестве. Целые дни, с утра до вечера, проводит она в лесу, собирая там грибы и ягоды. С деревенскими ребятишками Катя не сходится как-то и предпочитает бывать одна.
Она так любит свои одинокие прогулки по лесу! Так приятно распевать песенки, перебегая от ягодки к ягодке, от гриба к грибу.
В последний раз только, гуляя по лесу, не на шутку испугалась Катя. В то время, как она собирала в свой кузовок спелые ягоды лесной земляники, откуда ни возьмись, появилась перед ней смуглая, зеленоволосая девочка, не то лесовичка, не то русалка, и стала звать Катю к себе.
Чуть не умерла тогда она, Катя, с испуга. Как ошалелая примчалась домой и решила не углубляться больше никогда так далеко в лесную чащу. Только матери ни слова не сказала о своей странной встрече, — боялась, что, узнав о ней, мать не станет отпускать ее больше одну в лес.
Несколько дней после этого просидела дома Катя, томясь и тоскуя по лесным прогулкам. Наконец, не выдержала, взяла корзинку для ягод и убежала снова в лес, решив, однако, не удаляться от лесной опушки.
Доброе намерение, да нелегко исполнить его. Как тут удержишься от соблазна, когда так и манят вдаль красные, спелые ягоды земляники! От ягодки к ягодке, от деревца к деревцу, и не заметила Катя, как снова очутилась в непроходимой лесной чаще.
А тут, как нарочно, темнеть стало. Синеватые сумерки окутали лес.
Страх обуял маленькое сердечко. Шибко-шибко забилось оно в Катиной груди. Повернула назад Катя — нет дороги. Направо бросилась — тоже не видно тропинки, и налево также нет.
Со страха метнулась Катя наугад в кусты, а оттуда двое страшных не то людей, не то лесных чудовищ с рогами, хвостами когтями и копытами выскочили прямо на испуганную девочку.
Та и вскрикнуть не успела, как подхватили они ее и потащили куда-то, в самую глубину леса.
VII.
— Не плачь, милая девочка, не надо плакать. Смотри, как весело у нас здесь в лесу. Я не позволю тебе скучать ни минуты. Я позову моих маленьких веселых светлокрылых эльфов. Они будут петь и плясать для тебя одной в эту ночь. Я прикажу всем светлякам нашего леса осветить поляну, веселым кузнечикам — играть на Флейтах до утренней зари, а лесные русалки станут водить в твою честь хороводы, только не плачь, только не горюй, моя милая славная, белокурая подружка!
Нежно-нежно, ласково-ласково звучит серебристый голосок лесной царевны, а смуглые ручки Леи так любовно проводят по белокурой Катиной головке, по её мягким и пушистым как лен волосам. Но Катя неутешна. Слезы так и льются у неё из глаз. Отчаяние глядит из осунувшегося от пережитого волнения личика.
— Я хочу к маме… Отпустите меня к моей мамочке… Я не могу оставаться без неё. Вы не знаете, что значит быть без матери, что значит потерять родную! — лепечет прерывающимся голосом Катя и снова заливается слезами.
Тогда царевна Лея удваивает свою нежность и ласки.
— Ты будешь моей любимой сестричкой, такой же лесной царевной как и я, — говорит она, обнимая и целуя Катю. Я поделюсь с тобой всем, что имею сама. Я отдам тебе мою корону лесной принцессы и мое царское платье из лепестков диких роз. И мою мшистую колыбель-кроватку уступлю тебе, Катя, любимая названная сестричка моя! Только не плачь, только пожелай добровольно остаться в нашем лесном дворце навсегда со мной!
Но Катя печально покачивает в ответ белокурой головкой.
— Ах, никакие сокровища, никакие дорогие подарки не смогут заменит мне мать!
А козлоногие лесовики — слуги Леи, уже несут угощенье для дорогой гостьи.
Чего-чего только нет у них тут на подносах из зеленых листьев лопухов! И свежие лесные ягоды, и янтарный мед, и засахаренные плоды лесные, и варенье из цветочных лепестков!
Но Катя даже и не смотрит на угощенье. Все горше и безутешнее плачет девочка. Все настойчивее просит отпустить ее домой к матери.
Тогда Лея выходит из себя и топает ножкой.
— Гадкая девчонка! — кричит она, — не зли меня лучше своими глупыми неуместными слезами. — Благодари судьбу, что я еще так ласкова с тобой. Знай же, ты — моя пленница, и никуда и ни за что не отпущу я тебя с этих пор из нашего леса.
И совсем рассерженная, она поворачивается спиной к плачущей Кате.
VIII.
Всю ночь напролет гуляет буря в лесу. Дикий вихрь гнет вековые деревья, наклоняя их могучие вершины чуть ли не до самой земли. Черные тучи заволокли небо. Страшными ударами грохочут громовые раскаты. А на озере еще страшнее, еще ужаснее кажется буря, Кипят и пенятся черные волны. Дико воет, свистит и плачет ветер. Густая темень царит вокруг.
Ужас сковал всех обитателей лесного дворца. Все они боятся за участь озерной царицы и подвластных ей русалок — водяниц.
В лесном дворце знают отлично, что такая буря может захлестнуть насмерть подводных обитательниц маленького водяного царства. Видно, разгневался за что-то главный водяной царь, живущий в далеком море-океане, и послал эту страшную бурю на бедное лесное озеро.
Царь Волд со всеми своими лесовиками и лесовичками, с царевной Леей и её старой нянькой, все собрались здесь на берегу.
Глаза всех прикованы к водяной клокочущей пучине. Там, в этой пучине, погибала, может быть, в эти минуты любимая всеми царица Ненифара. И царю Волду и маленькой Лее уже слышались сквозь вой ветра и шум разбушевавшихся волн её предсмертные стоны.
— Мамочка! Моя мамочка! Что с тобой! Где ты? Жива ли? Что я буду делать без тебя! — рыдала, мечась по берегу, исполненная отчаяния, маленькая Лея.
Никогда не любила еще она свою мать так, как сейчас. И потерять ее, потерять ее навсегда — эта мысль казалась девочке такой ужасной, Никогда не услышать больше милого голоса матери, не чувствовать больше её нежно обнимающих рук на своей шее, не встретить её доброй ласковой улыбки, — о, разве Лея может с этим примириться.
— Мама! Мамочка! — продолжала рыдать маленькая царевна. — Отзовись, откликнись, где ты, живали, что с тобой, дорогая моя мамочка?
Но вместо звучного голоса царицы Ненифары маленькая лесная царевна услышала вдруг другой нежный голосок:
— Не плачь, бедная царевна, подчинись, покорись судьбе. У меня тоже нет больше моей мамочки со мной, меня отняли у неё, и она, наверное, умерла с горя!
— Кто говорит это?
Царевна Лея вздрагивает, поднимает голову, — перед ней Катя. Маленькая пленница, Катя, которая вторую неделю уже живет у них в лесу и все плачет, неутешно плачет в разлуке со своей матерью.
Что-то словно ударяет в сердце лесную царевну. О, теперь Лея понимает слезы этой маленькой пленницы. Понимает, что значит — потерять мать. Понимает, что нет этому горю равного на свете!
И сердечко её сжимается, и в нем пробуждается голос совести.
«Зачем ты сделала несчастной бедную девочку? Зачем отняла ее у её матери ради пустой прихоти, глупой забавы, каприза?» — говорит этот голос.
Царевна молча потупляет головку.
О, если бы еще можно было что-нибудь вернуть. Как понятно ей сейчас Катино горе. Нет, нет пока, не поздно, надо во что бы то ни стало избавить от него бедную девочку. И положив руку на плечо своей пленницы, Лея шепчет ей на ухо взволнованным голоском:
— Когда утихнет буря, я дам тебе провожатого, и он отведет тебя к твоей матери. Я знаю теперь, что значит остаться без неё сиротой. И если можешь, прости меня, что я мучила тебя так долго, бедная белокурая девочка!
И нежно, нежно обняла маленькую пленницу лесная царевна.