Клад замедленного действия

 
КЛАД ЗАМЕДЛЕННОГО ДЕЙСТВИЯ
И-и-и — раз, и-и-и — раз, и-и-и — раз! — стиснув зубы, с трудом продирал Гришка через стену травы косу. Ноги его гудели от напряжения, руки онемели, а пот крупными каплями собирался на лбу, растекался в сторону от бровей, ручьем лил с подбородка. Может быть, остановиться? Поточить косу? Нет, конечно же. Дед опять начнет смеяться. Надо переломить себя и продолжать работу.
И-и-и — раз, и-и-и — раз! Казалось бы, что тут такого — остро отточенным лезвием смахнуть несколько былинок? Но все не так просто. Былинки то вдруг превращаются в спутанный вьюном клубок, то прячут за собой какую-нибудь кочку, в которую вгрызается коса, и ее потом заново приходится точить, а то и отбивать. Ой, хоть бы сейчас какая-нибудь кочка попалась! Гришка не выдержал, остановился, переводя дух. Рубашку он с себя уже давно скинул, и она белела далеким пятном на фоне небольшой просеки, которую он прорубил в сплошном травяном лесу.
Не послушался деда, снял рубашку. И напрасно. Теперь над мокрой спиной жужжали оводы, то и дело норовя жестоко укусить. Гришка, отдуваясь, наклонился, подхватил с земли клочок скошенной травы и принялся протирать им лезвие. Отбивать косу явно было рано, приходилось пользоваться лишь краткой передышкой. Гришка вынул из кармана наполовину забитый металлической крошкой брусок и принялся водить им по металлу.
Слева мерно раскачивалась спина деда, справа, обреченно махая косой, маячила костлявая фигура друга Гришки — Олега. Внезапно дед обернулся, приткнул косу острым концом в кочку и с озадаченным видом двинулся к Гришке.
— Чего-то ты, братец, частишь.
— Чего? — не понял Гришка.
— Так этак-то ты за один день косу мне до основания сточишь.
— Устал, — признался Гришка.
— А я тебе чего говорил? На большую полосу не замахивайся — мал еще. Косу легко держи, чуть на пяточку ее прижимай, иначе в землю будет уходить. И корпусом, корпусом работай, а не руками. Ты ж не боксер. Ладно, идите с Олегом передохните в лесок, а то солнце высоко стоит. Неровен час — удар хватит.
Гришка обрадовано воткнул свою косу в ту же кочку, куда определил свой инструмент дед, и весело свистнул Олегу. Тому, видать, тоже приходилось не сладко. Его светлые волосы потемнели от пота, были разбросаны по лбу слипшимися прядями.
— Олегович, — весело закричал Гришка, — перекур!
— Да какой перекур, — вяло отшутился Олег, — я и не курю вовсе!
— А пить-то ты пьешь? — засмеялся в свою очередь Гришка.
— Пить пью, — согласился Олег, — сок березовый.
— Ну так пошли! — гостеприимным жестом барина, зазывающего старинного друга в свою родовую усадьбу, пригласил Гришка друга в лес.
Повеселевшие друзья подобрали рубахи, по тропинке вышли к краю леса и нырнули в лощину, еще сохранившую прохладу с утра. Дед поднял их сегодня ни свет ни заря, согласно пословице «коси, коса, пока роса», так что мальчишки успели умаяться.
В лесу, умывшись холодной водой из родника, друзья почувствовали себя значительно лучше. А совсем хорошо стало, когда из кустов они извлекли пластиковую бутылку с березовым квасом — единственным, что могло утолить жажду косарей.
Гришка и Олег были неопытными работниками. И это неудивительно: ведь жили они не в деревне, а в городе. А сюда приехали погостить к деду Гришки. Вообще-то родители Олега собирались отправить его в какой-то модный лагерь, но Олег уперся и настоял на том, что если он и поедет из города отдыхать, то только в деревню — вместе с Гришкой. Родители сильно не сопротивлялись и дали себя уломать. Так мальчишки на целый месяц оказались в экзотических для них краях, где по утрам вместо автомобильных сирен кричали петухи, а вместо машин не менее важно, чем «Мерседесы», шествовали по улицам коровы.
— Уф, хорошо! — оторвался наконец от бутылки с березовым квасом Олег и передал ее Гришке, который в ожидании очереди то и дело облизывал пересохшие губы. Да, березовый квас — это нечто! Когда ребята только приехали в деревню и буквально сходили с ума от жары, они каждый день бегали в местный киоск и затаривались двухлитровыми бутылками кока-колы. Дед смотрел на них, смеялся, но объяснить, что никакой газировкой в деревне летом не напьешься, пытался всего лишь пару раз. Когда начался сенокос, Гришка и Олег наливались кока-колой до такой степени, что казалось, еще чуть-чуть — и пузырьки, скопившиеся у них в животах, превратят мальчишек в воздушные шары, легко поднимут их над землей, и ветер унесет юных горожан далеко-далеко. Однако сколько бы жидкости не закачивали в себя друзья, жажда продолжала их мучить, пока наконец Гришка, наблюдая за дедом, который лишь изредка прикладывался к бутылке с березовым квасом, спрятанной в кустах, не решил повторить его подвиг. Как ни странно, березовый сок, а вернее, квас, потому как соком он был весной, а потом бродил в большой бочке, оказался весьма вкусным. Он был кисловатым, и даже, казалось, с газом, хотя, конечно, никто специально сок этот не газировал. Экспериментальным путем мальчишки выяснили: да, березовый квас — это единственное, что может помочь городскому пацану, умирающему от деревенской жары.
— Слушай, — предложил Гришка, сделав несколько глотков, и завинтил пробку на бутылке. — Давай на выгон смотаемся! Заодно и попить Илье отнесем.
— Идет, — согласился Олег, поскольку перспектива прогулки по прохладному лесу у него никаких возражений не вызывала.
Мальчишки, которые пять минут назад чуть не падали от работы и от жары в поле, воспрянули духом. Гришка что-то весело насвистывал, Олег, обломив сухой сук, то и дело постукивал им по деревьям, как будто сражался с какими-то великанами.
Лесная тропинка то сбегала вниз в овраг, во влажную темень орешника, то желтой осыпью взбиралась наверх, где среди темного ельника мелькали золотистые тела сосен. Продравшись через подлесок, друзья вышли на большую лесную поляну, местами изрытую кротами. Заметив трех черно-белых коров, бредущих краем леса, Гришка приложил руки рупором ко рту и завопил что было мочи:
— И-лю-ха! Ты здесь?
Вспугнутая его богатырским криком стая ворон прыснула в небо и принялась метаться кругами, возмущенно каркая.
Коровы оторвались от своего важного жвачного занятия и недоуменно посмотрели на приятелей. Однако пастух Илья — белобрысый мальчишка двенадцати лет — не дал им застаиваться и, легонько похлопывая березовым прутиком по спинам, погнал стадо навстречу Гришке и Олегу. Наконец жвачные и гуманоиды оказались рядом. Коровы нежными губами продолжили пощипывать траву, а Гришка, Олег и Илья занялись неотложными делами.
— Ну так что, мы сегодня идем или как? — вцепился Гришка в Илью, как только тот напился.
— Наверное, — пожал плечами Илья. — Я вроде с отцом договорился. К обеду стадо домой пригоню — после обеда пасти их сеструха пойдет.
— Вот и отлично, — оживился Гришка. — А нам только нужно будет траву, которую мы сегодня накосили, разбросать да сено поворошить. И до вечера, пока скирдовать будем, тоже абсолютно свободны.
— Порядок! — обрадовался пастух. — Ну наконец-то!..
Гришка и Олег познакомились с Ильей случайно. Несколько дней назад они бродили по лесу и наткнулись на странную яму. Ее когда-то вырыли в лесу с совершенно непонятными целями. То, что она не природного свойства, было видно сразу: овраги никогда не имеют таких правильных форм. Эта же яма была когда-то, пока ее не размыли дожди, почти квадратной формы, довольно глубокой, метра полтора. «Может, метеорит сюда шваркнулся», — высказал предположение Гришка, но Олег, глубокомысленно поковыряв в ухе, возразил:
— Где же ты видел такие правильные метеориты? Их что там, на орбите, инопланетяне, что ли, обтесывают?
Во время этого научного спора мимо и проходил со своим стадом Илья. Он заметил пацанов, подошел к ним поближе, чтобы выяснить, что за новые фигуры шляются в их лесу. Вскоре он узнал в одном из незнакомцев внука соседей — Трофимовых.