Приключения без путешествий

Побагровевший Сережка неохотно вывернул один карман за другим. Оттуда вывалились коротенькие деревяшки, перехваченные резинками. Виктор поднял одну из них, сунул в рот, как папиросу, и надул щеки. Знакомый вопль „Уди! Уди!“ заполнил вестибюль. Тетя Фиса перекрестилась.
— Хитро придумали, — говорил Виктор, показывая деревянную дудочку Анфисе Тихоновне. — Видите, обыкновенная свистулька, но они ее усовершенствовали, звук стал поглуше и пострашнее… И это неплохо придумано, — продолжал он, показывая швабру, на верхушке которой были пристроены две елочные лампочки, — батарейку привязали к палке, вот вам и глаза.
Тетя Фиса охала и взмахивала руками.
— Ну, расскажи своей бабушке, — обратился Виктор к Сережке, — для чего это ты тут свет гасил, сам за собой гонялся…
Отвернувшись от всех, Сережка молчал.
— Кто тебя научил привидением прикинуться? — деловито осведомился Алексей Крымов.
— Это в „Хижине дяди Тома“, — пробормотал Сережка.
— В какой хижине? — переспросил Крымов.
— А, знаю! — вспомнил Шурик. — Там квартеронка Касси пугала рабовладельца Легри.
Кивком головы Сережка согласился с Шуриком.
— Хижина хижиной, а ты сам соображал, что делаешь? — рассердился Виктор. — Ведь до смерти мог запугать старую женщину. Нашел забаву… Хулиганством это называется, понятно? А с хулиганства и на воровство потянуло, — книжки стал таскать.
— Так мы ж не насовсем, — чуть слышно откликнулся Сережка, — мы бы назад принесли…
— Ладно, разберемся. А сейчас пойдем к вашим родителям, пусть полюбуются.
После этой истории Шурик навсегда потерял страх перед кладбищами и привидениями, а к Сережке — внуку тети Фисы — крепко приклеилась кличка — Помещик.
 
Глава V
Золотой ключик
1
Начальник, вызвавший к себе Виктора Зубова, был гневен и резок:
— Опять твои огольцы пакость учинили!
Виктор молча ждал продолжения.
— Является ко мне секретарь Толстого, Алексея Николаевича. Слыхал о таком?
— А как же, товарищ полковник! — не сдержал обиды Виктор.
— Вот тебе и как же. Знаменитый писатель, весь мир его читает, а тут такое безобразие!.. Приехал сегодня Алексей Николаевич Толстой на своей машине к друзьям. Посидели, поговорили. Выходит на улицу и видит, что с радиатора машины пробка исчезла… Хороша картина?
— Нехорошо, товарищ полковник. Но… пробки чаще шоферы отвинчивают. Либо свою потеряют, либо так, про запас.
— А ты погоди. Про запас такую пробку не возьмут, она не фабричная. На ней статуэтка стоит — девушка с крыльями, и чистого серебра в этой девушке килограмма два. Понятно? Редкая пробка, ювелирной работы. Другому шоферу она ни к чему, с ней далеко не уедешь. Не иначе как сорванцы с этой улицы. Больше некому.
— Похоже, что так, — согласился Виктор. — Не иначе как они.
— Безобразие! — опять возмутился полковник. — Среди бела дня! И у кого!.. Короче говоря, чтобы пробка была!
— Есть товарищ начальник!
Захватив заявление о похищении пробки, Виктор ушел. Шагая по длинному коридору, он вспоминал "Петра I", "Хождение по мукам", "Аэлиту" — книги, доставившие ему много радости, и гордился тем, что его помощь понадобилась такому выдающемуся писателю.
"Хоть и невелика потеря — пробка, — рассуждал он, — а все же ему должно быть обидно. Конечно, обидно! Обязательно нужно эту пробку найти и вернуть… Полковник прав, отвинтили крылатую девушку какие-то уличные озорники… Но кто именно?"
Виктор сидел за своим столом и прикидывал, с чего начать. Ясно было одно — действовать нужно очень осторожно. Если идти обычным путем, вызвать к себе подозрительных мальчишек, пригласить их родителей, — можно все испортить. Виновник или запрется, и слова из него не вытянешь, или — еще хуже — забросит куда-нибудь эту пробку так, что ее и с собаками не сыщешь.
Поглядев еще раз на адрес места происшествия, указанный в заявлении, Виктор усмехнулся и поднял телефонную трубку.
— Нет, Шурика дома нет, он на даче, — ответил женский голос.
— Ах, да! — вспомнил Виктор. — В Сестрорецке?
— В Сестрорецке.
— Спасибо.
Виктор нашел в столе маленькую записку Шурика, сообщавшего о своем отъезде из города и приглашавшего в гости.
— Нужно ехать! — сказал он сам себе и, как всегда, сразу же сделал то, что говорил.
Через час он уже ходил, высоко поднимая ноги, по серебристому песку Сестрорецкого пляжа и приглядывался к коричневым ребятам, прыгавшим и кувыркавшимся под горячим солнцем. Подняв руку козырьком, он долго смотрел на сверкавшую рябь залива. Оттуда накатывался на берег такой звонкий, заразительно веселый вал смеха и визга, что хотелось не медля присоединиться к неутомимым купальщикам.
Виктор разделся и, делая огромные прыжки, побежал по бархатисто-гладкому и прохладному дну мелководья.
Шурика он заметил издали, подплыл к нему под водой, схватил за ногу и потянул вниз. Только погрузившись в воду, разглядел Шурик зеленоватый силуэт уцепившегося за него парня и отчаянно дрыгнул ногой. Он уже хотел обругать обидчика, когда рядом с собой увидел смеющееся лицо Виктора. От неожиданной радости Шурик скова хлебнул воды и, отплевываясь, невнятно пробулькал:
— Д-дядь Вить!
— Испугался, герой!
— Дядя Витя! — все еще не веря своим глазам, закричал отдышавшийся Шурик. — Вы ко мне? В гости? На весь день?
— К тебе, но не в гости… Дело есть. Помощь твоя нужна, — говорил Виктор, плывя рядом с Шуриком.
— Наконец-то!
Сколько времени мечтал Шурик о настоящем сыщицком деле, которое когда-нибудь поручит ему
Виктор. Иногда казалось, что это время никогда не наступит, что Виктор, как и все взрослые, только водит его за нос, заставляя хорошо учиться и набираться сил для того далекого и туманного будущего, когда он станет взрослым.
— Поплыли скорее, дядя Витя! — заторопился Шурик, зарываясь головой в воду.
Виктор смотрел на мелькавшие перед ним крепкие, мускулистые руки Шурика и вспоминал того щуплого мальчугана с пылкой фантазией и решительным характером, которого он четыре года назад вызволил из неудачного путешествия на Северный полюс. Как он вытянулся и возмужал! На пользу пошли занятия у динамовцев.
Встретил Виктор как-то Шурикину мать, Елену Николаевну. Нахвалиться не могла на сына. И разумный, и внимательный, и по дому помощник. Совсем другой парень стал. Любит иногда прихвастнуть по-прежнему и помечтать по-ребячьи, но главное понял: скучные, будничные дела не обойдешь, осилить нужно.
На берегу, в тени густо разросшихся кустов, было прохладно, но Шурику не лежалось.
— Ну, давайте, дядя Витя, рассказывайте.
— Дядя, — усмехнулся Виктор. — Скоро меня ростом догонишь, а все дядей зовешь.
— Ну ладно, товарищ Зубов, больше не буду.
— Нет уж, лучше дядей зови, а то как-то непривычно… Ну, слушай. Ты писателя Толстого Алексея Николаевича читал?
Шурик подумал и улыбнулся:
— Это который "гиперболоид"?
— Точно.
— И "Аэлиту" читал, дядя Витя. Мировой писатель!
— Так вот какая неприятность с ним произошла…
Виктор рассказал о похищении ювелирной пробки. Шурик слушал, нахмурив мокрые брови, и на лице его появилась сердитая озабоченность.
— На нашей улице? — переспросил он.
— Рядом в переулке. Пробку эту нам с тобой нужно найти и вернуть Алексею Николаевичу.
Шурик поймал губами зеленый листочек, щекотавший ему нос, пожевал его и уверенно сказал:
— Найдем. Поехали, дядя Витя, сейчас найдем.
— Не торопись, подумать нужно, как искать, где.
— А я знаю где. У Петьки Пузыря, помните, который у меня лису крал, — раз. У Генки — два. У Борьки рыжего — три. Это непременно кто-нибудь из них. Вот увидите, дядя Витя.
— Предположим. Как же ты будешь искать?
— Как… Приду и возьму за шиворот: "Гони пробку или в милицию отправлю!" Сразу отдадут.
— Нет, — поморщился Виктор. — Зря я с тобой связался. Ничего у нас не выйдет.