Трагический иероглиф
Мелькают двери: «Инспекция», «Методисты», «Заместитель», «Первый заместитель». И огнетушители, огнетушители…
Противопожарное состояние прекрасное!
* * *Кабинет, отделанный деревянной панелью. Большой стол, около него маленький, на котором стоят телефонные аппараты.
За большим столом сидит пожилой человек в белой рубахе и в галстуке. Воротник рубахи расстёгнут, галстук приспущен: жарко.
В кабинет вошла женщина, чем-то похожая на Дарью Ивановну.
— Степан Ильич, — сказала она, — в министерстве… — и, улыбнувшись, продолжала что-то тихо говорить.
Степан Ильич слушал. Потом удивлённо сказал:
— Какая инвентарная?.. Какая амбарная?.. Валентина Григорьевна, я ничего не понимаю!
Валентина Григорьевна опять начала что-то тихо говорить. Степан Ильич вдруг засмеялся:
— Сто единиц?!
Валентина Григорьевна кивнула:
— Или больше. Они не помнят.
— И на второй год, значит?
— Подняли на ноги министерство. В каждом отделе предлагают свои книги — инвентарную и амбарную.
— Сто или больше!.. — покачал головой Степан Ильич. — Между прочим, я никогда не видел амбарную книгу. А вы?
— Я тоже.
— Заседание коллегии в четыре?
— Да. Сейчас без четверти.
— Давайте их сюда.
Степан Ильич застегнул пуговичку у воротника рубашки и поправил галстук.
* * *К дежурному подбегает уборщица:
— Собака пьёт воду из стакана!..
— Какая собака? — не понял дежурный.
— Обыкновенная! — сказала уборщица и швырнула ведро на пол. — У Степана Ильича в приёмной. На стол залезла!
— А Валентина Григорьевна где же?
Но уборщица от волнения не слышит вопроса.
— Я на собаку веником, а она зубами сверкает. А в кабинете у Степана Ильича какой-то крик и шум. Похоже — детский!
Дежурный выхватил из ведра веник и устремился по лестнице на второй этаж. За ним побежала уборщица.
…Лейтенант пожарников был бы доволен, если бы смотрел в этот момент на министерского дежурного и уборщицу.
* * *Алексей Петрович сидит за своим столом в учительской и проверяет тетради. У него в руках карандаш. Зазвонил телефон.
Дарья Ивановна, которая тоже, как всегда, сидела в учительской, сняла трубку.
— Школа слушает… Одну минуту! — Дарья Ивановна обращается к Алексею Петровичу: — Вас!
Алексей Петрович снимает отводную трубку у себя на столе.
— Я. Да. Какая амбарная?.. — Алексей Петрович некоторое время молча слушает. Потом начинает улыбаться. — Я им сказал: если будет приказ. Что? Даже на коллегии утвердили? — Алексей Петрович смеётся. Прикрывает рукой трубку и быстро говорит Дарье Ивановне: — Пятый «Ю» разваливает Министерство просвещения!
Дарья Ивановна почесала где-то за ухом, чтобы восстановить атлетическое равновесие:
— Не знают страха тигры!..
— Удивительно, да. Но теперь будет ещё удивительнее, — продолжает говорить уже в трубку Алексей Петрович. — Конечно. На две недели. Понимаю.
* * *В школе, на первом этаже, на доске объявлений, появился новый приказ. Его приколола кнопками Дарья Ивановна.
В приказе было написано, что, в виде исключения, пятому классу «Ю» Министерство просвещения РСФСР продлевает учебный год на две недели. И что за эти две недели пятый «Ю» должен исправить все свои сто или больше колов и заслужить переводные оценки в шестой класс.
Иначе — дополнительная работа на осень. Или на самом деле второй год.
18
Июнь месяц.
В школах уже не звенят звонки: занятия окончились. И только в единственной школе во всей Российской Федерации каждое утро раздаётся звонок к началу занятий — это пятый класс «Ю» садится за парты.
…А близнецы? Сделались наконец одинаковыми?
Нет!
Слава по-прежнему был Стасей, а Стася по-прежнему был Славой…
