Шестеро смелых и похищение «Европы»

— Бои без правил? — ехидно поинтересовалась Майя Семеновна. — Или по правилам?
Смирнов демонстративно отвернулся от Дианы:
— Какие, Майя Семеновна, бои. На дверь случайно налетел. Не рассчитал.
Признаться, что пигалица с Новой улицы разбила ему нос, было стыдно. Унизительно до слез! Ничего, он с ней потом разберется!
— Если бы Колька дрался, тут ото всех бы мокрое место осталось, — пришел ему на помощь Серега. — А он сам, как видите, пострадал.
Майя Семеновна внимательно оглядела Диану и Ахлябина. И, видимо придя к выводу, что они не способны на столь разрушительные действия, нехотя согласилась с Харитоновым:
— Пожалуй, ты прав.
Хитрый Харя тут же решил извлечь хоть какую — то выгоду из создавшейся ситуации и жалобно заблеял:
— Майя Семеновна, вы, пожалуйста, нас со Смирновым в медпункт отпустите. Одному — то ему не стоит идти. Сознание потерять может. Вдруг у него сотрясение мозга.
— Вот насчет этого сомневаюсь. — Выражение лица учительницы свидетельствовало о полном ее убеждении, что «сотрясаться» в Колькиной голове совершенно нечему. — Но нос пусть как следует проверят. Рекомендую даже сделать рентген.
— Сделаем! — радостно заверил ее Харя.
Майю Семеновну «сладкая парочка» боялась как огня. Для Смирнова и Харитонова ее предмет был самым трудным и страшным. И вдруг редкая удача — появился совершенно законный повод прогулять урок, а следовательно, избежать вполне вероятной очередной двойки.
— Ладно, идите в медпункт, — строгим голосом распорядилась Майя Семеновна. — А вы двое, — перевела она взгляд на Диану и Клима, — быстро в класс!
Физичка умела держать класс в узде, и общего обсуждения происшествия не состоялось. Стоило ей появиться — воцарилась тишина, и урок начался.
Только Клим никак не мог успокоиться. Он был оскорблен и унижен. Сперва Смирновым, а потом человеком, которого он считал самым лучшим другом, — Дианой! Кто просил ее вмешиваться! Колька, конечно, сильнее его, но Клим бы прекрасно и сам с ним рассчитался. Так нет. Влезла. Сама мысль, что его защитила маленькая слабая девчонка, была для Ахлябина невыносима. К тому же этой самой девчонке удалось то, что еще ни разу не удавалось ему самому. Врезать как следует гаду Смирнову.
— Клим, ты в порядке? — прошептала ему на ухо Ди. — Тебе не больно? Ты же так упал.
— Кто тебя просил вмешиваться? — прошептал Клим в ответ.
Она, видите ли, еще волнуется, не больно ли ему! Выставила его слабаком при всем честном народе!
— Тебя кто-нибудь просил? — снова зашептал он на ухо соседке по парте. — Или, считаешь, я сам с этим кретином не мог справиться?
— Да он бы тебя… — Диана осеклась, но было поздно.
— Ну да, — вскипел Клим. — Я, значит, слабенький пигмей, а ты у нас Геркулеска и Брунгильда. Одним ударом в нокаут отправила.
— Клим, но у меня ведь это получилось совершенно случайно, — начала оправдываться девочка. — Я совсем не хотела. Само как — то вышло.
— В таком случае на что ты рассчитывала, влезая в чужую драку? Что он тебя по стенке размажет? Очень с твоей стороны остроумно. Мне бы тогда его убивать пришлось. Тебе — то, конечно, повезло, а я теперь выгляжу последним… — Клим запнулся, не в силах подобрать нужного слова. — Получается, я не могу постоять за себя и у тебя за спиной прячусь.
— Ахлябин! Юсупова! — крикнула Майя Семеновна. — Что еще за дебаты на уроке? Подозреваю, вы не физику обсуждаете.
— Извините, — пролепетала Диана.
— Ахлябин, повтори, пожалуйста, что я сейчас объясняла.
— Не повторю! — последовал неожиданный ответ. На этот раз Климу было всё равно, что о нем подумает Майя Семеновна.
Учительница с изумлением на него посмотрела. Обычно он себя так никогда не вел.
— Жаль, — покачала она головой. — А я — то как раз хотела тебя сегодня похвалить. Знаешь, не ожидала.
— Чего именно не ожидали? — не понял Клим.
— Ты вчера спас человека…
Новая волна жгучей обиды захлестнула Ахлябина. Он уже почти не контролировал себя и не испытывал никакого страха перед строгой Майей Семеновной.
— Что же вы тогда от меня ожидали? — с горечью спросил он. — Человек, значит, сидит и замерзает в багажнике, а я пройду мимо? А может… — у него вырвался нервный смешок, — наоборот, возьму и добью его? Хорошего вы, Майя Семеновна, обо мне мнения! Добью и спокойно пойду домой учить вашу физику!
— Ахлябин, — с укором посмотрела на него учительница. — У меня закрадывается сильное подозрение, что разбитый нос Смирнова — это твоих рук…
— Майя Семеновна! — не выдержал Клим. — Если бы я разбил нос Смирнову, то сразу бы об этом сказал! И очень гордился бы! Но — увы! Не хочу приписывать себе чужие лавры! Своих хватает! Выше крыши! — Он провел рукой у себя над головой. — Даже вы вот не удержались. По — своему, конечно.
Класс разразился хохотом.
— Ахлябин, — выдержала многозначительную паузу Майя Семеновна. — Выйди из класса.
— Вы меня выгоняете? — не мог в это поверить Клим.
— Выйди и остынь, — сказала учительница. — Мне кажется, так для всех будет лучше.
— Если надо, пожалуйста!
И Клим вышел, громко хлопнув дверью. Но идти было некуда. В пустынном гулком коридоре он остановился. Из кабинета физики до него отчетливо донесся голос Дианы:
— Майя Семеновна, Клим совершенно не виноват. Понимаете, он просто сорвался! Зачем вы его выгнали? Там же Смирнов. Вдруг они опять столкнутся.
«Опять защищает!» Клим сжал кулаки. И за что ему такие унижения!
— Юсупова! Быстро верни его назад! — послышалось из кабинета восклицание Майи Семеновны.
Клим со всех ног припустился к мужскому туалету. Уж туда Ди за ним точно не сунется!
Влетев в убежище под буквой «М», Ахлябин увидел, как от окна отпрянула длинная фигура, в которой он, приглядевшись, признал одноклассника Ильи и Данилы — Димку Сосновского.
— Фу — у. Из — за тебя сигарету загубил, — с упреком проговорил Димка. — Думал, очередной учительский рейд.
— Ну, извини, — развел руками Клим. Что — то он сегодня доставляет всем одни неприятности!
Сосновский извлек из пачки новую сигарету,
— Ты, Ахлябин, сюда по делу, прогуливаешь или выгнали? — выпустив в открытое окно густую струю дыма, поинтересовался он.
— Выгнали, — коротко ответил Клим.
— Кто выгнал — то? — вновь глубоко затянулся Сосновский.
— Майя.
Десятиклассник посмотрел на него с уважением.
— Что отколол — то? Небось прибор какой-нибудь запорол? Это плохо. Майя — она такая. Заставит твоих родителей ущерб оплатить. Для нее кабинет физики как дитя родное.
— При чем тут прибор? Нахамил я ей, — раздраженно сказал Клим.
Уважение в глазах десятиклассника удвоилось.
— Майе? Ну, смелый ты парень. Я бы не решился.
— Подумаешь, — отмахнулся Ахлябин. — Сам — то ты что здесь делаешь?
— Прогуливаю и курю. Хочешь? — протянул он Климу пачку.
— Нет, у меня аллергия, — отказался Ахлябин.
— Правда, что ли? — не поверил Сосновский.
— Ну да, — уныло кивнул Клим. — Чесаться начинаю. Даже если просто рядом курят.
Уважение в глазах Димы угасло, и он, фыркнув, спросил:
— Чего же тогда сейчас не чешешься?
Ахлябин собирался объяснить, что, видимо, Сосновский еще здесь недостаточно накурил, но в это время в дверь туалета громко заколотили.
Сосновский испуганно метнул в окно новую недокуренную сигарету и замахал руками, разгоняя дым.
— Клим, Клим! Ты тут? — кричала из коридора Диана.
Сосновский выругался.
— Обстановочка. Покурить спокойно человеку не дадут.
— Да ты кури. Она не зайдет, — заверил Клим.
Однако Сосновский доставать из пачки новую сигарету не торопился. Наоборот, прикрыл окно.
— Клим! Клим! Ответь, пожалуйста! Я знаю, ты там!
— Во надрывается! — заинтриговала ситуация Сосновского. — Сделал ты, что ли, чего ей?
Он внимательно оглядел Ахлябина с ног до головы, после чего пришел к выводу, что тот никак не тянет на героя — любовника.