Радуга под окнами

Но когда на клумбах любителей георгин засветилась целая радуга, когда, казалось, и желать-то было уже нечего, они задались целью вывести георгины с цветками совершенно белой окраски.
Долгожданный цветок появился, его назвали «царь белых». Однако дело на этом не кончилось. Едва улеглись восторги, садоводы начали думать о сорте георгин с синими цветами.
И стараясь опередить друг друга, они с лихорадочной поспешностью начали мудрить и колдовать над георгинами в тайне от постороннего взгляда.
Англичане объявили, что за синий сорт георгин назначена премия — тысяча фунтов стерлингов.
С тех пор прошло более пяти десятков лет, а о синих георгинах пока ничего не слышно…
Так тысяча фунтов стерлингов и висит в воздухе, ожидая удачливого, а скорее всего, настойчивого садовода, сумевшего перебороть упрямую природу цветка, не желающего менять свое пестрое радужное платье на синее.
Похожая история произошла и с камелией — родной сестрой душистого китайского чая. В природе цветы ее встречаются двух окрасок — белой и ярко-красной. И цветоводы, получив все мыслимые оттенки от сочетания этих двух тонов, решили вывести сорта с желтыми и синими цветами.
Желтый сорт достался им сравнительно легко. В 1860 году английский исследователь Форгун привез в Европу камелию, имевшую желтые махровые цветы.
Что же касается синей, то она пока так и остается мечтой садоводов. Но природа не устоит перед натиском ума и терпения, смелый новатор вырвет у нее тайну синего цветка камелии.
Седина синего цветка
На болотах живет хищная птица лунь, имеющая совершенно белое оперение. Поэтому и стали говорить про всех стариков: «седой как лунь».
А умей разговаривать цветы — они не смогли бы пользоваться нашими, людскими поговорками. Медуницы, например, вынуждены были бы говорить про соседние цветы:
— Седые, как небо…
Потому что старость у цветков медуниц и цветков сочевника, жителей широколиственного леса, отмечается синим цветом.
Только что раскрывшиеся молодые цветы медуницы окрашены в ярко-розовые тона. Потом они темнеют — становятся малиновыми, затем лиловыми и синеют перед самой смертью.
Причина изменения окраски цветов объясняется изменением цвета красящего вещества—антоциана, растворенного в клеточном соке. У молодых, еще не опыленных цветов клеточный сок щелочной, и потому антоциан имеет розовый оттенок. А в отживших свой срок растениях клеточный сок приобретает кислотную реакцию, и цветы синеют.
Другой вопрос — для чего это нужно цветку?
Ученые считают, что, изменяя окраску цветка, растения как бы меняют и вывески.
Розовый цвет должен обозначать: «Добро пожаловать, дорогие насекомые-опылители. Имеется свежий нектар, пейте, сколько хотите, но не забудьте вымазать щетинки на своем теле пыльцой, которая тоже только что созрела».
Синий же цвет — предупреждение насекомым: «Не тратьте, братцы, зря время. Сладкий нектар в цветах давно выпит, и кувшинчики, где он был, успели уже высохнуть. Спешите на розовые лепестки — там вы найдете, чем поживиться. А нас, стариков, оставьте в покое».
О синей старости цветов медуницы сказано просто так, к слову…
Но кто знает, может быть, природа и на этот раз подсказывает дорожку к тайне изменения окраски цветов?
Она на это великая мастерица!
* * *
За оградой одного из садов в калифорнийском городе Санта-Барбара прохожие всегда видят ярко-синие розы. Видят и равнодушно проходят мимо: синие розы цветут в этом саду из года в год.
Владелец их по фамилии Скупер не ворочался бессонными ночами в постели, придумывая различные комбинации скрещивания и стараясь угадать, что из этого получится. Он добился желаемого легко и просто. Поливал почву под кустами роз разведенными в воде солями кобальта. Кобальт имеет одну удивительную особенность — дает синюю краску, если его добавляют в стекло или в другие среды, которые хотят сделать синими.
И розы посинели.
Правда, назвать эти цветы новым сортом нельзя. Но для палитры красок в коллекции Скупера и этого оказалось достаточно. Среди светлых тонов синеют у него кусочки неба. Пусть искусственного, умирающего вместе с лепестками, но ярко-синего!
Ахиллесова пята
Как ни совершенны розы, но и у них есть слабое место. Ахиллесова пята, как обычно говорят.
Дело в том, что розы очень восприимчивы к различным заболеваниям, как и все неженки. И нередко они доставляют не столько радости посадившим их, сколько неприятностей и огорчений. Заболев сами, розы становятся рассадниками болезней, угрожают и другим растениям, посаженным по соседству.
Лютер Бербанк вывел новые сорта вьющихся роз, которые не болеют. Совершенно неожиданно эти розы обнаружили такое ценное качество, как обильное цветение. Устойчивые к болезням растения проявили огромные жизненные силы. Цветы на вьющихся кустах могут сохраняться в течение целого месяца. Даже срезанные, они не осыпают лепестки три, а то и четыре недели — качество невиданное среди роз.
Исключение из правил
Семейство роз очень многочисленно. В Никитском ботаническом саду, расположенном неподалеку от крымского города-курорта Ялты, растет более четырех тысяч сортов роз.
Как ни странно, в определении видов роз до сих пор много путаницы и разногласий. Один французский ботаник, например, описал в своих трудах 4266 видов роз, имеющихся только в Европе и Западной Азии. Другие ученые-систематики доказывают, что в мире имеется всего 30 видов этих древних цветков. Ботаники не всегда могут договориться, какие формы роз считать сортами. Внутри каждого — роза в течение многих веков улучшалась и изменялась.
Но это вовсе не значит, что роза превратилась в идеальный цветок, который уже и улучшать некуда. И что это не так — лучшим образом доказал Бербанк.
Все началось с того, что он случайно отыскал на одном из кустов «гермозы» коробочки с плодами…
Нет, началось несколько раньше — со странствующей пчелы. Ничего не зная о тысячелетних трудах садоводов, денных и нощных спорах ученых-систематиков, вылетела она утром из своего улья и направилась против ветра. Летела пчела, пока не почувствовала аромат, который всегда связан со сладким цветочным соком. Пчела свернула на запах и забралась в цветок.
Она трудилась весь день, проверяя все без исключения цветы, встретившиеся ей на дороге. И вот в одном из них вымазалась пыльцой, приставшей к щетинкам на ее теле. А когда попала в цветок «гермозы» — обмазала принесенной пыльцой пестик, взяла капельку сладкого сока и улетела.
Случайно занесенная пыльца опылила цветок, и он дал семена. Вот их-то и увидел Бербанк. Он бережно сорвал все шесть коробочек, вынул из них семена и высеял на специально отведенной делянке.
Из множества появившихся роз строгая рука селекционера оставила всего несколько кустов, а остальные вырвала из земли, как сорняки — они не нужны для работы. И вот настало время, когда Бербанк скинул взглядом цветущие кусты и удовлетворенно прищурился.
Новые розы, еще безымянные, не похожие ни на одну растущую на земном шаре, оказались замечательными растениями. Размножались они с быстротой сорняков. И едва поднявшись над землей, выросши всего на высоту ладони, начинали цвести. И цвели непрерывно, из месяца в месяц на протяжении всего сезона. И так каждый год. Кроме того, новые розы оказались настолько морозостойкими, что хорошо прижились в Южной Канаде и на Севере Америки. Как выяснилось, они наиболее зимостойкие из всех неувядающих роз, выведенных садоводами за многие сотни лет.
Одну из этих роз в честь ее создателя назвали «бербанком», а вторую — «санта роса», по имени бербанковской усадьбы. В 1904 году на Международной выставке роза «бербанк» была признана лучшей грунтовой розой и награждена Золотой медалью.
Сколько странствующих пчел гудит над цветками роз! И кто будет уверять, что какой-нибудь из цветов не пробудится, не воспримет случайно занесенную пыльцу и не даст плодов.