Волжские сказки

 
Лисичка и Медведь
Пробиралась Лисичка по березничку, глядь-поглядь, Медведь валяется около своего плетня, пристанывает. Шуба в клочьях, на лбу шишка, скула набок.
— Что с тобой, Мишенька? — полюбопытствовала Лисичка, а сама за плетень нос тянет, узнать, на месте ли амбар.
Амбар оказался на месте. А щеколду откинуть — для Лисички не задача. Поэтому поуспокоилась, переспросила:
— Что с тобой, Мишенька, где ж тебя так отполировали?
— А на пасеке, — простонал Медведь. — Позавчера ходил — ничего, вчера ходил — ничего, а нынче на кол напоролся. Ни встать, ни сесть, ни дух перевесть.
«И чего старик пасечник совсем не прибил его?» — подосадовала Лисичка и наставительно сказала:
— Знать бы надо Мишенька: на первый раз прощается, на второй — предупреждается, на третий — запрещается. Два разочка бы сходил, а на третий — на лавочке бы посидел, песенку бы спел. А сама через плетень да к амбару. Щеколду в сторону, да к бочке с яблочным соком, да за лосятинку. Вскоре и песенку заиграла.
Медведь у плетня глазами хлопал. Разорвать бы Лисичку за грабеж, а не встать.
А Лисичка в амбаре хороводилась-хороводилась, набрала туесок яблочного сока, лосятины прихватила — и на свое подворье.
На второй день опять Лисичка тут как тут. На Медведя и внимания никакого, сразу в амбар. И пошел пир горой, похлеще вчерашнего. Медведь — и встать бы, а земля ещё не пускает.
А Лисичка в амбаре все вверх дном, да с песнями мимо Медведя, хвостищем по глазам. Дескать, знай наших!
От такой-то обиды откуда у медведя и силы взялись. Встал, кол из плетня выдернул.
На третий день Лисичка к амбару, а Медведь загривок её в горсть, хрипит:
— На первый раз прощается, на второй — предупреждается, на третий — запрещается!
Видит Лисичка — конец приходит, о третьем разочке запамятовала. Глянула на здоровенного Медведя, на здоровенный кол и не то чтоб в беспамятстве, укорила:
— И это мне в благодарность, что быстро на ноги поставила?
У Медведя глаза на лоб, расстроился от таких речей, лапы развел. А когда в чувство пришел, только и увидел рыжий хвост в березничке.
 
Старик и Волк
Прослышал Волк: завелась у старика скотинка. А раз так, отчего бы на даровщинку и не попользоваться? Заявился под окошечко да и запел:
Старик да старушка
Живут на горушке
В теплой избушке.
У старика и старушки
За печкой телушка,
А внизу, под печкой,
Три ягненка с овечкой!
Старик, отдай ягненка,
А то схвачу телёнка!
Старик лежит на печке, думает: «Только начни! Отдам одного — потребует второго, отдам второго — потребует третьего. А там подавай и овечку, и телушку. И старушку! Известно, аппетит во время еды приходит!»
Волк песню спел, можно было бы и закусить ягненком, а дверь заперта! Щеколду бы и выбить, а вдруг у старика ружьё?
На вторую ночь Волк заявился под окошечко и запел:
Старик да старушка
Живут на горушке
В теплой избушке.
У старика и старушки
За печкой телушка,
А внизу, под печкой,
Три ягненка с овечкой!
Старик, отдай ягненка,
А то схвачу телёнка!
Старик лежит на печке, думает: «Только начни! Отдам одного — потребует второго, отдам второго — потребует третьего. А там подавай и овечку, и телушку, и старушку! Известно, аппетит во время еды приходит!»
Волк песню спел, можно было бы и закусить ягненком, а дверь заперта! Щеколду бы выбить, в а вдруг у старика ружьё?
На третью ночь Волк было под окошечко, а дверь-то в сени открыта!
Нырнул Волк в сени, а вынырнул в избе шубой. Уж и ни к чему, а свое тянет:
Старик да старушка
Живут на горушке
В теплой избушке.
У старика и старушки
За печкой телушка,
А внизу, под печкой,
Три ягненка с овечкой!
Старик, отдай ягненка,
А то схвачу телёнка!
Старик греется под волчьей шубой, бормочет:
— Пой, пой, и я с тобой!
 
Киселёк
Жила-была сестрица Анисьюшка с братцами Ванюшкой, Ивашкой да Иваном-большим семи годов. Вот однажды сестрица братцам говорит:
— Пойду я, братцы, в лес, наберу ягод, сварю киселёк, угощу вас сладким кисельком.
Как сказано, так и сделано. Взяла Анисьюшка туесок да и пошла в лесок не в дальний, не в ближний, а как раз посередке. Долго, коротко ли по кустикам бродила, ягод полный туесок набрала, домой подалась. А навстречу ей через кусты ломит
Корова комола,
Лоб широк,
Глаза узенькие.
— Здравствуй, — говорит, — девушка, здравствуй, голубушка.
Братцев собралась кисельком угостить, а про меня, хозяина леса, забыла! Не зовут, сам стучусь в дверь. Не угостишь меня кисельком, в дальний лес заведу, твоих братцев изведу.
Не испугалась Анисьюшка, ответ держит:
— Угостила бы тебя кисельком, медведеюшка, да как же дело начинать под синенькой шубейкой, на зеленом кафтане.
— Зачем же дело стало? Есть у меня, девушка, есть у меня, голубушка,
Дубовый бычок,
Проклеванный бочок.
— Бычок есть, а в чем же я ягоды протру?
— За чем же дело стало? Есть у меня, девушка, есть у меня, голубушка,
Чудо чудом,
Сошлось оно кругом,
Дыр много,
А выскочить некуда.
— Чудо чудом есть, а в чем я киселёк сварю?
— За чем дело стало? Есть у меня, девушка, есть у меня, голубушка, тот, кто
Был на копанце,
Был на хлопанце,
Был на пожаре,
Был на базаре.
— Дедко Котел есть, а куда его поставить?
— За чем дело стало? Есть у меня, девушка, есть у меня, голубушка,
Толстуха в амбаре,
Не свезешь на паре.
— Толстуха есть, а куда я киселёк выставлю?
— За чем дело стало? Есть у меня, девушка, есть у меня, голубушка,
Четыре брата,
Под одной шапкой живут.
— Четыре братца есть, а на чего я тебя посажу?
— За чем дело стало? Есть у меня, девушка, есть у меня, голубушка,
С ногами —
Без рук,
Со спиной —
Без головы.
— С боками без ребер есть, а чем киселёк почерпнуть?
— За чем дело стало? Есть у меня, девушка, есть у меня, голубушка,
Корова в хлеве,
А хвост на хлеве.
— Ну что ж, медведеюшка, пойдем, угощу кисельком.