Граница в роще Сосновой
«Конец! — решил Зайчик. — Теперь убьет», — и плотно прикрыл глаза. Подождал немного. Никто не убивал. Сквозь ветки он увидел спину мальчишки в зеленой рубашке. Возится с какой-то машиной. «Пулемет! — екнуло сердце Зайчика. — Стрелять будет…»
Но мальчишка наступил ногой на железный крючок машины и завертел ручку. Страшный вой ударил в уши, прижал к траве. «Сирена!» — догадался Миша… Трижды прокричала сирена. И снова наступила тишина. В ушах еще звенело. Тот, за кустами, почему-то стоял на четвереньках. Но сирены в руках уже не было. «А-а-а, вот где твоя пряталка!» — обрадовался Миша.
Мальчишка огляделся вокруг и убежал… Зайчик не потерял даром ни одной секунды. Обежал вокруг куста и сунул руку в дыру под корнями. Вот! Тяжелая железная машинка, окрашенная в серо-голубой цвет штормового моря, была в его руках.
Затрещали кусты, и на лужайку выскочили человек пятнадцать «синих», прибежавших на зов сирены. «Чего их принесло?! — с досадой подумал Миша. — Не дадут и поиграть хорошенько… Я сам еще и ручку ни разу не крутнул. Дудки! Подождете…» — и, пригибаясь, за кустами побежал к старой бойне.
Вскоре у самого подножья горы Старшая Сестра, у старой бойни, снова завыла сирена. Сначала чуть слышно. Рывками. Неуверенно. А потом громко, во всю мощь.
Миша Зайчиков осваивал новую технику.
Отряды «синих», не получив приказа, с которым отправился Миша Зайчиков да так и не донес по случаю трагически сложившихся обстоятельств, заметались вдоль оврага Пологого.
Куда бежать?.. Только что сирена выла у одиночной сосны. А теперь — у старой бойни…
Кожин вылез на кромку кустарника. Перед его глазами широкое русло оврага Красивого, заросшее орешником. В двухстах метрах вправо орешник волной выплескивается через край оврага, широким языком, постепенно редея, пробегает по косогору шагов сто и, будто в изнеможении, останавливается. Выше по косогору — трава, мелкие кусты. Еще выше — передовые бойцы Большой Сосновой рощи — тоненькие молодые сосенки, с опаской ступившие на крутой спуск. А за ними видны крепкие, могучие стволы старых сосен, по колено утонувшие в кустарниках.
Вверх по косогору, то появляясь, то пропадая в кустах, движется цепочка бойцов. Это полк Лауры. Андрей подносит к глазам бинокль и видит высокую, стройную фигуру Лауры в центре цепи. И вдруг цепь «красных» побежала назад, приближаясь к кустам, в которых спрятались десантники.
— Гарна дивчина! — шепчет Андрей. — Заманивай их! Заманивай!..
Из кустарника у подножия больших сосен поднялась и побежала вниз цепь «синих». Это Гак. В окулярах бинокля видна его всклокоченная шевелюра, широко раскрытый в крике рот.
— Пора, хлопцы, — тихо скомандовал, вставая, Кожин. — Без уры, мовчки вдарим. Щоб ни один ни утек!
«Красные» бежали как-то вяло. А бойцы Вальки Гака, воодушевленные их бегством, неслись под гору, как лавина.
Вдруг цепь полка Лауры остановилась, сжалась к центру, погустела, стала непроницаемой, как броневой щит. Первые бойцы «синих», опередившие Гака, сразу завязли, утонули среди плотной массы полка.
Без крика, не проронив ни слова, ударили во фланг «синим» отборные десантники Кожина. То, что они не кричали «ура», было так неожиданно, что даже Валька Гак растерялся. Потом закричал охрипшим голосом:
— Не сдавайся!.. Живыми в плен не сдавайся! — и сам ринулся на паренька с обгоревшим красным носом.
Но сбоку на Вальку налетел Кожин и рванул широкую синюю повязку, кто-то из десантников сорвал синюю звездочку с груди…
Бой продолжался всего несколько минут. Никто из полка Гака не успел удрать. Половина бойцов сразу прекратила бесполезное сопротивление, с других сорвали звездочки.
— Я ж тебя еще у оврага Пологого «убил»! Откуда звездочка, повязка? Жульничаешь?!! — возмутился Саша Торбочкин.
Рыжий рванулся к нему. Но Андрей Кожин заслонил Торбочкина:
— Эгей, Валька! Буде. Не петушись! — миролюбиво пробасил он.
От рощи подошел посредник.
— Ты что же, свое знамя бросил? — спросил он.
Валька вздрогнул, разжал кулаки и опустил плечи. Сказать ему было нечего…
— Тикай, Лаура, до дому! Ты свою задачу выполнила, — приказал Кожин. И видя, что Лаура колеблется, напомнил: — Командарм ждет. Давай…
Едва полк Лауры ушел, Андрей с десантниками бросился вверх по косогору к поляне Треугольной — обеспечить захват и охрану знамени противника.
Колька Чудинов отбился от «пленных», ушедших с полком Лауры, и затесался в середину «убитых», которые медленно шли за посредником к штабу «синих». Спешить им уже некуда.
Но ведь Колька жив! Только «пленный». Да и какой же он «пленный», если те, кто сорвал с него повязку, сами куда-то убежали? Значит, надо, чтобы никто не увидел его синей звездочки на груди. Колька прикрыл ее рукой и, так же медленно переставляя длиннющие ноги, шел в гору. А в голове быстро-быстро бежали мысли. Посредник что-то говорил о их знамени… Его никто не охраняет. А «красных» тут уйма. Может, уже снимают?.. А знает ли Иван Сидорович, что здесь делается?..
Укрытые кустами, десантники Кожина стояли вокруг поляны Треугольной и смотрели вверх. Вот на нижнем суку сосны появился Сергей. За его спиной крепко связанное в большой пухлый пакет бордовое знамя «синих». Сергей захлестнул веревку петлей за сук и, быстро перебирая руками, стал спускаться. Веревки, ставшей намного короче (ею он увязал знамя), метра на четыре не хватило до земли. Сергей, держась за конец, оттолкнулся от ствола и прыгнул. Арка бросился к нему. Но Сережка уже сам поднялся на ноги, держа в руках драгоценный пакет.
На поляну вышел посредник. За ним показались «убитые» из полка Вальки Гака. Никто не успел еще ничего сообразить, как Чудинов, увидев знамя в руках Сережки, вскрикнул и бросился прочь.
Арка побежал было за ним, но Сергей закричал:
— Все за мной! — и со знаменем в руках кинулся в кусты.
Десантники вмиг оказались рядом. Сергей приказал:
— Времени ни секунды! Сейчас навалится вся армия «синих»… Андрей! Заставы со всех сторон! Ядро в кулак! Я со знаменем — в середине. Не задерживаться. Только отбиваться и напролом к лодкам!..
Пока посредник дошел до полосы орешника, десантников со знаменем там уже не было.
ЧЕРНЫЙ ВЕСТНИК
В штабе «синих» Иван Сидорович изнемогал от жары. Солнце стояло над головой. Он то и дело снимал фуражку и мокрым уже платком вытирал вспотевшую лысину. Тревожно на душе у командарма. От Жмуркина до сих пор нет вестей. Хотя беспокоиться особенно нечего — парень бывалый. Да и если бы что случилось, кто-нибудь прибежал бы, сообщил… Как в воду канул Миша Зайчиков. Сообщил ли? Все ли полки знают об отмене сигнала?..
Иван Сидорович вздрогнул. Далеко за деревьями разорвал воздух прерывистый дикий вой сирены.
— Ах, мерзавцы! Ах, пройдохи!.. И сирену против меня пустили. Она же все перепутает… Хорошо, если Зайчиков успел всем… Да ведь гудит-то где? Где гудит, спрашиваю?! — кричал Иван Сидорович штабистам. — На нашей территории гудит. Пошлите немедленно! Чего вы стоите? Заткните глотку этому гуделыцику!..
Через несколько минут к штабу почти одновременно прибежали посыльные из четырех полков.
— Товарищ командарм, что делать? Почему сирена гудит не на левом фланге, а где-то в центре? Полкам двигаться туда?
— Куда двигаться?! Зачем двигаться! — выходил из себя командарм. — Где ваши связные? Я приказал выслать…
Словно олень, перемахнув попавшиеся на пути высокий куст и толстый ствол поваленного дерева, к пеньку, служившему командарму письменным столом, выскочил длинноногий Колька Чудинов. Он без сил опустился на пенек с лежащим на нем большим зеленым блокнотом и дрожащими губами выговорил одно слово: «Знамя!»
— Что — знамя? — неожиданно тонким голосом вскрикнул Иван Сидорович. — Говори же!