Приключения Ибрагима

— Что нам делать? — с тревогой спросила девушка.
— Скорее бежать отсюда.
Снова заскрипели половицы за дверью — это евнух, слышавший слова Ибрагима, поспешил к визирю.
— Как же мы убежим? — грустно спросила принцесса. — Визирь хвастался мне, что отнял у тебя чудесный перстень, в котором заключалось всё твоё могущество.
— О нет, я презирал бы себя, если бы счастье моё зависело от одного лишь перстня. Даже если никаких чудес на свете не будет, у меня всё равно останутся голова и руки и визирь будет меня бояться.
— Да, да, я знаю, — радостно подтвердила Нурджахан.
— А сейчас нам убежать совсем не трудно. — Ибрагим, смеясь, достал из-за пазухи волшебную свирель. — Смотри, стоит мне заиграть на ней...
Дверь с шумом распахнулась. На пороге стояли визирь и стражники. Жирный евнух в огромном тюрбане злорадно выглядывал из-за спины своего повелителя. Один из стражников бросился к Ибрагиму и вырвал свирель из его рук. Ибрагим схватился за папаху-невидимку.
— Не давайте ему надеть папаху! — крикнул визирь. Он рванулся вперёд, но наступил ногой на липкий сакыз и плюхнулся посреди двери, преградив дорогу остальным. Ибрагим успел надеть папаху и исчез.
— Несите скорее сеть! Заприте двери! — торопил визирь, силясь оторвать от пола прилипшую туфлю.
Два стражника бросились за сетью, остальные захлопнули и припёрли дверь.
— Не упустите его, всех прикажу казнить! — грозил визирь, а сам метался по комнате в одной туфле.
Прижавшаяся в углу принцесса растерянно следила за ним.
Вот два стражника через щель приоткрывшейся двери пробрались в комнату, начали торопливо разматывать сеть.
— Быстрее, быстрее! — торопил визирь. — Растяните от стены до стены. Ступайте вперёд!
Сеть поползла по комнате, как огромная паутина. Внезапно в одном месте она дрогнула, заколыхалась...
— Попался! Попался! — ликовал визирь. — Закрутите его покрепче!
Просунув руку в отверстие сети, визирь нащупал голову пленника, сдёрнул папаху. Нурджахан увидела бившегося в сетях Ибрагима и кинулась ему на помощь. Визирь преградил ей дорогу.
— Где свирель? — спросил он у стражников.
Те передали ему отнятую у Ибрагима свирель. Визирь попробовал играть на ней, но слабые звуки, которые он извлёк из свирели, совсем не были похожи на музыку. Визирь подозвал евнуха. Тот подошёл, озираясь во все стороны и дрожа от страха. Визирь стянул тюрбан и вместо него надел евнуху на голову папаху Ибрагима. Евнух мгновенно исчез, громко икнув от неожиданности. Визирь снял папаху — евнух снова появился. Его жирные побагровевшие щёки дрожали. Поражённые стражники переглядывались. Визирь, очень довольный, спрятал за пазуху свирель и папаху, подошёл к опутанному сетью Ибрагиму и остановился перед ним в надменной позе победителя.
— Мэ-э-э! — проблеял Ибрагим, просунул руку через сеть и дёрнул визиря за козлиную бородку.
Визирь шарахнулся в сторону и затопал ногами:
— В зиндан его! В темницу!
Стражники, грубо толкая, повели Ибрагима прочь из комнаты. Он едва переступал опутанными сетью ногами, но смотрел на своих врагов смело и насмешливо. В дверях он обернулся, кивнул головой плачущей Нурджахан.
А визирь кинулся в соседнюю комнату, остановился перед зеркалом и несколько минут с ненавистью созерцал свою козлиную бороду. Потом схватил кинжал и обрезал её решительно.
 
ПРИКЛЮЧЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ,
из которого читатель поймёт, что в иных случаях даже грозный Ифрит бывает бессилен
Наступил новый день, и вновь, как вчера или позавчера, согнувшиеся под тяжестью камней узники с трудом поднимались по лесам, окружившим чудо-дворец визиря. Скорбно смотрела из своего заделанного крепкой решёткой окна юная принцесса. Теперь вместе с другими узниками по шатким доскам, согнувшись под тяжестью груза, брёл Ибрагим...
В комнату принцессы вошёл визирь. Принцесса слышала ненавистные шаги, но даже головы не повернула. Визирь задержался у окна, смотрел со злорадной улыбкой на изнурённых людей.
Впереди Ибрагима, едва переступая от усталости, шёл тяжело нагруженный юноша — это был Ганифа. Вот он покачнулся, камни на спине потянули его в сторону. Ганифа отчаянно замахал руками... Не подоспей Ибрагим, Ганифа неминуемо сорвался бы вниз. Сильные руки Ибрагима удержали несчастного, и лишь камни, с грохотом ударяясь о доски, покатились вниз. Ибрагим помог ослабевшему Ганифе прислониться к стене, но в эту минуту тяжёлая плеть надсмотрщика обрушилась на обоих.
— Работать! Работать! — орал надсмотрщик, подкрепляя слова свои ударами плети.
Визирь, посмеиваясь, наблюдал за происходившим.
— Не хочешь ли посмотреть на своего Ибрагима? — ехидно спросил он у принцессы, которая сидела, отвернувшись, в глубине комнаты. — Иди полюбуйся. И этот жалкий раб хотел помешать моей свадьбе!
— И помешает. Я знаю, он спасёт меня, — ответила принцесса, не поднимая головы.
— О да, спасёт! Если сам уцелеет, — ответил визирь. — Подойди же, полюбуйся на своего спасителя.
— Ты смеёшься над ним? — Нурджахан гневно и гордо подняла голову, и глаза её расширились от изумления.
Безбородое морщинистое лицо визиря стало ещё более страшным, чем всегда. Теперь в нём проявились особенно ясно и злобный нрав, и высокомерие, и коварство.
— Где же борода твоя, о визирь? — воскликнула принцесса. — Я вижу, тебя напугали насмешки Ибрагима.
— Это меня напугали? — злобно переспросил визирь, схватил принцессу за руку и грубо поднял с места.
— Да, напугали! — Принцесса с отвращением выдернула руку. — Ты боишься его даже пленного! Такова судьба ваша, коварных и трусливых существ. Чем выше вы забираетесь, тем вам страшнее...
— Ах, вот ты как заговорила! Не он ли обучил тебя подобным речам? Так знай же, я проучу вас обоих гораздо раньше, чем ты думаешь.
Визирь надменно вскинул подбородок и надел на дрожавший от волнения палец волшебное кольцо Сулеймана. В комнате появился Ифрит.
— Слушаю твоих повелений, господин мой.
Визирь указал пальцем на мрачные стены недостроенного дворца:
— Именем Сулеймана ибн Давуда повелеваю немедля закончить эту царственную постройку!
— Будет исполнено, о господин!
Ифрит крадущимися шагами подошёл к окну, устремил раскалённые, будто угли, глаза на недостроенные стены и начал дуть на них. Щёки его то надувались, как бычьи пузыри, то опадали. С тёмной громады сперва исчезли работавшие люди, потом леса. Обтёсанные глыбы одна за другой опускались на стены. Со всех сторон сами по себе слетались оконные и дверные рамы, готовые потолки, купола... И вот уже перед глазами визиря предстал законченным громадный, но мрачный дворец, удивительно напоминавший о злобном и угрюмом нраве своего будущего владельца.
Визирь снял с пальца перстень, позволив Ифриту исчезнуть, а сам некоторое время со свирепым торжеством любовался дворцом. Наконец он подошёл к Нурджахан и властно объявил:
— Завтра состоится наша свадьба.
Скрестив руки на груди, он наблюдал, какое впечатление произведут слова его на принцессу, но девушка с презрением отвернулась. Визирь ожидал слёз, криков, мольбы, только не этого спокойного презрения. И он сам взмолился, потеряв всю свою торжественность:
— Первой шахиней мира тебя сделаю. Богатства всей страны будут у твоих ног... Осыплю тебя сказочными драгоценностями. Украшения супруги царя Сулеймана станут твоими...
— Сначала найди их, — насмешливо отозвалась принцесса.
— О, если только этого ты хочешь, то их долго искать не придётся! — И визирь снова надел на палец волшебный перстень.
Появившийся в комнате Ифрит низко склонился перед визирем. Вся фигура его выражала безмолвный вопрос.