Приключения Ибрагима
По двору шёл слуга-негритёнок, нёс на блюде большой сдобный пирог, а сам, поминутно оглядываясь, слизывал втихомолку с пирога сахар. Вдруг он увидел плывший в воздухе поднос с чуреками и всякой ароматной снедью. Негритёнок испуганно шарахнулся в сторону. А когда в следующую секунду вкусный пирог с его рук сам собой перелетел на поднос, негритёнок отшвырнул блюдо и с воплями припустился бежать.
Ибрагим снял папаху и присел с подносом перед тёмным оконцем подземелья, заделанным решёткой, едва поднимавшимся над землёй.
— Эй, друзья, угощайтесь! — крикнул он в оконце и пододвинул поднос к самой решётке.
Из подземелья донёсся гул голосов, показались всклокоченные головы узников, худые руки жадно потянулись к еде. Поднос опустел в мгновение ока.
Из глубины сада послышались голоса и топот приближавшихся стражников.
— До свидания, друзья! Не унывайте! Мужайтесь! —крикнул Ибрагим, подхватил поднос и скрылся с ним в кустах.
Он подпустил стражников поближе и с силой запустил в них подносом. Тяжёлый поднос с силой угодил одному из стражников прямо в живот. Стражник взвыл от боли. Другой преследователь взлетел в воздух и шлёпнулся о землю: это Ибрагим, спрятавшийся за углом, дал ему подножку. Натыкаясь друг на друга, покатились по земле и остальные стражники.
Вне себя от злобы, они бегали и пытались взять Ибрагима в кольцо: уж теперь-то, мол, он от них не уйдёт!
Но не так легко было сладить с этим ловким парнем. Он даже не счёл нужным прибегнуть к помощи папахи-невидимки. Просто поднял в воздух один из стоявших поблизости пчелиных ульев и швырнул в наступавших на него стражников.
Разгневанные пчёлы вырвались с гулом из расколовшегося улья. Ибрагим швырнул второй улей, а сам быстро залез в большой глиняный кувшин с водой, наполовину зарытый в землю, задвинул доской отверстие. Такие кувшины стояли в разных уголках падишахского сада, из них черпали воду, поливая цветы.
Чёрной жужжащей тучей кружились в воздухе пчёлы. Они безжалостно жалили стражников, которые пытались прикрыть руками вздувшиеся от пчелиных укусов лица. С воплями и стонами, давя друг друга, стражники добежали до большого бассейна и, гремя оружием, бросились в его спасительные воды.
Мстительные пчёлы долго ещё кружились над бассейном, норовя ужалить каждого, кто пытался торопливо высунуть голову — глотнуть хоть немного воздуху. Вода булькала и колебалась, прикрывая от свирепых крылатых врагов посрамлённых визиревых слуг.
Немало прошло времени, пока в саду утих шум и гам. Ибрагим вновь осторожно пробрался к балкону принцессы. Он надеялся увидеть её — ведь он и сейчас не мог представить себе её лица. Помнил только, с каким гордым упорством она отворачивалась от коварного визиря. И это наполняло душу Ибрагима надеждой и радостью.
Он только было собрался опять залезть на балкон, как вдруг двери дворца распахнулись. Ибрагим едва успел спрятаться за дерево, от неожиданности он даже забыл про свою чудесную папаху.
Из дворца лёгкие, как райские гурии, выходили прекрасные девушки в развевающихся нарядных одеждах. Девушки несли шёлковые подушки с кистями, лёгкие персидские коврики, вазы, полные фруктов, спелые дыни, серебряные сосуды с шербетом. Всё это было похоже на сказочное празднество, на пиршество неземных существ.
Прячась за кустами роз, Ибрагим следовал за девушками.
Красавицы пришли в уголок сада, где журчала вода в бассейне, расстелили на мраморной террасе ковры, разложили подушки, поставили на низкие восьмигранные столики вазы с фруктами и кувшины со сладкими напитками.
— Ханым шествует, ханым, — пронеслось из уст в уста.
«Неужели эти красавицы всего лишь служанки? — невольно подумал притаившийся Ибрагим. — Какова же должна быть их госпожа?»
Девушки стали по обе стороны ковровой дорожки, склонили головы. Ибрагим замер. Сорок красавиц служанок в белых, расшитых серебром платьях под нежные звуки струн саза и кеманчй грациозно двигались по дорожке, а среди них, как солнце, осветившее сад, как царственная лебедь, плыла принцесса Нурджахан. Её белое платье было отделано золотом. Тяжёлые чёрные косы были так длинны, что две совсем юные девушки несли их на золотом подносе: ненароком прекрасные волосы могли коснуться земли.
«Это она! — возликовал Ибрагим. — Та, которую я искал!»
Забыв об осторожности, он поднялся из-за куста, не в силах оторвать глаз от грустного и прекрасного лица принцессы, опустившейся на шёлковое ложе. Тут его заметила одна из девушек.
— Ханым, мужчина! — вскрикнула она, сорвала с головы лёгкий платок и загородила госпожу от чужих глаз.
Опомнившийся Ибрагим мгновенно надел папаху-невидимку.
Принцесса гневно отстранила от лица платок, поднялась на ноги. Девушки бросились осматривать окрестные дорожки, но никакого мужчины и близко не было. Принцесса с укором покачала головой и задумалась...
А когда наступил вечер и прекрасные девушки ушли из сада, Ибрагим наконец смог взобраться на балкон.
Он осторожно заглянул в комнату сквозь разноцветные стёкла и едва не сорвался вниз от восторга. Принцесса восседала под балдахином на роскошной, украшенной коврами и подушками тахте, а взгляд её, задумчивый и печальный, был устремлён прямо на окно.
Двадцать служанок готовили принцессу ко сну. Одни мыли ей ноги в золотом тазу, другие из золотых кувшинов осторожно подливали воду, третьи расчёсывали прекрасные чёрные волосы.
Ибрагим смотрел как зачарованный: эта девушка была ещё прекраснее той, чьё лицо он увидел на портрете.
Он стоял на балконе во весь рост, не в силах оторвать глаз от юной принцессы.
Приготовив госпожу ко сну, девушки погасили высокие свечи. В комнате наступила темнота, и за окном на фоне угасающего неба чётко обрисовался силуэт Ибрагима.
— Ханым, мужчина! — воскликнула на этот раз другаяслужанка.
В комнате засуетились. Ибрагим быстро надел папаху и прижался к стене. Несколько девушек выбежали на балкон, внимательно оглядели сад внизу. Вскоре они вернулись в комнату и по движениям их рук, по выражению лиц Ибрагим понял, что они бранят девушку, которая подняла тревогу. Лишь принцесса сидела задумчиво и безучастно.
Ночью Ибрагим бесшумно отворил дверь балкона. С розой в руках он прокрался на цыпочках к ложу принцессы и склонился, вглядываясь в прекрасное лицо спящей.
— Ты мечта или девушка? — прошептал он едва слышно и, нагнувшись, поцеловал принцессу в щёку.
Девушка проснулась, приподнялась на своём ложе. А Ибрагим, оставив на её одеяле розу, скрылся под папахой-невидимкой.
Принцесса растерянно коснулась рукой щеки, слегка улыбнулась и качнула головой, будто провожая приятный сон. Но тут она заметила возле себя розу и хлопнула в ладоши. На пороге появились служанки.
— Кто из вас только что входил сюда? — строго спросила принцесса.
Девушки удивлённо переглянулись.
— Никто не входил, — сказала одна из них.
— Никто, — повторили остальные.
— Неправда, кто-то сейчас был тут.
— Что вы, ханым! Может, это вам приснилось? — сказала самая смелая из девушек.
— Снилось? В таком случае откуда эта роза?
— Не знаем... Никто не входил... Мы не спим... Следим неусыпно, — наперебой испуганно заговорили служанки.
Чтобы успокоить госпожу, одна из служанок заглянула под тахту, в стенную нишу. Рукой она нечаянно коснулась лица Ибрагима, который стоял, невидимый, у стены. Озадаченная служанка не знала, чему верить — руке или глазам. Ибрагим бесшумно ускользнул. Девушка опять ощупала рукой стену, но на этот раз ничего не обнаружила. Она пытливо посмотрела на своих подруг и промолчала...
Дверь была отворена. Ибрагим бесшумно выскользнул в соседнюю комнату.
Под утро его разбудили чьи-то тихие шаги. Вкусно запахло пловом. В полутьме Ибрагим разглядел низкий восьмигранный столик. На столике стоял завтрак, приготовленный для принцессы. Ибрагим только сейчас вспомнил, что вчера весь день ничего не ел. Даже когда относил поднос, полный вкусной снеди, узникам подземелья, не отведал ни кусочка мяса, ни крошки чурека.
