Внезапные наслаждения
Она наклонила соусник над тарелкой с салатом. Пока Арти наливал им белого вина, второй официант наполнял стаканы водой. Потом оба удалились.
– Все домашние удобства, – отметил Райан. – Высший класс, несмотря на то что вы деревенская мышка. Подумать только, ленч в конференц-зале!
– Обычно я ем йогурт, салат или сандвичи, – призналась Эшли, рассматривая искусно нарезанную зелень, – причем за своим письменным столом. А вы?
– Тоже, если не приходится угощать поставщика или клиента. Но пытаюсь свести такие встречи к самому минимуму. Я вообще не завтракаю, если не считать кофе и сока. Ленч – пустая трата времени, а время – деньги.
– Я ем трижды в день, – спокойно ответила Эшли, – но стараюсь воздерживаться от углеводов. Плотный завтрак. Легкий ленч. Вкусный, но не слишком сытный ужин.
– Вы готовите? – поинтересовался он.
– Да, но только в крайних случаях. У меня давно служит кухарка. Если бы мне пришлось готовить после рабочего дня, я, возможно, не смогла бы есть или предпочитала бы всякие вредные вещи. Большое счастье, что миссис Би присматривает за мной.
– Значит, кухарка? – уточнил Райан.
– У меня служит женатая пара. Она – кухарка, он – дворецкий. Убирает горничная. Въезжая в город, вы, наверное, заметили на холме большое здание, окна которого выходят на залив? Это мой дом, Кимбро-Холл. Когда имеешь такой огромный дом, нужно, чтобы кто-то им управлял, тем более что он находится в Национальном регистре исторических мест штата. Я прожила там всю жизнь.
– Поскольку вы единственная наследница деда, можно предположить, что ваши родители умерли.
– Да, погибли в кораблекрушении, когда мне было четырнадцать. Они безумно любили друг друга, настолько, что окружающие, включая моего брата и меня, для них просто не существовали. Мой отец вырос в этом доме, а когда женился, сюда переехала и мать. Произвели на свет двоих детей и умчались путешествовать по всему миру. Мы с братом всегда получали изумительные подарки и слушали их рассказы о необыкновенных приключениях. Правда, дома они бывали редко, но каждый приезд оборачивался настоящим праздником. Видите ли, мой брат знал их лучше, чем я. Ему было восемь, когда они отправились в первое путешествие, а мне всего лишь три года.
– Кто же вас воспитывал? – допытывался Райан, заинтересовавшись рассказом и в то же время неприятно пораженный спокойной небрежностью, с которой она рассказывала о своем одиноком детстве. Что, если все эти обстоятельства напрочь лишили ее материнских инстинктов?
– Видите ли, дед был всегда рядом, пока мне не исполнилось одиннадцать, а Бену – шестнадцать. Потом за мной присматривала миссис Бернс.
– Кухарка?
– О нет, старшая миссис Бернс. Тогда она была экономкой. Бернсы служат в нашем доме вот уже несколько столетий. Дед всегда говорил, что они появились вместе с домом. Мои миссис и мистер Бернс – невестка и сын старших Бернсов. Вот только когда они уйдут на покой, в Кимбро-Холл больше не останется Бернсов. Их сын работает на Уолл-стрит, а дочь вышла замуж за дантиста. Но Бернс говорит, что он и его миссис вполне еще могут продержаться следующие пятнадцать лет. Подозреваю, что они будут служить мне до самой смерти, как в свое время их предки. Я очень люблю эту пару!
Выросла под присмотром слуг. Час от часу не легче!
– А вас кто воспитывал? – весело спросила Эшли, подбирая с тарелки остатки уксуса кусочком булки.
– Родители, – коротко бросил он.
– У вас есть братья и сестры? Я так скучаю по своему брату Бену. Он погиб во время «Бури в пустыне».
– У меня шесть сестер, – сообщил он. – Старшая – Брайд, ей пятьдесят три. За ней идут Элизабет, Кэтлин, Магдален и Дейдре. Между мной и Ди четыре года разницы. Имея пятерых дочерей, родители долго не решались на очередного ребенка, но в результате появился я. Они так воодушевились, что родили еще одного. Но когда и этот оказался девочкой, поняли, что с них хватит. Младшую сестру зовут Франческа, или Фрэнки.
– Я невольно заметила, что имена у ваших сестер либо итальянские, либо ирландские.
– Моя мать родом из Рима, – пояснил Райан.
– Вот почему вы не похожи на ирландца, несмотря на фамилию! Только вы очень высокий! – воскликнула Эшли.
– Рост я унаследовал от отца.
Он доел салат и увидел, что Эшли уже берет с сервировочного столика закрытые тарелки. Сняв крышки, она поставила одну перед ним, вторую – для себя. В тарелках оказались равиоли с легким мясным соусом, посыпанные тонко нарезанными шампиньонами. Тут же лежала горка жареных цуккини.
– В ресторане Арти широко используются местные овощи, – рассказывала Эшли, с энтузиазмом принимаясь за еду. – Должно быть, это первые цуккини сезона.
Он незаметно наблюдал, как она ест. Если не считать его сестер и мать, остальные знакомые женщины равнодушно ковырялись в любом, самом вкусном блюде, но при этом ухитрялись не съесть ни кусочка. Эшли, очевидно, не такова. Она искренне наслаждается едой.
– Бьюсь об заклад, ваша мама готовит классные равиоли, – выговорила она между двумя глотками.
– Так и есть, – улыбнулся он, – но, должен признать, что равиоли Арти вовсе не так уж плохи. Правда, в соус не мешало бы положить побольше базилика.
Доев равиоли, Эшли собрала тарелки, поставила на столик и вернулась с тарелками, на которых лежали маленькие меренги – скорлупки, наполненные свежей клубникой, политой темным шоколадом.
– Если хотите кофе, я могу попросить Джуди, – предложила она, – но, честно говоря, я просто наслаждаюсь вином.
– Я тоже, – согласился Райан.
– А теперь признавайтесь, у вас есть дурные привычки? Я не выношу дураков. Я немного нетерпелива. Иногда рыдаю из-за вещей, которые никак нельзя назвать сентиментальными. Обожаю животных. Подобрала двух гончих, Гоустли и Грейбара. Имеется очень толстый черепаховый кот по кличке Мистер Миттенс. Зимой я кормлю оленей, хотя это возмущает моих соседей. Как насчет вас?
– Не знаю, – протянул он. – Мать и младшая сестра считают меня идеалом. Пять гарпий, считающихся старшими сестрами, называют меня эгоистом, поскольку до сих пор оскорблены завещанием отца и моим отказом давать деньги на их прихоти. У меня много других расходов. А у них у всех есть мужья.
– Поверьте, я понимаю, – кивнула Эшли. – Люди считают, что если ты богат, значит, можешь швыряться деньгами. Но у вас есть служащие, которым нужно платить жалованье. Я всегда ценила людей по их работе, и соответственно с этим росло их жалованье. Кроме того, отчисляла полагающиеся деньги в пенсионные фонды, оплачивала их социальное страхование и даже составила план посещения оздоровительных заведений. Я плачу за абонемент половину стоимости. Вторая половина – за счет служащих. Если люди упорно трудятся, они заслужили полное право на приличную жизнь и все, что к ней полагается. А ведь ваши работники – в основном мастера и ремесленники, так ведь?
– Совершенно верно.
Ладно, она высока ростом и несколько громоздка. И ест как лошадь. Ее воспитывали слуги, и, скорее всего, она терпеть не может детей, но ничего не скажешь, в бизнесе разбирается и умеет поставить дело. Кроме того, у нее имеются строгие этические принципы. А это крайне важно для него. Но их брак – строго деловое соглашение. Если он перерастет в нечто большее – прекрасно, так тому и быть. По крайней мере, поженившись, они не потеряют все, ради чего столько лет работали. Нет, они просто обязаны пожениться!
– От нас зависит много людей. С этим вы согласны? – серьезно начал Райан. – Мне не раз говорили, что я не так уж плох. И я тоже люблю животных, хотя их у меня и нет. Но как вы отнесетесь к тому, что мне приходится много путешествовать? Я всегда выискиваю экзотические сорта дерева, хорошую фурнитуру и все в этом роде. Иногда приходится лично руководить упаковкой мебели клиента, которая отправляется на реставрацию.
– Я не стану возражать, если мы сможем жить в Кимбро-Холл, – заверила Эшли. – Здесь Бернсы, здесь мои подопечные. Я могу прекрасно принять и развлечь гостей, если вы пожелаете кого-то пригласить. Дед давал здесь чудесные вечера, и зал может вместить много народу.