Внезапные наслаждения

Но в глубине души Эшли знала, что этому не бывать. Он пристрастится к сексу с ней, а она позволит ему все… все на свете.
Ночью погода переменилась, выгнав жару в море и принеся дождь, который прекратился к десяти утра. Оказалось, что день выдался великолепным! Черт, да почему бы нет! Она, в конце концов, Кимбро. И это день ее свадьбы. На этот раз все будет хорошо. Никаких сюрпризов. Никакого позора. Все будет хорошо!
Бернс принес ей кофе. Эшли наскоро съела яичницу, прежде чем поспешить в сад и убедиться, что все готово.
Старый Тони, ее садовник, и молодой Тони, его внук и временный помощник, провели лето, всячески ухаживая за поднимающимися по деревянной решетке розами сорта «стерлинг силвер». Усилия их не пропали даром: решетка была буквально увита полураспустившимися бутонами и розами в полном цвету. Эффект был поразительно живописным. Перед решеткой стояли десять стульев в белых полотняных чехлах. По обеим сторонам решетки возвышались садовые вазы с лавандой и белыми цветами. Фиолетовый был любимым цветом Эшли.
– Надеюсь, цветы продержатся до половины пятого? – спросила Эшли садовника.
Тот кивнул:
– В это время года солнце здесь бывает после половины четвертого, миссус. Все будет лучше не надо.
– Спасибо, – кивнула Эшли. – Только держите собак подальше от этого места.
– Обязательно, миссус, – заверил Тони. Вернувшись в дом, Эшли направилась в столовую.
Стол уже был накрыт белой камчатной скатертью, вышитой по краям цветочным узором.
– Откуда это? – удивилась Эшли.
– Она хранилась в бельевом шкафу со дня свадьбы ваших родителей, – пояснил Бернс. – С тех пор мы ее ни разу не стелили. Пришлось выстирать и выгладить ее, чтобы избавиться от складок по сгибам. Я и забыл о ней, но вы знаете, как сентиментальна миссис Би. Она посчитала, что сегодня эта скатерть должна быть на столе.
– Цветочная аранжировка просто восхитительна, – отметила Эшли, с восторгом разглядывая большую хрустальную чашу с пурпурными, фиолетовыми, розовыми и белыми георгинами вперемежку с зеленью.
– Сам делал, – похвастался Бернс. – Сегодня мы поставим на стол «Ройял вустер» и «Уотерфорд». [7] Но, может, вы хотите другую марку? «Горем Ферфакс» или «Рид и Бартон»?
– Лучше «Ферфакс». Он нравится мне больше, чем «Ройял вустер», – подумав, велела Эшли, после чего покинула столовую. Делать было абсолютно нечего. В саду и доме все в порядке. А если она посмеет заглянуть на кухню, смертельно обидит миссис Би.
Она отменила субботний сеанс массажа, но на двенадцать записалась в «Прайм катс» на маникюр и педикюр.
Большие напольные часы в холле пробили один раз. Эшли рассеянно взглянула на циферблат, увидела, что уже одиннадцать сорок пять, и бросилась к машине.
В салоне ее окружили знакомые. Здесь были Тиффани, Карла Джонсон и Нора Бакли. Они заговорщически улыбались. Эмили Шански, теперь Эмили Девлин, в конце июня родила своего первенца. Сейчас она делала педикюр, пока младенец мирно спал рядом в корзинке.
– Выглядите просто супер для недавней роженицы, – заметила Эшли.
– Вы так думаете? – усмехнулась Эмили. – Я все еще чувствую себя коровой, которая вот-вот отелится. Эшли, когда вы выйдете замуж, а вы обязательно выйдете замуж, несмотря на все предыдущие неудачи, постарайтесь воспользоваться каждым романтическим моментом, пока еще есть время. Поверьте знатоку: написать роман куда легче, чем ходить с огромным животом.
– Уж это точно, – рассмеялась Карла Джонсон. – Эти неожиданные наслаждения могут так тебя достать!
Остальные женщины понимающе рассмеялись. Каждая была подписчицей «Ченнела», но при этом вполне могла считать себя счастливицей, даже овдовевшая Нора.
– Ну, я никогда не писала романов, но, думаю, когда-нибудь тоже рожу. И обязательно дам вам знать, что сложнее – ходить беременной или управляться в магазине, – улыбнулась Эшли. Интересно, почему Нора Бакли с каждым днем расцветает и молодеет? Эшли вспомнила, как всего несколько лет назад Нора не смела зайти в ее магазин. Только часами простаивала у витрины, грустная и поникшая. Но теперь она стала одной из лучших покупательниц Эшли, и чем более откровенным был комплект, тем больше он нравился Норе, хотя никто не знал, для кого она покупает эти кружевные безделушки. Однако Нора была очень скрытной женщиной, и никто ничего не знал о ее личной жизни, если не считать того времени, когда ее муж был арестован и той же ночью умер в камере.
Маникюрша освободилась, да и педикюрша, закончив трудиться над ногами Эмили Девлин, перешла к Эшли. К половине второго она уже ехала домой, мечтая о ванне. И с каждой секундой все больше дергалась. Может, ванна успокоит разгулявшиеся нервы?
Она налила в воду масло с запахом лилий и уже хотела лечь в воду, но тут зазвонил сотовый.
– Эшли на проводе.
– Мы уже в пути, – сообщил Райан и, понизив голос, спросил: – Что ты сейчас делаешь, Эш?
– Ложусь в ванну.
– В следующий раз я буду с тобой, – пообещал он. – До встречи.
Эшли закрыла глаза и представила, как это будет. Да, ванна легко вместит их обоих.
Ее рука скользнула между бедер и стала играть с клитором. О да, ей просто необходим мужчина. И как можно скорее. Но Райан тоже хочет ее. Сегодняшняя ночь будет поистине взрывной.
Эшли вышла из ванны и встала под душ, чтобы смыть пену, после чего вытерлась и немного вздремнула. Будильник был поставлен на три сорок пять, и при первом же звонке она проснулась, чувствуя себя отдохнувшей и освеженной. Но все же несколько минут полежала неподвижно. Пора одеваться. Жених со своими родственниками скоро прибудут. Придут и немногие гости. Правда, учитывая обстоятельства, она не должна спускаться вниз и приветствовать их. Кроме того, все друг с другом знакомы.
Эшли надела лифчик и трусики из кремового шелка и кружев, в отличие от повседневных, шелковых. Что ж, такие события происходят не каждый день.
Ноги были загорелыми, чисто выбритыми. Поэтому Эшли не потрудилась надеть чулки. Только легкие босоножки из кремовой кожи. Наложила повседневный макияж: легкие зеленые тени для глаз, чуточку румян, розовая помада. И только потом наступила очередь платья, застегивавшегося на спине двумя перламутровыми пуговками, до которых она смогла дотянуться сама. Платье действительно сидело прекрасно.
Глядя в зеркало, она взбила короткие волосы и вдела в уши старинные жемчужные серьги матери.
В дверь постучали.
– Войдите! – откликнулась Эшли.
В комнате появился Бернс в темном костюме, белой рубашке и шелковой «бабочке» в белый и синий горошек.
– Думаю, все готово, мисс Эшли, – с улыбкой объявил он, протягивая ей небольшой букет. – Кстати, моя жена просила вас надеть кольцо с сапфиром. Вам нужно что-то синее. Мать мистера Райана прислала вам кое-что старинное. Сунув руку в карман, он извлек маленький золотой крестик на тонкой цепочке. – Мисс Малкахи надеется, что вы будете его носить. Пообещала позже рассказать историю этого крестика. Разрешите надеть его вам на шею?
– Пожалуйста, – кивнула Эшли. Маленький крестик улегся на груди как раз над вырезом платья. – Полагаю, теперь можно идти, – сказала она Бернсу.
Он проводил ее вниз, а оттуда – в сад. Тони оказался прав: заходящее солнце ярко освещало решетку с розами. Зазвучал свадебный марш, и Эшли медленно проследовала по короткому проходу вслед за миссис Бернс, одетой в прелестное шелковое платье с сиреневым цветочным рисунком. В руке она несла маленький букет фиолетовых, сиреневых и белых георгин. Букет Эшли был собран из маленьких сиреневых роз, белых фрезий и плюща.
Она гадала, откуда доносится музыка. Но мелодия смолкла как по волшебству, стоило им оказаться у решетки, где уже ждал Райан вместе с Реем Пьетро д'Анджело и судьей Палмером. На вопрос, кто отдает невесту, Бернс гордо ответил: «Я».
Наконец-то. Она выходит замуж! Действительно выходит замуж! И сейчас станет женой красивого, сексуального мужчины, которого едва знает. Но, как ни странно, это ее не тревожило. Судьба иногда переворачивает твою жизнь, и если они возненавидят друг друга, так тому и быть. Их союз будет коротким.