Там, на неведомых тропинках

— Слушаюсь! — в один голос закричала троица.
— Никита и барабанщик — собирать ядра. Ну — шишки поувесистее.
— А я? Мне что делать? — обиженно спросил Мурашка.
— Как — что? — откликнулся Ерошка. — Твоя очередь дежурить. Забыл, что ли?
Мурашка хлопнул себя по лбу — вот те раз, и в самом деле забыл. Ничего себе часовой! — укорял себя Мурашка, взбежав по шершавому стволу и устраиваясь на наблюдательном пункте.
Далеко внизу Джузеппе, Тришка и Ерошка принялись прогрьгзать бревно сразу с обоих концов. Никита полез на дерево, стоявшее неподалеку, и стал сбрасывать вниз большие тяжелые шишки-ядра. А Заяц-барабанщик катил их к дому и складывал в кучу. Старый Заяц вынул перочинный ножик и принялся строгать специально запасенные деревяшки. К вечеру пушка была готова.
— Дедушка, а где мы порох возьмем? — спросил Тришка. — Ядра-то есть, а порох?
— А порох не нужен — пушка у нас воздушная, — пояснил Старый Заяц. — Знаете, как мальчишки из бузиновых трубочек стреляют? С одного конца закупоривают трубочку вишневой косточкой, а с другого вставляют палочку и толкают. Воздух в трубочке сжимается, сжимается, и, когда ему становится совсем тесно, он — трах! — и выбивает косточку-ядро. Ясно?
Пушку установили у нижнего входа в дом, затащили в кладовку ядра — в общем, хлопот было много. И никто за этими хлопотами не заметил, как из-за куста высунулась длинная морда с желтыми клыками и принялась разглядывать, что происходит на поляне. Потом морда исчезла...
Рано утром друзей разбудил дятел-почтальон:
— Привет! Хотел сначала телеграмму вам послать, но потом решил посмотреть, как у вас дела. Ждите гостей.
— Гостям всегда рады! — сказал Джузеппе за всех. — А кто?
— Галка-сероглазка со своим мужем Доном Диего. Я им про вас рассказал. Хотят познакомиться.
И в эту минуту вдруг затрещал валежник и отвратительный голос завизжал:
— Эй, вы!
— Ханыга! — в один голос вскрикнули зайцы. Дятел, захлопав крыльями, взлетел на самую верхушку дерева и стал лихорадочно выстукивать телеграмму: «Всем! Всем! Ханыга!»
— Да, это я! — самодовольно взвизгнул Ханыга.
— Что тебе нужно? — храбро крикнул Тришка. — Мы тебя не звали!
— Ах, не звали? Так я вас зову! А ну, стройся по двое и за мной! Хозяева есть хотят!
— А не подавятся? — ехидно спросил Ерошка.
— Дерзить? Мне?! — Ханыга даже задохнулся от ярости.
— А ну, ребятки, посторонитесь, — раздался голос сзади. Старый Заяц стоял у пушки и наводил ее на Ханыгу. Тот, увидев это, подпрыгнул, крутнулся в воздухе и, злобно воя, ринулся напролом в кусты. Старый Заяц выстрелил. Ядро, с шумом проскочив сквозь листву, унеслось вслед Ханыге.
— Не попал! — сокрушенно сказал Старый Заяц. — Надо было раньше стрелять. Вот беда...
— Ну? — сказал Никита, и этим «ну» открылся Военный Совет.
Старый Заяц снял свою шляпу, расстелил ее на земле, начертил щепочкой несколько линий и кружков — шляпа стала картой.
— Вот здесь мы с вами, — показал Старый Заяц место на карте. — А вот здесь, в самой чащобе за Гнилыми болотами — Страшные Подземелья. Но Ханыга побежал вот сюда. Если он побежал к своим хозяевам, то зачем ему делать такой круг?
— Дедушка, — сказал Мурашка, — я думаю, что он просто перепугался и удрал куда глаза глядят!
Никита потянулся и мурлыкнул:
— М-да... Наверное... Старый Заяц почесал за ухом:
— Может, и так. А может, и так: чудовища где-то неподалеку, и Ханыга побежал к ним напрямик.
Ерошка вспрыгнул на пенек:
— Угадать мы не можем. Но если дедушка прав, то враги близко. Нужно готовиться к бою!
— Ерошка верно говорит, — согласился Джузеппе. А Ерошка продолжал:
— Если мы спрячемся в дупле, они нас не смогут оттуда достать. Нужно только, пока есть время, снарядов побольше запасти для пушки.
Хомячок первым бросился собирать шишки. Но запасти ничего больше не удалось. Кусты затрещали, послышался глухой тяжелый топот...
— Он! — подпрыгнул Заяц-барабанщик.
— Все в дом! — скомандовал генерал Ерошка. — Занять оборону!
Едва друзья успели спрятаться, как на поляне, принюхиваясь, появился Ханыга. А вслед за ним, ломая кусты и топоча, на поляну ворвались страшные-престрашные чудовища, волоча за собой скользкие, толщиной с дерево, хвосты.
— Ну, где они?! — заскрежетало зубами первое чудовище. — Я, Крысод, спрашиваю тебя, Ханыга!
— Где? Где? — поводя зубастыми мордами, зашипели остальные.
— Тут-тут! Где-то тут, Ваши величества! — подобострастно завилял хвостом Ханыга. — Найдем!
— Ну-ну, ищи! — велел Крысод, и все чудовища уселись на задние лапы.
И в эту минуту, катя перед собой шишку, появился хомячок, о котором в спешке все позабыли.
— Вот один! — завизжал Ханыга.
Крысод сгреб Тришку, подбросил его высоко в воздух, разинул пасть и — все...
Ерошка, вскрикнув, кинулся к пушке. Большущая шишка врезалась в пузо чудовища так, что оно загудело, как барабан. От страшного удара из пасти Крысода что-то вылетело и прямо у входа в дом шлепнулся... Тришка.
Не теряя ни мгновения, товарищи втащили спасенного хомячка в дом, и вовремя. Потому что Ханыга изо всей мочи завопил:
— Вот они! Вот они! Все здесь!
Крысод, едва опомнившись от удара, подскочил и вмиг разгрыз пушку в щепки. А Крысдва, Крыстри, Крысчет, Крыспят, Крысшес и Крыссем окружили дерево и страшно заскрежетали зубами:
— Вылезайте! Жжжживо!
— Ага, сейчас! — выглянул из верхнего дупла Ерошка и свалил на голову Крысчету тяжелую шишку. И на макушке у чудища выросла точно такая же здоровенная шишка.
— Ссссопротивляться! Расстерзззаю! — завопил Крысчет, ощупывая шишку.
Чудовища, хлеща толстыми скользкими хвостами, принялись грызть дерево, в котором прятались друзья. То одно, то другое яростно взвизгивало — шишки, которые метали сверху Ерошка и Никита, все чаще попадали в цель.
Глубже и глубже вгрызались страшные зубы. Еще немного — и дерево рухнет.
Ерошка распарился, кидая шишки, и попросил:
— Слушай, Никита, принеси пить, а то мне некогда. Бац! Попал! Принесешь?
— Сейчас.
Никита спустился на первый этаж, где остальные по цепочке передавали из кладовки запасенные шишки. Никита взял у Марты одну желудевую шляпку с водой и снова отправился наверх.
— Спасибо! — сказал Ерошка и плеснул остатки воды вниз. И вдруг — Ерошка не поверил своим глазам, а поверив, закричал что есть мочи:
— Тащи воду сюда! Быстро!
Ничего не поняв, Никита метнулся вниз за водой. А Ерошка радостно приплясывал: когда он выплеснул воду, несколько капель попало на изгрызенное место — и рана дерева тут же затянулась! Ерошка и вспомнил — вода-то из волшебного родника, который Тришке Леший показал!
Никита притащил сразу три шляпки, Ерошка растолковал ему, в чем дело, и они принялись лить воду вниз. Через несколько минут все раны дерева зажили, и оно стояло так же крепко, как и раньше. Но чудовища ничего не поняли и продолжали грызть. Так они грызли, а Никита с Ерошкой лили воду и швыряли шишки, которые друзья подавали им снизу.
Никита очень устал и вслух подумал: «Хоть бы вечер поскорее пришел!»
Вечер, видимо, бродил неподалеку и, услышав Никитины слова, появился на поляне, ведя на собой ночь.
Выдохшиеся чудища обессиленно отвалились от дерева, тяжело сопя.
А Ерошка все швырял в них шишки и хохотал:
— Ну, что — взяли? Вот вам еще! Бац! Попал! Чудища в бессильной ярости хлестали хвостами и бессвязно шипели угрозы.
Тут и Ханыга, который вместе с хозяевами грыз дерево, отдышавшись, подал голос:
— Ваши величества, давайте передохнем! А с утра возьмемся снова. Никуда они не уйдут!
— Не у-у-уйду-у-ут! — завыл Крыссем. — Всех загрыззем!
— Зззагррызззем! — заскрежетали зубами остальные. Чудовища вповалку повалились посреди поляны и захрапели.