Там, на неведомых тропинках

Тришка начертил щепочкой классики. Ерошка крепко прижимал к себе шляпку с родниковой водой. Мурашке доверили нести волшебное зернышко. Все обнялись с зайцами, дедом Колючкой, Лешим и дятлом. Зайцы прослезились. Старый Заяц, утирая лапкой слезы, махал капустной шляпой.
— Ну, в путь, друзья! — сказал дед Колючка. — Счастливо!
И все остающиеся закричали:
— Счастливо! Счастливо!
Первым запрыгал по классикам Тришка. За ним остальные. Марта осторожно переползала из квадратика в квадратик, друзья терпеливо поджидали ее и снова прыгали дальше. Вот вздохнул позади Вчерашний вечер, потом Позавчерашний, потом Позапозавчерашний. И наконец друзья оказались дома! Был тот самый вечер, когда они собирались убежать. В доме было спокойно. Злой Хозяин должен появиться только утром.
— Послушайте, — вдруг сказал Джузеппе, — а как мы его заставим проглотить зернышко? Да еще и водой запить?
— М-да, — сказал Никита, и все тревожно задумались.
— Я знаю! — сказал наконец Мурашка.
— Ну, говори! — зашумели все.
Но Мурашка тихонько шепнул что-то на ухо Ерошке. Тот кивнул и опрометью метнулся на кухню. Все удивленно ждали, поглядывая то на Мурашку, то в сторону кухни. И тут Ерошка возвратился, таща большую конфету в цветастой обертке.
— Вот, — сказал Мурашка, — провертим дырочку, положим зернышко, польем водой и положим на видное место. Он увидит и съест. И все!
Все с уважением посмотрели на Мурашку — ну и молодец!
Сказано — сделано. Конфету осторожно развернули. Никита коготком провертел дырочку, Мурашка опустил в нее зернышко, а Ерошка полил его водой из желудевой шляпки, которую наготове держал Джузеппе. Потом конфету снова аккуратно завернули в бумажку, положили прямо посреди стола, попрятались кто где мог, и улеглись передохнуть до утра.
А утром громко трахнула дверь, и с воинственным воплем в комнату ворвался Злой Хозяин.
— Ну-ка, где вы тут?
Злой Хозяин огляделся в недоумении — никого из зверей не было видно. И тут он заметил конфету.
Все внимательно следили из своих укрытий — что будет дальше?
Злой Хозяин развернул бумажку и, не глядя, сунул конфету в рот, одновременно зло высматривая — куда же это задевались его подопечные?
И вдруг лицо его разгладилось. Он хлопнул себя по лбу:
— Э, да что же я? Чуть не забыл!
И он быстро положил в Никитину миску порцию баклажанной икры, насыпал перед входом в хомячиный домик горсть семечек и отправился на кухню за капустой для Джузеппе и Марты:
Все поняли, что зернышко добра проросло, и выбрались из своих укрытий.
Так и пошло. Потекли дни за днями. Никита досматривал двадцать восьмой сон, который вчера ему помешал досмотреть Ерошка. Марта задумчиво жевала на балконе листья одуванчика и вздыхала, вспоминая разные события из своей пятидесятилетней жизни. Джузеппе и Ерошка бегали взапуски по всей квартире, а потом долго спорили — кто добежал быстрее. Тришка строил рядом со своим домиком новую кладовку — скоро зима, надо запасаться. Бывший Злой Хозяин, который стал теперь Очень Добрым Хозяином, приходил утром и вечером покормить зверят и поиграть с ними. Так продолжалось и когда вернулись Хозяин с Хозяйкой. А бывший Злой Хозяин так полюбил зверей, что, когда вырос, пошел работать Директором Зоопарка.
Но обо всем этом Мурашка узнал много времени спустя.
Потому что в тот день, когда они добрались до квартиры № 25, Мурашка огляделся и грустно сказал:
— Ну, вот вы и дома. А мне как быть?
Все задумались, и всем стало очень жалко Мурашку: и в самом деле — они-то дома, а как добраться домой Мурашке? Никита даже слезу смахнул и спросил:
— Мурашка, а может, ты с нами останешься жить?
Мурашка только вздохнул. И тут Тришка хлопнул себя по лбу:
— Постой, Мурашка! А сколько дней прошло, как ветер унес тебя из дому?
— Два, — сказал Мурашка. — Один день я на чердаке прожил, второй — на четвертом этаже. А на третий... Ну, третий — сегодня. А зачем тебе?
Тришка, не отвечая, присел у начерченных на полу классиков, примерился и пририсовал еще три квадратика.
Все смотрели: что это задумал Тришка? А Мурашка уже все понял и обрадованно сказал:
— Как же это я сам не догадался?
— Что не догадался? — недоуменно спросил Никита, а Ерошка, который тоже уже все понял, с завистью сказал:
— И как это у тебя, Тришка, получается, что ты всегда — первый?
Тришка задрал нос и сказал:
— Думать надо!
А Никита, и Джузеппе, и Марта наконец тоже все поняли. Марта вздохнула:
— Вот и расставаться приходится...
У Мурашки навернулись слезы, но он быстро справился, и все же, опасаясь разреветься, решил отправляться восвояси немедленно.
— Ну, что, ребята, до свиданья! Еще увидимся!
— До свиданья! — закричали все хором, и Мурашка прыгнул в первый квадрат, и сразу перебежал во второй, и в третий.
...Покачивалась былинка, на которой он только что устроился. Улитка, переползавшая тропку, едва доползла до середины. В ветвях тернового куста что-то зашелестело, листья громко зашуршали, по траве волнами пробежала дрожь. «Ветер», — подумал Мурашка. Да, это налетел ветер, но теперь Мурашка знал, что это вовсе не Синий Ветер, а обыкновенный, безымянный — тот самый, что сорвал его с былинки и понес навстречу небывалым приключениям. И тут до Мурашки дошло — он дома!
Сбежав с былинки, Мурашка помчался в Муравейник. Надо было немедленно написать Зучку письмо и рассказать о том удивительном, что случилось с ним, Мурашкой. То-то позавидует Зучок!
Мурашка не умел ходить медленно, и поэтому неудивительно, что всего через несколько минут он уже был дома. В Муравейнике, как обычно, кипела работа: что-то куда-то переносили, подметали коридоры, кормили малышей, и на Мурашку никто и внимания не обратил. Это-то как раз ему и было нужно.
Ну, во-первых, что за охота отвечать на расспросы: где был, что делал, почему не сказал и так далее — родители ведь умеют задавать вопросы, на которые трудно ответить... И второе: нужно было написать Зучку, а это за пять минут не сделаешь — хорошо, если хоть за полдня успеешь.
Мурашка нырнул в свою боковушку, и тут же с досадой услышал, что его зовут. Выглянув, он увидел незнакомого маленького мурашонка — в Муравейнике их полно, всех упомнить и не пробуй.
— Ну, чего тебе, козявка? — вспомнив, как его самого назвал ветер, спросил Мурашка.
Козявка прошепелявил:
— Там тебя жовут.
— Кто зовет?
— Не жнаю. Ждоровый такой. Пожови, говорит, Мурашку.
— Да где он? — не поняв, о ком идет речь, спросил Мурашка. — Ты толком объяснить можешь?
— Я и объяшняю — вожле куштика, жа Муравейником нашим.
— Ладно, катись, козявка. Шпашибо, — передразнил Мурашка и, гадая, кто бы мог быть этот «ждоровенный у куштика», помчался к выходу.
Мурашка завернул за муравейник и остолбенел — перед ним стоял... Зучок.
— Можно бы и поздороваться, — насмешливо сказал Зучок.
— Здравствуй, — опомнясь, сказал Мурашка, — ты откуда взялся?
— Как откуда? — удивился Зучок. — Я же к бабушке ездил. И вот вернулся.
— Ну да, да, — забормотал Мурашка, — а что, месяц уже прошел?
Зучок подозрительно посмотрел на приятеля:
— Слушай, я к тебе пришел, чтоб на глупые вопросы отвечать?
— А? — переспросил Мурашка.
— Пошли, — решительно сказал Зучок. — Ты, небось, каждый день к старому дубу бегал. И все сказки книжкины, наверное, переслушал. А другим, значит, не надо?
— Пошли, — согласился Мурашка, тут же сообразив, что лучшего места, чтоб рассказать Зучку о своих небывалых приключениях, и не придумаешь.
Зучок неторопливо шагал по тропинке. Мурашка то и дело сердито оглядывался:
— Ты что, быстрее не можешь?
— Поспешишь — жуков насмешишь, — степенно отвечал Зучок. — Успеем.
— Может, ты с дороги устал? — ехидно спрашивал Мурашка.