Малыш Таро

 
Глава третья
Ямамба с горы Убагаминэ
И стал Малыш Таро жить в замке, играть с маленькой княжной. Она была похожа на озорного мальчишку — ни минуты не сидела на месте: то на макушку дерева залезет, то на лошади ускачет. А больше всего любила она съезжать с Луковой горы, на вершине которой стоял замок. Как вы уже знаете, гора эта вся была засажена зелёным луком и была очень скользкой. Таро нравилось всё, что делала княжна, и они день-деньской играли вместе.
Только нянька княжны, которая воспитывала её с младенчества, была недовольна.
— Что же это! Какой-то Малыш, неизвестно откуда родом, пролез в замок и играет с княжной! Это моя забота воспитывать княжну. Девочке не пристало играть с крестьянским сыном. Уж я его выживу из замка! — ворчала она, недовольно хмурясь.
Прошло лето, наступила пора осенних ветров. Однажды вечером на небе взошла красивая луна. Князь и вся челядь вышли из замка полюбоваться луной.
И вдруг небо потемнело и подул ветер. По небу летели клочья чёрных туч. Загремел гром, и град застучал по крыше.
— Ах, горе какое!
Все всполошились, побежали в замок, стали закрывать двери. Большая суматоха поднялась. Потом все притаились за дверями, сидят, огня не зажигают. Вдруг слышат, кто-то скачет с крыши на крышу, топает ногами и кричит страшным голосом:
— Эй, слушайте все! У Ямамбы на горе Убагаминэ сын родился. Пеките лепёшки! Пеките лепёшки! А то снесу замок и людей погублю.
— Эй, ты! Невежа! Пошёл прочь! — храбро закричал князь, не высовываясь из замка и весь дрожа.
Слуги выдернули мечи из ножен, выскочили наружу. Огляделись — никого. Небо ясно, светит луна.
Поднялся в замке переполох. Одни кричат: «Какая наглость! Надо убить Ямамбу!» Другие: «Нельзя Ямамбу убивать, она хранительница здешних мест. И если уж у неё дитя родилось, надо отнести ей лепёшек». Всю ночь галдели, думали, как быть. Князь раз сто зевнул, спать ему захотелось.
И тут нянька тихонько шепнула князю:
— Простите, князь, если не так скажу. Но только живёт у нас не по праву крестьянский сын, по имени Малыш Таро, княжне приятелем стал. Что, если послать этого Таро с лепёшками в горы? Может, Ямамба его съест, а может, и так отпустит, там видно будет. А мы потом сообразим, что дальше делать.
Закивал князь головой, согласился с нянькой:
— Ловко ты придумала. Очень не по душе мне, что княжна водится с крестьянским сыном. Делай, как сказала. Да поживее!
— Я мигом, князь, лепёшек испеку.
Утром растолкала нянька крепко спавшего Таро:
— Эй, Таро! Знаешь гору Убагаминэ?
— Конечно, знаю. На вершине её всегда снег лежит.
— Так вот, у Ямамбы, которая живёт на той горе, дитя, говорят, родилось. Отнеси-ка ей лепёшек в подарок. А вернёшься жив-здоров, князь тебе самурайское [1] звание пожалует. Так князь изволил сказать.
— Ладно, схожу.
— Вот невежа! Разве так нужно отвечать? Сложи руки и скажи: «Слушаюсь, всё исполню». Понял?
— Понял.
Нянька уложила лепёшки в коробку и отдала Таро.
— Пойду с княжной прощусь, — сказал Таро.
— Не надо. Княжна ещё спит. Я ей передам. Иди же скорее.
И нянька вытолкала Таро за ворота и засов задвинула.
Стоит Таро за воротами, в затылке чешет.
— Но мне нужно хоть не надолго повидаться с княжной. Да и тыкву надо бы оставить…
Достал Таро тыкву из-за пазухи, взглянул на замок: крепко закрыты высокие ворота — не откроешь.
— А… Ладно! Всё равно скоро вернусь…
И беззаботный Таро, не страшась Ямамбы, не боясь дороги, пошёл к горе Убагаминэ, лепёшки понёс.
Однако чуть стало светать, услышал он позади себя шаги.
— Вот как! А говорили: на эту гору никто не ходит, — удивился Таро.
Оглянулся, видит — идут следом за ним два самурая. Один самый сильный в замке, по прозванию Дайрики Дзимпэй, другой всех лучше мечом владеет, Цуёно Цуётаро прозывается.
— Куда это вы? — спросил Малыш Таро.
Пожали презрительно плечами храбрые самураи.
— Ясное дело куда! На гору Убагаминэ, — говорят они.
— Ямамба грозится снести замок и людей погубить, а ей лепёшки подавай. Не будет ей никаких лепёшек!
— Мы решили расправиться с Ямамбой. Понял?
— Ага, — сказал Таро. — Но Ямамба с горы Убагаминэ пока ничего плохого нам не сделала. Так что, я думаю, можно ей и лепёшек снести.
— Замолчи, ты, козявка! Жди нас тут. Вот прикончим Ямамбу, на обратном пути съедим лепёшки. Как раз есть захотим…
И отважные самураи зашагали дальше в гору.
«Нет уж, я всё же понесу лепёшки», — решил Таро и, поправив тяжёлую ношу на спине, стал взбираться на тору. Княжеский замок казался уже величиной с фасолинку и вскоре вовсе исчез из виду. Малыш Таро был совсем один в глухих горах. Но ему не было ни страшно, ни одиноко. Он упорно карабкался вверх. И вдруг сильный порыв ветра чуть не сбил его с ног.
— Вот так ветер!
Пошатнулся Таро со своей ношей, ухватился за стоящее рядом дерево, стал ждать, когда ветер стихнет. Снова загремели горы и подул ветер во сто раз сильнее прежнего, шумно зашелестели листья на деревьях.
И тут он услышал жалобный крик:
— Ай! Помогите!
И два самурая кубарем скатились с горы. Они тяжело шлёпнулись недалеко от Таро и поначалу не могли и рта раскрыть.
— Ой! Что это с вами, Дайрики-сама? [2] Что случилось, Цуёно-сама?
— Ничего особенного! Просто туда пути нет.
— Хочешь жив остаться, возвращайся.
И, натыкаясь друг на друга, самураи побежали дальше, вниз с горы.
Таро с изумлением глядел на жалких беглецов. Такие заносчивые и спесивые всегда, а тут вон каковы!
«Что же делать? Нет, я всё же пойду дальше, ведь Ямамба просила лепёшек. Надо идти».
И Малыш Таро стал взбираться со своей ношей в гору.
Уж и дороги-то никакой не было, лишь узкая звериная тропа, по которой ходили медведи и олени, вилась меж скал. Иногда сверху падали камни и преграждали ему путь, но Таро вырос в горах, и его ничто не пугало. Потный и красный, как стручок перца, он продолжал свой путь.
К заходу солнца Таро добрался почти до самой вершины горы. Перед его глазами предстала пещера. У пещеры, что-то бормоча себе под нос, играл огромный младенец. Он хватал большие камни, подбрасывал их, радостно смеясь, и покрикивал: «Хэ-хэй!»
 
Глава четвёртая
Нетленная парча Ямамбы
Остановился Малыш Таро, вытер пот со лба, голову склонил в раздумье. «Кто же это? Дитя Ямамбы? Но ведь оно только вчера родилось и не может быть таким огромным…» — подумал он и закричал что было мочи:
— Эй! Я — Малыш Таро! Принёс лепёшек из замка. Не скажешь, где Ямамба?
— Добро пожаловать! Добро пожаловать! — раздалось из пещеры. — Донгара! Иди-ка сюда, зачерпни воды гостю ноги вымыть.
— Сейчас!
Мальчик, которого назвали Донгара, поднялся и принёс Таро воды. Таро вымыл ноги и вошёл в пещеру. Там сидела Ямамба. Спутанная копна волос цветом была похожа на пеньку. Тёмно-рыжие глаза её искрились смехом.
— Спасибо, что пришёл. Я вчера сына родила, и очень захотелось мне лепёшек. Послала его сказать, чтоб лепёшек принесли, и всё волновалась, принесут ли.
— Вот как! Значит, дети Ямамбы такие огромные и сразу, как родятся, могут по небу летать?
— Ну да! Если подкинуть меня в небо, я тут же и полечу, — похвастал Донгара. — Да, я сильный. Хэ-хэй! Это я по крышам бегал и кричал: «Не станете слушать, что вам говорят, снесу замок и людей погублю!»
— Вот как! Значит, ты зря людей пугал. Ну-ка иди сюда. Вот тебе! Вот тебе! Не смей больше этого делать.
И Ямамба нашлёпала Донгара, а он, вырываясь из её рук, кричал: