Клуб знаменитых капитанов. Книга 1

Фрегат полным ходом шёл по вспененному морю. Билл Аткинс перегнулся вниз из вороньего гнёзда на верхушке фок-мачты.
— Ясно вижу! Бриг «Пилигрим»!
Николь на капитанском мостике крикнул в рупор:
— Боевая тревога! Свистать всех наверх!
Усатый боцман завёл трели на своей дудке…
На палубу высыпали матросы, на ходу напяливая куртки.
К орудиям встали канониры. Открывались пушечные порты. Из снарядных погребов быстро передавались по цепочке пушечные ядра.
Последним среди подносчиков снарядов вблизи от главной пушки стоял Мюнхаузен в матросском платье. Он принимал ядра и методически выбрасывал их за борт.
Он уже поднял очередное ядро, чтобы швырнуть его в воду, как перед ним неожиданно вырос канонир.
— Да ты что?
— Приказ вдовы Скорбит, — выпалил барон, ударяя канонира ядром по голове.
Тот без чувств свалился за борт… и Мюнхаузен занял его место у главной пушки. Скрывая своё лицо от пробегающей миледи, он нагнулся и прочистил дуло банником.
Сияющий Барбикен влетел в каюту Еванжелины.
— Мадам Скорбит! Имею честь… Мы на расстоянии. Пушечного выстрела!
Его слова покрыл грохот далёкого залпа. Это капитаны на борту «Пилигрима» салютовали из маленькой китобойной пушки, ружей, пистолетов, вовсе не подозревая о грозящей опасности.
Петя, зажмурившись, нажал курок одного из бесчисленных пистолетов Тартарена.
Перед ним в лучах выглянувшего из-за туч солнца лежала Антарктида — ледяная, безжизненная поверхность огромной, неведомой земли.
— Ух, и расскажу же я, как мы отдавали салют в честь русских моряков — первооткрывателей Антарктиды! — восторженно произнёс Петя. — Мне даже папа будет завидовать!
Тартарен опасливо посматривал на мелкие льдины, проплывавшие за кормой «Пилигрима».
— Напрасно мы открыли такую пальбу. С не меньшим успехом салют можно было отдать за ужином в нашей кают-компании. Стук вилок, звон посуды, хлопанье пробок.
— Достопочтенный Тартарен, нам нечего опасаться. Этот неизвестный фрегат давно потерял нас из виду среди плавучих льдов, — улыбнулся Гулливер.
— Вряд ли мы здесь кого-нибудь встретим. Разве только айсберги, — отозвался от штурвала Дик Сэнд.
И действительно, неподалёку от брига по правому борту показалась огромная ледяная гора.
— Это и есть айсберг? — спросил Петя. — Да он больше высотного дома.
Капитан корвета дружески похлопал мальчика по плечу:
— Это средний айсберг. В южных морях встречаются ледяные великаны, у которых надводная часть достигает 500 метров. Но главная масса айсберга, подводная, в шесть-семь раз превышает надводную часть.
Бриг шёл дальше вдоль берега шестого материка, встречая всё новые и новые айсберги.
— Смотрите, сколько их! — воскликнул маленький капитан Синицын. — Откуда они берутся?
На этот раз ему ответил Немо:
— Мы, Петя, находимся в южной столице айсбергов. Эти ледяные горы — только обломки гигантских ледников, сползающих с материка Антарктиды в океан. А в северном полушарии родина айсбергов — Гренландия и Аляска.
— Как красиво! — восхищённо воскликнул мальчик, не отрывая глаз от сверкающих на солнце плавучих ледяных глыб. — Мне очень нравятся айсберги!
— Когда ты станешь настоящим моряком, они тебе будут нравиться значительно меньше. Они очень опасны для кораблей, особенно ночью или в тумане… — возразил Пете Артур Грэй.
Тартарен, ни слова не говоря, взял мальчика за руки и увлёк к левому борту. И юный путешественник сразу забыл про айсберги. На берегу с отлогой ледяной горы скатывались на животах весёлые пингвины.
Петя, вцепившись в обшивку борта, во все глаза глядел на играющих птиц. Некоторые из них важно прохаживались, оглядывая друг друга, как полагается на гулянии. Другие церемонно раскланивались при встрече. А были и такие, что стояли, как будто ведя дружескую беседу. Кое-кто и переругивался, хлопая себя крыльями по бокам.
Тартарен извлёк из своих необъятных карманов губную гармонику.
— А сейчас, Пьер Синицын, ты увидишь бал в Антарктиде. Королевские пингвины обожают музыку, особенно в виртуозном исполнении.
Толстяк заиграл на гармонике. И тут, вблизи от Южного полюса, прозвучала незатейливая танцевальная мелодия солнечного Прованса. На звуки музыки со всех сторон сбегались пингвины, выделывая уморительные па.
Капитаны и Петя были так увлечены этим зрелищем, что не заметили, как из-за большого айсберга выплыл фрегат с вымпелом Пушечного клуба на бизань-мачте.
— По Клубу знаменитых капитанов — огонь! — скомандовал капитан Николь.
Заревела боевая сирена. Канониры дали залп из пушек. Весь фрегат окутался клубами дыма.
Ядра крошили ледяные скалы. От падающих снарядов вскипала вода. Борт «Пилигрима» был пробит в нескольких местах.
На палубу валились обломки рей и обрывки снастей, обрушилась за борт грот-мачта.
Капитан корвета крикнул в рупор:
— Поворот через фордевинд! Отвечать на огонь!
Дик Сэнд навалился на штурвал. Судно, кренясь, сделало крутой поворот, уходя за айсберги.
Немо и Гулливер палили по фрегату из кормовой пушки. По палубе сновал Петя, поднося ядра.
— Пьер! В каюту! — перехватил его Тартарен.
Он отнял ядро и столкнул Петю в люк, задраив крышку над головой мальчика. Затем Тартарен, преодолевая страх, пополз по палубе, волоча за собой ядро.
В это время из соседнего люка появилась голова Пети. Маленький капитан пробрался за спиной Тартарена и начал подносить ядра ко второй пушке, из которой вели огонь капитан корвета и Артур Грэй.
Командир «Коршуна», принимая от Пети ядра, крикнул сквозь пороховой дым:
— Молодец! Так держать, бравый юнга!
— Есть так держать, капитан!
Меткий пушечный выстрел Артура Грэя поразил прислугу у носовой пушки фрегата капитана Николя. Взрывная волна унесла цилиндр Барбикена за борт и свалила с ног вдову Скорбит. Отчаянно залаял пудель.
Пользуясь замешательством, переодетый матросом Мюнхаузен в облаках порохового дыма подбежал к умолкнувшей пушке и, повернув дуло к облакам, открыл беглый огонь. Выстрелы следовали с неравными интервалами и, точно глухие удары в барабан, разносились над морем.
Командир «Коршуна» поднял закопчённое от пороха лицо и прислушался к методическим выстрелам:
— Капитаны! Внимание! Этот беглый огонь ведётся по какой-то системе.
И действительно, выстрелы напоминали телеграфные сигналы.
— Позвольте, — заметил Немо. — Стрельба ведётся по азбуке Морзе!
— Точка… тире… точка… точка… тире, — записывал Дик.
Петя пробрался к пятнадцатилетнему капитану и заглянул через его плечо на листок бумаги:
— Разрешите мне расшифровать. Меня научил папа, когда был в отпуске… «Вы атакованы… Пушечным клубом… Продолжайте… заседание… положитесь… на… меня… Мюн…»
И вдруг скорострельная пушка умолкла.
— Ах, Мюнхаузен! — догадался Тартарен. — Но почему только «Мюн…»?
И если бы Тартарен мог перенестись на борт фрегата Пушечного клуба, в салон вдовы Скорбит, он бы понял, почему эта необычная телеграмма оборвалась.
Крепкие руки матросов держали Мюнхаузена. Его допрашивали заправилы Пушечного клуба.
— А я утверждаю… Этот матрос. Не просто вёл огонь. Он подавал. Какие-то сигналы! — бушевал Барбикен.
Барон с горячностью начал оправдываться:
— Господин директор-распорядитель! Господа члены! Госпожа вдова Скорбит! Я должен был испытать пушку и как следует пристреляться.
С верхней палубы в салон доносились звуки пушечной канонады. В каюте качались люстры и подвески у бра.
— Допустим. Но кто вы такой? Я вас не нанимала… — подозрительно спросила вдова Скорбит. — Я хорошо помню, кому плачу деньги.
— Какие деньги? — нарочито возмутился Мюнхаузен. — Я свободный художник-артиллерист! Артист ядра и пули!
В это время осколок ядра разбил иллюминатор над его головой, но барон как ни в чём не бывало продолжал свой рассказ:
— Представьте себе, мой друг, капитан Фиппс, остался без спичек на необитаемом острове и не мог закурить свою сигару. А я находился на бриге за десяток миль. Один меткий выстрел из пушки — и зажигательный снаряд угодил прямо в кончик сигары. Правда, Фиппсу снесло голову, но он успел прикурить!