Требуется король

— Автором?!
— Сейчас модно так выражаться, — пояснил Футбольный Мяч. — А ты не лезь! Понял, «волшебник»?.. А то несдобровать тебе…
Сказал и от ноги вратаря со звоном взмыл в небо.
Аинька уже не следил за игрой. Недоумение его все росло. Потом оно сменилось огорчением, и он вспомнил слова своего Мастера: «Форма шара считалась у многих древних народов священной!»
До сих пор Аинька тоже гордился своей формой, но сейчас готовность Футбольного Мяча терпеть унижения да еще утверждать при этом, что все идет как надо, удивила его и разочаровала.
Задумчиво поднимался он в темнеющее холодное небо, все выше и выше, пока не заметил, что мир, лежащий под ним, почему-то стал принимать… форму шара, а вокруг уже черно и звездно.
— И ты… тоже колобок? — спросил Аинька у шара.
— Пожалуй.
— Значит, опять я не один, — обрадовался Аинька. — А как тебя зовут?
— Земля.
— Разве ты… не ровная?
— Как видишь.
— Значит, форма шара все же хорошая?
— Как понимать — хорошая?
— Ну, то есть… то есть… А ты как думаешь?
— Глазное — не сама форма, а то, для чего она… Моя форма самая удобная для планеты: на мне живут люди, животные, растения.
— Так-то оно так, — задорно произнес Аинька, — но у тебя на затылке никто не может быть, потому что упадет… Ага!
— На мне живут со всех сторон…
— И не падают?!
— Нет. Я притягиваю всех к себе и крепко удерживаю.
— Ты сильная, а я вот… хоть и волшебный, но, оказывается, многого не знаю. И не умею. А хотелось бы научиться… Скажи, пожалуйста, что это такое — ровное, гладкое на тебе и много-много?
— Это моря и океаны.
— Странно, — удивился Аинька, — зовут тебя Земля, а воды на тебе больше?
— Люди раньше не знали этого и так меня назвали.
Вдруг снизу, со страшной глубины, донесся рев:
«Го-о-ол!!!».
— Снова забили моего приятеля в сетку, — грустно сказал Аинька.
— Это же игра.
— Бить ногами?
— Ну и что ж: для того и создан Футбольный Мяч.
— Так ему не больно?
— Если он попал в сетку, то даже приятно.
— Вон как! — с облегчением воскликнул Аинька. — И это его не унижает?
— Нисколько. Каждый выполняет то, что ему положено.
— Теперь понял. А можно?..
— Говори.
— Я хочу посмотреть, что живет в воде.
— Пожалуйста.
Аинька устремился вниз, но вскоре почему-то так разогрелся, что выскочил назад, в космос, красный, точно вареный рак.
— Ф-фу… Это не Африка внизу? Мастер рассказывал мне: там так жарко, что все шахматисты ходят загорелые-презагорелые.
— Нет. Ты нагрелся от трения о воздух.
— Вот об это голубое прозрачное одеяло?
— Да-да. Не разгоняйся, и все будет в порядке. Что же касается Африки, то она на другой стороне.
Теперь Аинька, остыв, снижался медленнее и плавно погрузился в какой-то океан, на котором не было надписи.
В воде стало так легко, что Аинька засмеялся от удовольствия. Чем глубже, тем темнее делалось вокруг, будто наступала безлунная ночь. Пришлось Аиньке включить на своем берете пешечку, и она, точно прожектор, устремила вперед яркий широкий луч.
Но почему-то все труднее было идти ко дну.
— Ты напрасно не пускаешь меня, — говорил Аинька воде. — Я хороший и любопытный: мне просто хочется посмотреть, кто тут живет.
И верно — кого тут только не было! И какие-то змеи, и звезды; морские коньки плавали в кустах твердых кораллов, о которые Аинька стукнулся, думая, что это водоросли; кругом сновали большие и маленькие рыбы…
— Красотища! — то и дело восклицал Аинька. Но вот он приметил колючий шар вполне приличных размеров и, довольный, что и тут встретил собрата, направился к нему.
— Здравствуй. Ты кто?
— Рыба-шар.
— А я Аинька. Шахматист.
— Кто-кто?
— Игрок. Разве ты не играешь в шахматы?
— Нет, — призналась Рыба-шар в своем невежестве и выпучила глаза.
— Жаль, а то бы мы…
Но тут Рыба-шар разинула страшную зубастую пасть и яростно накинулась на собеседника; Аинька не успел опомниться, как очутился у нее в желудке.
Пока Аинька раздумывал, как ему быть, Рыба-шар стала всплывать, потом метаться из стороны в сторону биться обо что-то, даже пищать.
Вскоре послышались… человеческие голоса!
«Неужели и в воде живут люди?» — недоумевал Аинька.
— Осторожно, не порви сеть, — сказал кто-то, — цепляй на крючок… — и крикнул: — Ви-и-ра!..
Теперь вы догадались, что они угодили в сеть, которую подняли на борт рыболовецкого, а возможно, и научно-исследовательского судна.
— Ого! — сказал кто-то. — Ну и чудище морское попалось…
— Дайте мне, — взволнованно произнес другой голос. — Я давно охочусь за этой прелестью…
— Хотите заспиртовать, профессор?
— Нет, мне хочется посмотреть, что у нее внутри. Дайте-ка нож… Благодарю вас… Вот сюда, пожалуйста. Сейчас, я только натяну перчатки… Готово… Так-с… Минутку… Р-раз!
И Аинька выкатился на мягкий клеенчатый стол.
Первое, что он увидел, — это молодое лицо и невыразимое удивление в карих, широко открытых глазах.
— Спасибо, — сказал Аинька.
— По-пож-жалуйста…
— Вы не скажете, в каком направлении находится Ростов-на-Дону?
Профессор машинально указал куда-то вправо и… упал без чувств на руки помощников.
— Еще раз спасибо! Я от Мастера ушел, от футболистов ушел, от Рыбы-шара ушел, от профессора ушел, а от Василько не уйду! — пропел Аинька и улетел.
Тут сдали нервы и у помощников: все они согласно грохнулись на палубу, рядом с профессором; и сверху ка-залось, что там лежит куча белых халатов.
 
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. История Венивидивицина
 
1
— Ну, что мне с тобой делать? — тоскливо спросил Василько, когда мы расположились у меня в кабинете.
— Вдвоем много можно сделать, — быстро ответил Аинька, — что захочешь!
— Да уж хватит! Натворили…
— Чем ты недоволен? — виновато проговорил Аинька. — Все твои желания я исполняю: даже невидимкой стал, чтоб не досаждать тебе.
— Не хочу я больше этого, понимаешь? Сам буду уроки учить, и развлекаться. А то голова у меня стала безработной от такой шпаргалки, как ты!
— Но ведь ты не все умеешь.
— Для того и учусь в школе!
— А уговор? — упорствовал Аинька. Василько только рукой махнул.
— Вот что, друзья, — предложил я. — Ты, Василько иди домой и делай уроки сам, а мы с Аинькой и гроссмейстером тут… побеседуем. Хорошо?
— Ладно, — уныло согласился Аинька.
— Отлично! — вскочил Василько, торопливо попрощался и убежал.
— Какой он странный, — сказал Аинька.
— Скорей всего, ты сам странный, — засмеялся Венивидивицин.
— Не загибай, Мастер!
— Небось, в школе нахватался таких словечек, — заметил Венивидивицин. — Не станем ссориться, Аинька! Иди ко мне обратно!
— Нет, — ответил Аинька. — Я теперь сам по себе.
— А вот и нет! — возразил Венивидивицин. — Если б сам по себе, то еще полбеды. Но ты ведь Василько мешаешь жить.
— Я ему помогаю!
— Неужели ты хочешь, чтоб и Василько превратился в восковую фигуру?
— Нет, нет! — испугался Аинька.
— Тогда оставь его в покое.
— Ладно, — подумав, ответил Аинька. — Оставлю.
— Теперь я вижу, что ты настоящий мужчина, малыш. Но пора и тебе отдохнуть — машине тоже это необходимо. Прощай!
— Хорошо, Мастер. Но мы еще увидимся. До свиданья…
Я отнес Аиньку к книжному стеллажу и положил его на видном месте.
— Теперь и мы сможем побеседовать, — сказал я гроссмейстеру.
— С удовольствием.
— Только я, с вашего позволения, запишу ваш рассказ.