Антон и антоновка

Тут затрещал звонок, и тётя Пава вышла встречать поезд.
ФЛАЖОК
Миша часто просил:
— Тётя Пава, дай мне флажок!
— Зачем?
— А я тоже хочу встречать поезда.
— Нет, Миша, тебе ещё нельзя, ты ещё маленький.
— Какой же я маленький! Меня машинист дядя Миша даже на паровоз взял, а не то что…
— Нет, сынок, не полагается!
Тогда Миша побежал к маме:
— Мама, сшей мне флажок, как у тёти Павы!
Мама сшила ему жёлтенький флажок, совсем как тёти Павы, только поменьше и поновей. Миша обмотал его вокруг палочки и вернулся в дежурку:
— Вот, тётечка Пава, смотри какой!
— Ого, ишь ты, совсем как мой! — сказала тётя Пава. — Ладно, можешь выходить с этим флажком к поездам, только, чур, вместе со мной. Уговор?
— Уговор! — обрадовался Миша.
И как только затрещал звонок, он закричал:
— Тётя Пава, пошли! Уговор!
Тут, как нарочно, хлынул проливной дождь, но Миша не стал прятаться в дежурку. Он помог тёте Паве опустить полосатые палки и стоял рядом с ней со своим маленьким жёлтым флажком, пока не прошёл поезд.
ВСТРЕЧА
Он теперь часто помогал тёте Паве. Однажды они пропускали поезд. Шёл пассажирский. Издали было видно, как над паровозом клубится дым. Машинист высунулся в окно.
Миша пригляделся и вдруг не своим голосом закричал:
— Дядя Миша!
Но машинист из-за шума колёс не расслышал. Тогда Миша взял у тёти Павы рожок и загудел что было сил: «Ту-ту, ту-ту…»
Тут машинист услыхал.
— А, здорово, тёзка! — закричал он и помахал Мише рукой. — Ты ведь хотел машинистоом…
— Нет, я переездным сто-о-рожем! — кричал Миша в ответ.
Но поезд уже прошёл. Тётя Пава стала поднимать полосатые палки, а Миша всё ещё стоял с флажком и смотрел вслед поезду. Он был рад, что повстречался со старым знакомым.
ДО СВИДАНЬЯ!
Постепенно дни становились короче, а вечера длиннее. Тётя Пава теперь гораздо раньше выходила к поездам, и не с флажком, а с фонариком. На полосатых палках теперь гораздо раньше зажигались красные и зелёные лампочки.
Лето было на исходе. Пора было уезжать. Миша и мама стали прощаться с тётей Павой.
Потом Миша с мамой пошли к станции, сели на поезд и поехали.
В вагоне они оба сразу прижались к окну и стали внимательно смотреть вперёд. И вот показалась знакомая беленькая дежурка. Возле неё стояла тётя Пава с флажком. Она пропускала поезд.
— Тётя Пава, — закричал Миша, — до свиданья!
— До свиданья, помощник! — кричала тётя Пава. — Приезжай на будущий год!
Миша махал своим флажком:
— Ладно, приеду!
Он смотрел назад. Дежурка становилась всё меньше. Вот её уже плохо видно. Но всё ещё видно тётю Паву. Наконец и она скрылась за поворотом.
У ОКНА
Миша весь день простоял у окна. Ему то и дело попадались переезды, полосатые палки, дежурки… И у каждой дежурки стояла тётя с флажком.
— Смотри, мама, — засмеялся Миша, — везде тёти Павы стоят!
Дорог было много, переездов много, и Миша без конца повторял:
— Мама, смотри, вон опять тётя Пава стоит!
И долго махал своим жёлтым самодельным флажком каждой «тёте Паве».
А когда он приехал домой, он стал играть с ребятами во дворе в «переездного сторожа». Он показывал, как пропускать поезд, как опускать полосатые палки и как стоять по команде «смирно» с флажком в вытянутой руке.
 
ПРИКАЗ
Сейчас Света уже большая и ходит в школу. Но во время войны она была маленькой и ходила в детский сад. А по воскресеньям оставалась дома с мамой и всегда ей помогала. Надо принести что-нибудь — принесёт, надо убрать — уберёт, надо конфету съесть — съест!
Ей папа писал с фронта:
«Светик, исполняй все мамины приказы, как на войне всё равно. У нас на войне командир если дал приказ, значит, умри, но сделай. А мама для тебя вроде как командир».
Папа уехал давно, и Света его плохо помнила. Но эти слова запомнила хорошо.
Но вот один раз пришло воскресенье, когда ей с мамой пришлось расстаться.
Утром её разбудили очень рано. Она с трудом открыла глаза и увидела, что возле кровати стоит смешной дядя с мешком и лопатой в руках.
Дядя сказал:
— Вставай, Светик, я ухожу!
И тут только сонная Света догадалась, что никакой это не дядя, а это вовсе её родная мама, которая надела старые папины штаны, и куртку, и даже сапоги…
— Светик, вставай, я ухожу в поле копать картошку, а ты останешься одна дома.
Другая девочка пяти лет, наверно, стала бы тут капризничать, хныкать… Но Света не такая!
— Ой, мамочка, — сказала она, зевая, — как ещё спать хочется!
— А ты только закрой за мной дверь, — сказала мама, — и спи! Только помни, Света, без меня никого не впускать!
— Никого не впускать! — повторила Света.
— Вот. А то будет как в сказке: «Козлятушки, ребятушки, отворитеся, отопритеся!» Серый волк заговорил маминым голосом, они его впустили, и он их съел!
— А я его не впущу! — сказала Света.
— Вот и молодец! Поешь, поиграй, а к обеду я вернусь.
Мама постояла за дверью, подождала, пока Света влезала на стул и накидывала крючок, потом подёргала дверь, увидела, что крепко, и ушла.
А Света осталась одна. Спать больше ей не хотелось, и она стала одеваться, напевая:
Ваша мать пришла,
Молочка принесла…
Вдруг в дверь постучали. Света на одной обутой ножке доскакала до двери:
— Кто там?
И тут, совсем как в сказке, из-за двери ответили:
— Это я пришла, молочка принесла.
Но Света знала, что никого впускать нельзя, и сказала:
— Не надо молока!
И молочница ушла. А Света натянула второй ботинок, платье, умылась и села к столу рисовать козу с козлятами.
Но тут снова постучали.
— Кто там?
— Почта.
Но Света знала, что никого впускать нельзя, и догадалась!
— А вы просуньте под дверь.
И вот под дверь поползло письмо. Света поняла, что от папы, потому что без марки. Она долго смотрела на него, пока незаметно не заснула тут же за столом.
Спала, спала, и вдруг её разбудил громкий стук.
«Ой, это, наверно, уже мама!» — обрадовалась Света и подбежала к двери:
— Мама, ты?
— Здесь живёт Антонина Петровна Кудрявцева? — спросил какой-то дядя за дверью.
«Антонина Петровна? Это, кажется, мама», — вспомнила Света и сказала:
— Никого нету дома!
— А это кто? — спросил дядя за дверью.
— Это я.
— Кто? Света? — крикнул дядя за дверью.
— А… а вы меня разве знаете? — спросила Света.
— Света, открой быстренько! — закричал дядя за дверью. — Ведь это я приехал, твой папа!
Света растерялась: а может быть, это серый волк прикинулся папой? Она сказала:
— Мой папа на войне!
— Света, доченька, это я приехал… А где же мама?
— Она ушла за картошкой и велела никого не впускать.
— А ты меня помнишь? — спросил дядя за дверью.
— А я не помню, помню или нет, — ответила Света.
— Тогда вот что, — сказал дядя за дверью, — ты подойди к окошку и хорошенько посмотри на меня. А я погляжу на тебя.
— Это можно! — сказала Света.
Она подошла к окошку и увидела военного командира. Ну конечно же, это, скорей всего, её папа! На нём погоны, ремень, наган, спереди медаль на ленточке…
Он протягивал Свете большие руки и что-то ей кричал. Света крикнула ему:
— Сейчас, сейчас!
Она побежала к двери и влезла на стул, чтобы откинуть крючок, но потом решила ещё раз как следует поглядеть на папу и снова вернулась к окошку.
И тут она увидела, что во двор через калитку входит мама — с мешком и лопатой в руках.