Толстый на кладбище дикарей

Димка не обиделся. Димка сказал:
– Да. – И уточнил: – Да, я маленький, как и вся наша деревня. Большие те, кто приехал сюда отдыхать и не вернулся. Лежат их косточки, небось, где-нибудь в пещере, такие большие-пребольшие…
– Покажешь? – ехидно спросил Тонкий.
Димон молча развел руками: что, мол, с неверующего взять!
– Жаль парня, – поддакнул Серега.
Тонкий на такой дешевый развод покупаться не собирался:
– Я пока еще не услышал ни одного убедительного аргумента. Если есть гоминид – покажите. Не его, а хоть косточки, которые он оставляет. А так…
Димон только плечами пожал:
– Никто не верит, а все пропадают.
– Угу, – опять поддакнул Серега.
Нет, господа, так беседы не ведутся! Тонкий уже начал сердиться: сидят тут, понимаешь, пугают, чем пугают – не говорят…
– Что хоть за гоминид-то такой, откуда взялся, можете объяснить?
Байкеры переглянулись, и Сашка понял: объяснят. И на том спасибо!
– Есть такая легенда… – начал Димон.
– Она же – байка, – подхватил Серега.
– В этих пещерах, – Димон повел рукой, показывая окрестности, – живет саблезубый гоминид. Вроде снежного человека, только у нас тут снега мало бывает. И людей-то, вроде, не ест…
– Слава богу!
– Не перебивай. Но как все дикие животные, он территориален. Территорию свою пасет, охраняет от чужих. И если здесь поселишься – добра не жди.
– Загрызет, – обнадежил Серега.
– Или так выгонит, – успокоил Димон. – В любом случае, на этом месте вам не отдыхать, сто раз уж так было.
Тонкий чертил камушком на земле, переваривая информацию. Снежный человек, значит, местного розлива. Территорию он, видите ли, охраняет…
– Его кто-нибудь видел?
– Я – нет.
– И я нет. А бабульки наши только его и обсуждают, всякий раз, когда опять пропадет какой-нибудь дикарь. Каждая утверждает, что видела, только описывают его все по-разному…
Тонкому стало жаль парней. Нет, правда: живут в деревне, телек и тот – не у всех есть. Скучно! Ленка, вон, через неделю взбесилась без компьютера, самой скоро гоминиды мерещиться начнут! А люди так живут всю жизнь, вот и развлекают себя, как могут. Хотя, с другой стороны, отсутствие телека – еще не повод пудрить мозги отдыхающим. Тонкий набрал воздуха и спросил:
– И вы в это верите?!
– Мы верим в то, что здесь пропадают люди, – оскорбился Димон. Видно было, что и в гоминида он верит, только признаться стесняется.
– В это трудно не верить, когда видишь собственными глазами: вечером человек приехал, а утром его и след простыл, – уточнил Серега.
– Так что, мы тебя предупредили, – подытожил Димон и кивнул Сереге на мотоциклы, поехали, мол, чего с ним разговаривать!
Меньше всего Тонкому хотелось портить отношения с байкерами. Во-первых, он здесь больше никого не знает (несознательный Федька не в счет, с ним будет особый разговор), во-вторых, они как-никак предупредили его об опасности… «Нельзя быть свинтусом», – сказал себе Тонкий и попросил:
– Подождите! – Байкеры синхронно замерли, задрав ноги над седлами мотоциклов. – Если я правда его встречу, что делать-то? Наверняка ведь есть какой-то способ борьбы, и все такое…
– Пристрели, – посоветовал Димон. – Или убегай, если стрелять не из чего. Тварь дикая, с ней не договоришься. – Он оседлал мотоцикл, Серый тоже.
– Бывай, художник! – крикнул Димон. – И поищи себе местечко побезопаснее!
 
Глава II
Гость
Тонкий сидел и слушал рев уезжающего мотоцикла. Такие дела. А он-то надеялся отдохнуть хотя бы недельку без агрессивных животных, старушечьих странностей и прочих вещей, способных испортить жизнь. Для этого тетя Муза есть, Тонкому хватит. Кстати, где она ездит до сих пор?
Чтобы отвезти пацана в деревню на закорках и с песнями – нужен час. Чтобы отвезти того же пацана в ту же деревню на машине без магнитолы – нужно полтора часа. Тетя легких путей не ищет, поэтому повезла Федьку на машине. Плюс – обратный путь… Ерунда, вернется. Тонкий не такой дурак, чтобы волноваться за старшего оперуполномоченного, но любопытно же, где она там застряла! И Ленки нет… И Толстого! Только что здесь был верный крыс, а теперь нету…
Тонкий вскочил, отметил, что уже темнеет, и подумал, не пора ли паниковать? Только что ему рассказывали, что здесь пропадают люди, и вот, пожалуйста… Так, нет, спокойно! За опера мы не волнуемся, она даже в канаву не заедет без спецподготовки. Спецподготовка у нее есть на все случаи жизни. Верный крыс наверняка отправился исследовать окрестности и знакомиться с местными полевками. Ленка пошла купаться.
Тонкий подошел к самому краю горы, чтобы разглядеть пляж внизу. Пляж было видно так себе: половину скрывали каменистые неровности и пышные кусты. На пляже (по крайней мере, обозримой его части) Ленки не наблюдалось. А темнело стремительно! Красное солнце опускалось и опускалось в воду, да еще облака закрывали свет. Разом, как по команде, застрекотали цикады. Громко так, жутко… Хотя, что это я? Начинающего оперативника Александра Уткина не напугаешь крымскими кузнечиками и гоминидами. Ленку, кстати, тоже: если столкнутся Ленка и гоминид, еще неизвестно, кто кого переорет.
Тонкий нырнул в палатку, нашарил в рюкзаке фонарик и отправился вниз к пляжу, искать сестру. Тетя Муза вернется с минуты на минуту, а Ленки нет. Угадайте, кто за это получит, как старший и более ответственный?! Во-от. Так что, вперед, вперед на пляж, искать Ленку.
Мелкие камушки весело скатывались из-под ног, комья сухой земли ссыпались и летели вниз, к морю. Тонкий от души понадеялся, что у подножия горы никто не стоит. Это, знаете ли, неприятно, получить в лоб несколько горстей камушков и сухой земли. Несколько раз он здорово споткнулся, чуть не улетел кубарем вниз, на голову тому чокнутому, который, как Тонкий надеялся, не стоит у подножия горы и не ловит макушкой камни. Сине-зеленое море внизу темнело и приближалось. Смотреть на него, а не под ноги, все равно, что смотреть в пропасть, над которой висишь. В смысле, голова закружится. Тонкий смотрел-смотрел, да и споткнулся опять, проехал на коленках метра полтора, но ничего, затормозил удачно, встал, пошел дальше. Кустики бессмертника царапали по разодранным коленкам, солнце садилось, земля осыпалась под ногами, в общем, жизнь продолжалась. А по морю шла лодка.
Маленькая, несерьезная, если смотреть с горы, она тарахтела так, что в деревне, наверное, было слышно. Цикады почтительно замолчали, им слабо перекричать этот шум, Тонкий от неожиданности опять чуть не свалился, но и в этот раз ему повезло. Тарахтя и петляя, лодка причалила, Тонкий не увидел за чинарами, где. Спустился, наконец, и пошел себе по пляжу искать Ленку, не забывая, впрочем, оглядываться: где тот ночной лодочник, за каким кустом он причалил, куда направился? Любопытно же! Лодочник вышел из-за большого камня и, не замечая Тонкого, пошел по дорожке на гору. На их гору, на гору, где Тонкий с тетей и Ленкой разбили лагерь.
Тонкий проследил за ним глазами: ну и что? Это же не значит, что лодочник направляется к ним в гости! Да мало ли, что может понадобиться человеку на горе ночью! Может, он спортсмен и в воду собрался прыгать! Тонкий оглядел гору, пляж у ее подножия и решил, что немного ошибся. Неизвестно, что там понадобилось ночному лодочнику на горе, но то, что в воду он прыгать не будет – это факт. Потому что не допрыгнет: шмякнется пузом на песок…
Солнце уже село. Собственно, выбор у Тонкого не велик: или идти как маленькому, выслеживать ночного гостя, который, скорее всего, и не гость, а по своим делам пришел, или идти искать Ленку. Тонкий выбрал второе, о чем тут же пожалел.
Если у человека нет сестры, его не возьмут в космонавты. Честно говоря, таких неженок и в армию забирать не следовало бы. Они не смогут метать учебные гранаты, потому что никогда не перекидывались с Ленкой книжками и ботинками. Они испугаются взрыва, потому что не слышали, как визжит Ленка (а кто слышал, того никаким взрывом не испугаешь). Они не смогут простоять на посту до утра, потому что Ленка никогда не приходила по ночам к ним в комнату, чтобы намазать их пастой. Команды «Вспышка слева», «Вспышка справа» – вообще для них китайская грамота, потому что Ленка никогда не набрасывалась на них из темноты с криком: