Спящий бык

— Славно я протопил тебе дом, Вермунд. — Сказал Эйнар. — Раз для тебя оказалось много чести, чтобы я был мужем твоей дочери, поработаю я пожалуй на тебя простым истопником и дровосеком.
Вермунд пытался что-то сказать, но дым еще ел ему легкие, и он только судорожно закашлял.
Иллуги вышел вперед. И добродушное его обычно лицо было страшным. Над судорожной гримасой плавали в слезах красные от дыма глаза.
— А ну, подходи! Ну?… Кто первым отведает моего топора? — Пробасил он.
Кто-то из дружины засмеялся, и лениво поднял лук. Но его жестом остановил другой, я узнал в нем одного из девяти волков, но не мог вспомнить, как его точно по имени.
— Дозволь, дроттин?
— Потешь руку, Аки, — великодушным жестом разрешил Эйнар.
Названный именем Аки смерил Илуги взглядом и расслабленно пошел вперед, не подняв щит, не подняв меч. Иллуги с рычанием вскинул огромный топор и могучим замахом опустил его, но Аки уже не было под ударом, скользнул сбоку в впечатал Иллуги в лицо рукоятью меча. Иллуги выронил топор и не донеся рук к голове, раскрыв разбитые губы ошеломленно застыл. Аки чуть сместился, провернул в руке меч и с выдохом – хххаа – нанес по широкой дуге размашистый с оттяжкой удар сверху вниз. Меч опустился Иллуги на плечо, а остановился только у поясницы, развалив почти напополам. Аки тяжелым рывком вытянул меч, и Иллуги рухнул не издав ни звука, кроме громкого удара о землю.
— Из одного двоих, — улыбнулся Аки. — Ты должен быть благодарен нам, Вермунд. Вдвое мы увеличим тебе число батраков.
— Как же он будет справляться с таким количеством работников? — вопросил другой волк из той же тройки, — Аси.
— Поделим и его самого. — Вступил в разговор Иси. — А кроме того набьем его бабам в брюха доброго мужского семени. Вдруг да вырастут Вермунду помощники?
— Жаль, что самая маленькая попала верховым под копыта – Облизал клыки языком Атли. — Не потопчи её кони, я бы уж потоптал её по другому.
— Что не может младшая, должны взять на себя старшая сестра и мать, — протянул Скули, — разе не так заведено в добрых семьях?
— Положим мать с дочерью рядом, чтоб помогала мать дочке советом. — Ощерился ухмылкой Скафти.
Загавкали смехом смехом Гальти, Гисли, и Гилли, засмеялась и остальная дружина.
Вермунд наконец задавил кашель. Выставив меч перед собой, он старался закрыть тех, кто столпился за ним.
— Эйнар, недобрый дроттин. — Голос Вермунда был тосклив и сипл. — Распря между мной и тобой. Зачем ты спустил на мой двор своих волков? Если я оскорбил тебя, так решим дело меду нами поединком. Грудь в грудь должны биться орлы. Или ты теперь можешь только отдавать приказы, и забыл с какой стороны браться за меч?
Все замолчали.
— Хочешь поединка? Я – вот он. — Эйнар левой рукой расстегнул пряжку украшенного большими знаками плаща, и повел плечами, чтобы тот свалился на землю. — Эй ребята, дайте мне и ему щиты, да пока будем драться, — пошуруйте в доме, пока не сгорела вся добыча.
Один из дротов поднял княжеский плащ. Другой дал Эйнару круглый щит. А третий снял с руки свой, и ловким движением отправил его катиться к Вермунду как колесо. Вермунд поймал щит, и сунул Торви, который дрожа помог надеть его хозяину на руку. Несколько дротов тем временем отворили дверь в дом, и зажимая лица рукавами и плащами нуырнула черз низкую дверь в валивший из неё сизый дым.
— Слышал я, что в молодости ты Вермунд ходил в викингские походы. — Сказал Эйнар сделав шаг вперед, и закрывающие его лицо нащечные пластинки шлема тихонько звякнули. — Так не разочаруй меня. Надеюсь ты обращаешься с оружием лучше, чем твой неуклюжий верзила-работник.
— Что если я проиграю? — Спроисл Вермунд.
— Тогда ты не увидишь того, что не стоит видеть ни отцу, ни мужу. — Судя по голосу усмехнулся под шлемом Эйнар.
— Что если выиграю?
— Мои дроты убьют тебя. Но не тронут семью. Такая награда тебе за выигрыш. Я сказал – и мои люди слышали. Но ты не выиграешь. Ночь сегодня придет к тебе раньше чем к другим, Вермунд.
— Начнем, — Сказал Вермунд и шагнул вперед.
Стукнул меч о щит, зазвенел меч о меч, и двое закружились по двору в окружении кольца воинов. Краем глаза я видел, из задымленного дома выскакивали дротты с каким-то барахлом в руках, а последние тащили с натугой тяжелые лари, на которые тут же и уселись как на зрительские скамейки. Вермунд и Эйнар сходились, обменивались ударами, и расходились восстанавливая дыхание. Кружились, и снова сходились. Наконец в какой-то момент они бросились друг к другу словно притянутые магнитом и сошлись в страшной рубке от которой затрещали деревом досок и начали гнуться в ободе окованные железом щиты. Слышалось только тяжкие выдохи и глухие звуки ударов. Ни один не хотел уступить, и это было завораживающе-жутко, словно играла какая-то дикая мелодия, которая могла оборваться неожиданно после любого такта, но все не обрывалась, не обрывалась…
И одновременно, толкнув друг-друга щит в щит развалились в разные стороны Вермунд и Эйнар, и застыли тяжело глядя друг на друга, только груди у них вздымались и опускались как кузнечные мехи. Я на своей опушке услышал, как судорожно глотнул воздух Лейв, будто вынырнувший с глубины. Я совсем позабыл о нем, а он глядя на отца, пока тот рубился, позабыл дышать…
— А ты не дашь спуску в игре мечей, Вермунд… — пропыхтел Эйнар.
Вермунд глотал воздух как выброшенная из воды рыба, и ответил коротко.
— Я знаю за что дерусь.
— Но ты слишком много времени ходил за сохой и ловил рыбу, вместо того чтобы тренироваться. Смотри, я уже отдышался, а тебя собственное дыхание шатает как пьяного. Пора это заканчивать.
Эйнар подскочил к Вермунду но тот буквально на втором ударе так отоварил дроттина по голове мечом, что тот отвалился обратно, мотая головой и отряхиваясь, будто пытаясь отогнать невидимых мошек. Вермунд метнулся за ним, но Эйнар уже крепко встал на ногах и встретил Вермунда твердо.
— Славный удар! — Рявкнул Эйнар.
— Славный шлем… — фыркнул Вермунд.
Эйнар промолчал. Еще секунду он постоял, а потом снова пошел на Вермунда. И снова они закружились, снова заиграла дикая музыка. А потом в этой пляске сплетающихся, сталкивающихся и разлетающихся мечей сверкнул удар Эйнара ниже кромки щита, и Вермунд беззвучно подвалился на вдруг переставшую держать левую ногу. И пока Вермунд пытался неловко нащупать равновесие левой рукой со щитом, Эйнар подскочил отбил в сторону его меч, и сунул клинком Вермунду в живот. Только тут Вермунд тяжко застонал.
Дружина Эйнара разразилась одобрительным криком.
Что-то пискнуло справа от меня, я повернулся увидел вскочившего как на пружине Лейва, и только чудом успел хватить его за щиколотку. Холодея от страха я вскочил не отпуская его ноги, второй рукой сграбастал его за шкирку, рывком швырнул его на землю и навалился сверх.
— Ты что-о?.. Нельзя!.. Убьют!.. — горячечно шептал где-то в стороне мой собственый голос.
— Пусти! Я!.. Так же шепотом выплевывал Лейв. Но этот шепот взвинченный горем, так рвался, что я каким то идущим из страха надмыслием понял, что он сейчас заорет. — Там! Пуст!…
Я заткнул ему ладонью рот. Я прижимал его прижал к земле, лихорадочно озираясь, и соображая, не слишком ли мы выползли с опушки. У меня было полное преимущество в весе и силе, над этим мальчишкой, и я только боялся, очень боялся, что он измыслит какую-нибудь штуку, вроде тыкнуть себе за спину, мне в лицо пальцами в глаза, или что-то в таком духе. Но он рвался туда на поляну почти не обращая на меня внимания, он немыслимо выворачивая шею взглядом уже был там, рядом с матерю, сестрами и отцом.