Разве я не хорошенькая?
Конечно, заведующий отделом персонала говорил Реймонду, что новый секретарь крайне интересная молодая женщина. Но одно дело услышать это от кого-то, и совсем другое — увидеть самому. Один взгляд на Жаклин Деверно — и Реймонд почувствовал, что погиб, утонул в бездонных черных глазах…
На ней было светло-персиковое платье для коктейлей без рукавов, вспомнил он. Короткое, значительно выше колен, туго обтягивающее изумительную фигуру, с У-образным низким вырезом на груди. Волосы черными тяжелыми волнами падали на плечи, подчеркивая длинную шею, и сбегали дальше до середины спины. Полные губы влажно блестели. Аккуратные маленькие ушки украшали небольшие опалы. Когда он подошел к ней ближе, то будто попал в ароматное облако — она обожала экзотический, провокационный запах «Любовной тайны».
Через несколько минут после знакомства Реймонд пригласил Жаклин пойти куда-нибудь поужинать. Он уже давно привык к тому, что женщины с восторгом откликаются на его предложения, и был потрясен решительным отказом. Реймонд стал допытываться о причинах и выяснил, что нет, сейчас она ни с кем не встречается, и да, у нее принципиальная позиция никогда не принимать приглашения от своего босса, каким бы привлекательным тот ни был. — Ага, так, значит, вы находите меня привлекательным, — немедленно откликнулся Реймонд, одновременно разочарованный и польщенный.
Жаклин как-то нервно поглядела на него, резко повернулась и спустя несколько минут покинула вечеринку.
Он был потрясен до глубины души и в высшей степени заинтригован. Во время недельных каникул в связи с национальным праздником Реймонд не оставлял Жаклин в покое ни на один день: постоянно звонил домой, посылал цветы и конфеты — ее адрес и телефон он нашел в личном деле — до тех пор, пока она, наконец, не согласилась поужинать с ним. Но даже тогда Жаклин настояла, чтобы они встретились в ресторане, отвергнув его предложение заехать за ней. Более того, потом не захотела, чтобы Реймонд провожал ее домой, что еще больше заинтриговало его. Очевидно, она боялась оставаться с ним наедине. Но почему?
Ему не удавалось выяснить это вплоть до десерта, когда Жаклин с весьма трогательным волнением объяснила, что не только встречалась со своим предыдущим боссом, но даже согласилась стать его тайной любовницей, что было с ее стороны еще большей глупостью. Тот обещал положить к ее ногам весь мир, но потом бросил и женился на девице «из общества» с нужными, полезными связями. Поэтому-то она и переехала в Сан-Диего, подальше от неприятных воспоминаний, и тогда же поклялась себе, что никогда, ни за какие блага не будет больше встречаться со своим начальником.
Таким мужчинам доверять нельзя, сказала Жаклин. Они привыкли всегда получать желаемое и используют глупых девиц вроде нее, потому что те неумны, хороши собой и легко поддаются влиянию. Но они их не любят, и уж тем более никогда не женятся на них. Только укладывают в постель, тешатся, пока не наскучит, а после бросают, небрежно сломав молодую жизнь.
Реймонд решился убедить Жаклин, что она не права, но это оказалось делом весьма не простым. Да, она принимала последующие приглашения на обед или ужин, даже не скрывала того, что он ей очень нравится, но постоянно отвергала любые попытки вступить в более близкие отношения. Реймонд с каждым днем влюблялся все больше и больше и поклялся, что докажет ей, что его чувства к ней глубоки, искренни и серьезны.
Он до сих пор помнил выражение ее лица, когда однажды, незадолго до Рождества, за обедом сказал, что любит ее так сильно, что не в состоянии выразить свою любовь одними словами. Реймонд достал из кармана бархатную коробочку с изумительным бриллиантовым кольцом, самым дорогим и красивым, которое только сумел найти, и попросил ее стать миссис Реймонд Кармайкл. И тут ее изумление мгновенно превратилось в плохо скрытое отвращение, смешанное с презрением.
— Полно, вы вовсе не имеете этого в виду, — резко заявила Жаклин. — Просто говорите так, чтобы затащить меня в постель. Думали, что можете купить мою любовь. Увы, Реймонд, вы зря потратили деньги. Горькая правда такова, что я уже и без этого влюбилась в вас. И сегодня вечером собиралась согласиться лечь с вами в постель… — Ему не удалось скрыть своего восхищения ее столь откровенным заявлением, и тем более своего желания. Еще никогда в жизни ни одна женщина не возбуждала его так сильно. — Хорошо, можете надеть эту побрякушку мне на палец, если вам от этого станет легче, — нервно продолжила она. — А потом отвезите меня туда, куда собирались отвезти. Но только не делайте вид, будто всерьез решили жениться на мне. Мы оба прекрасно знаем, что, когда добьетесь своего, вы бросите меня, как и мой бывший босс.
— Вы не правы, Жаклин, — страстно заявил Реймонд, надел ей на палец сверкающее кольцо и поцеловал узкую холеную руку с тонкими длинными пальцами.
И он доказал серьезность своих намерений, женившись на Жаклин спустя два месяца и даже пальцем не прикоснувшись к ней до первой брачной ночи. Поцелуй, которым Реймонд скрепил свою брачную клятву, был их первым настоящим поцелуем. Два месяца, прошедшие от памятного вечера в ресторане, когда он сделал предложение, до дня свадьбы, были кошмарной пыткой, битвой воли и самоконтроля против страсти и желания. Но Реймонд Кармайкл победил самого себя, настроившись на достижение основной цели.
Вудроу постоянно твердил, что он ненормальный, раз соглашается заключить брак сженщиной, ни разу не вступив с ней до этого в интимные отношения. Довольно странно слышать это, думал Реймонд, от человека с немалой примесью испанской крови. Разве все в его роду не стремились жениться исключительно на девственницах? Конечно, Жаклин не была девственницей. И не пыталась скрывать этого…
Но было в ее облике нечто трогательно невинное, почти целомудренное, когда в первую брачную ночь она подошла к кровати в тонкой белой шелковой рубашке. Реймонд видел, что она нервничает, возможно, даже боится, что сама сделала огромную ошибку, выйдя за мужчину, ни разу не изведав интимной близости с ним. А вдруг он окажется совершенно невозможным, никуда не годным любовником?
Но, к счастью для Реймонда и Жаклин, их первая брачная ночь оказалась волшебной, колдовской для обоих. И их радости не было границ.
— Я раньше даже не представляла, что такое настоящая любовь, — призналась Жаклин, когда уже почти на рассвете уютно свернулась клубочком и прижалась к его боку. — Я так люблю тебя, Рей. Я умру в тот день, когда ты разлюбишь меня.
Это невозможно, подумал он тогда. И продолжал думать так и сегодня. Только теперь он любил ее еще больше, чем раньше. И это он умрет, если она разлюбит его…
— Мне пора идти, — нежно сказал Реймонд и наклонился, чтобы поцеловать точеное плечо. Он чувствовал себя немного виноватым, что покидает жену в первый же вечер после возвращения домой. — Попробую вернуться не очень поздно, но…
— Да, знаю, — тяжело вздохнула Жаклин. — Конечно, ты постараешься, но Вудроу сделает все возможное, чтобы задержать тебя до утра.
Она стиснула зубы, вспомнив о кузене своего мужа и его поведении. А оно не имело никакого отношения к фанатичному увлечению канастой.
С самой первой минуты их знакомства Вудроу Стреннинг не скрывал своего скептического отношения к ней. Он, вне всякого сомнения, считал ее обычной хищницей, охотницей за богатым мужем. И ему не надо было даже высказывать свои подозрения вслух. Они постоянно читались в его темных, дьявольски насмешливых глазах.
Беда заключалась в том, что Вудроу был прав… и в то же время глубоко заблуждался.
Жаклин любила Реймонда. По-настоящему любила. Больше, чем ей казалось, возможно любить мужчину. Но, перед тем как встретить будущего мужа, Жаклин Деверно была именно той, за кого ее принимал Вудроу, — охотницей за состоянием. Беспринципной красоткой, использующей яркую внешность и безупречную фигуру, чтобы добиться того, о чем мечтала всю сознательную жизнь: выйти замуж за состоятельного американца, приобрести уверенность в завтрашнем дне и никогда не бояться, что будет страдать так, как страдала ее тетка.