Без права на жизнь

— Это разрешено.
— Доверяю старшине Борову взять за меня за оговор.
— Моя доля, кореш?
— Любая. На твоё усмотрение, старшина.
— Ха!
— Вялый, Кожан, идите. Срок расчета — до семи вечера.
Помертвевшие придурки отчалили. Ладно, с дубинки вы соскочили, но Боров из вас потроха вытащит, вон, лицо мстительное, как у пирата.
— Лом, ты второй раз избивал МОЕГО шныря.
— Да он сам, в натуре…
— Он сам бился лицом и разодрал руку? Молчать. Если ещё раз я увижу такое… Этот случай для тебя станет последним. Свободен. Боров, тоже.
Вышли. Кент изучает меня, верный Тень стоит за плечом хозяина.
— Тех, ты не хочешь мне ничего рассказать? Про то, где Крыс положил краденое, например.
Оп-па! Да, мозги у Кента работают.
— Он их подложил в мои вещи.
— Как ты узнал?
— Догадался, сэр Кент.
— Плотник?
— Да, сэр Кент, так и было. Мы работали, зашел Крыс, сказал, что Теха зовёт Боров, а мне надо ремонтировать нары. На улице остановились, увидели, как быстро уходит Крыс, вернулись назад. Тех нашел вещи законников, отправил меня за вами, сэр Кент.
— Хорошо. Плотник, выйди.
Мда, последняя серия: разборки с Техом. Кент размышляет, Тень смотрит на меня с интересом.
— Это ты подстриг Борова и шнырей?
Ничего себе вопросик. У него что, другой темы сейчас нет?
— Да, сэр Кент.
Кент встаёт, подходит к душу. Отодвинув пленку, тянет руку к крану.
— Сэр Кент, осторожнее, там ещё есть вода.
Кивает, аккуратно поворачивает рычаг. Веселые струйки разбиваются о решетку. Закрывает, возвращается.
— Ты ведь справишься с заменой ламп и учетником, Тех?
Все, Крыс списан. Поделом.
— С лампами точно да, сэр Кент, на учетник желательно увидеть инструкцию по работе или дать мне возможность потренироваться.
— Ты меня очень заинтересовал, Тех. Ты слишком много знаешь и умеешь для простого теха, но мэтров таких молодых не бывает. Профессионально дерешься дубинкой, но это не полицейская школа боя. Разбираешься в психологии людей и умеешь анализировать их поступки. Что ещё в твоей голове?
А ещё я метко стреляю, могу командовать батальоном и вышивать крестиком…
— Я не знаю ответа на ваш вопрос, сэр Кент. Всё приходит само собой, как будто я делал это всегда.
— Хм… Какое наказание ты бы выбрал для Крыса?
— Сортировка, сэр Кент. В бригаде Лома.
— Почему не смерть?
— Он слишком хорошо жил, будучи шнырем, сэр Кент. Вкусно ел, спал в кровати. Пусть отдаст долги и почувствует на своей шкуре, как существуют те, кого он презирает.
— Хорошо. Сейчас идешь со мной — Тень обработает тебе руку и лицо лекарством.
— Да, сэр Кент. Благодарю вас.
Выходим. А народа у двери набежало. Наша кухня с бачками, десяток законников Борова. Увидев меня (опухшая скула, ободранная, в засыхающей крови рука), Черп ахнул, боровские возмущенно забухтели. Кент поднял руку:
— По моему решению Крыс теперь дохляк. Лом, не убивать, отведи на сортировку и заставь работать.
— Ясно. Канай, тварь.
Жалобный взвизг. Да, крыса, Лом умеет работать дубинкой.
— Плотник, вещи Крыса принадлежат Теху.
— Да, сэр Кент.
— Боров, что тебе?
— Сэр Кент, братва хотела узнать насчет приёма у Теха. Ну, раз один мудила его отделал…
— Боров, приём будет зависеть от решения самого Теха.
— Если я в четыре начну, нормально, старшина?
— Путём, ты, главное, не кашляй, кореш.
— Благодарю, старшина.
Когда я с забинтованной рукой и смазанным мазью лицом вернулся в ангар, меня встретила тишина. Даже радио молчит.
— Тех, ты как?
— Умираю. Так есть хочется. А у вас не накрыто.
Парни развеселились, загалдели, споро начали накрывать стол.
Наваристый суп, тушеные с ломтиками бекона овощи, пирог с яблоками ? это просто праздник какой-то, хотя жевать не очень комфортно.
— Тех, я народу всё рассказал. Хорошо, что ты доказал правду. И поделом Крысу.
— Спасибо, Плотник. Да, парни, нам задача: надо делать душевую кабинку сэру Кенту. Наверное, завтра пойду на свалку за материалом.
Сон после обеда благотворен для здоровья, но на корню рубит желание работать. Если бы не поставил будильник, мог и проспать. В кухонном ангаре две группы: напористо-наглые боровские с предводителем во главе и зашугано огрызающиеся ломовские.
— Тех, ты как, кореш?
Показываю забинтованную правую, делаю жалобное лицо. Впрочем, лицо и так впечатляет ? покривилось, с солидным синяком.
— Могу только стричь.
— Тех, в натуре, за этим и приканали.
— Не кашляй, потом хреновины подтащим.
— Мля, гони ломовских!
— Секунду, законники! Старшина Боров, отойдем на пару слов?
— Боров, слушай, а что, у Лома одни уроды? Вон Кисляй стоит, вроде нормальный законник?
— Вообще-то есть толковые. Кисляй, Конь, Хрипун, ещё несколько.
— А почему они не под тобой, старшина? Ты же сам толковых отбираешь.
— Ха! Если все желающие ко мне уйдут, у Лома никого не останется. Мудила он. Но сэр Кент не разрешает.
— Так пусть ходят под Ломом, но работают на тебя. Свои люди в чужой команде.
— Я так и делаю, Тех. Но мои кореша реально злые сейчас за тебя конкретно.
— Боров, разве по справедливости, чтобы законник за старшину отвечал?
— Как ты загнул? Хм, дельно. Сейчас я с ними перетру. Заодно и должны будут.
Боров решительно подходит к ломовским бандюкам, повелительно говорит и машет рукой. Двое обиженных, огрызаясь, уходят.
— Короче, братва! Законник за старшину не подписывается! Эти путёвые, на Теха не наезжали, мля, я отвечаю.
Ставлю на свет стул, разворачиваю накидку, щелкаю ножницами:
— Законник Рыба, прошу!
Разумеется, боровские дружно захотели стиль «под старшину». Хорошо, что Кыш сбегал в ангар, принёс принадлежности для бритья. В итоге его и поставил брадобреем, сам работал только ножницами. Посвежевшие, помолодевшие бандюки с удовольствием разглядывали себя в зеркальце, шумно выражали одобрение и поощряли материально разной пригодной для ремонта мелочевкой. Всех, разумеется, подстричь не успел, но записанная на бумаге очередность пресекла растущее недовольство.
После ужина Плотник предложил разобрать вещи Крыса.
— Знаешь, старшой, прикинь сам с парнями, кому что надо. Инструменты я у него не видел, а остальное мне без надобности. Пойду лучше вздремну, а то поплохело что-то немного.
— Конечно, ложись. Мы всё равно тебя не обделим, Тех.
Разбудил Плотник. Черт, ничего не могу понять, голова вообще не соображает.
— Что, вставать на уборку?
— Нет, Тех, ты что? Ещё вечер. Боров пришел с Полутехом к тебе.
— Да, кореш, тебе реально по башке прилетело. Уже утро с вечером путаешь.
— Олова оит, тее плохо, Тех?
— Нет, всё нормально, братишка, не переживай. Сейчас умоюсь — полегчает.
Холодная вода слегка привела в чувство. Боров за столом повелительно машет рукой. Подхожу.
— Братишка, а что ты не ешь?
— Спаипо атиска Тех, я поел уе.
— Накормили мы его на кухне, Тех. Ты законников стриг, не видел.
— Спасибо, Ложка.
— Короче, Тех, за своего кореша не ссы: пока нет сортировки, он будет при кухне. И на сортировке не ссы: я отвечаю.
— Благодарю, старшина, бу…
— Харэ, завязывай. Мы с тобой, кореш, уже реально не должны друг другу. Лучше зацени, что я с уродов ломовских за оговор взял.
Боров выкладывает вещи. Знакомые часы-механика, игра, мобильник, двое электронных и кварцевые наручные часы, ещё одна игра, три таких же пластиковых блока со сканером отпечатка пальца и небольшим дисплеем, как у Кента. Кстати, до них ещё не добрался.
— А это братва тебе надыбала.
Потертый чехол-книжка светло-розового кожзаменителя, сломанная молния. Открываю. Это был маникюрный набор модницы. Ножниц нет, но есть лопаточки, пилочки, маленькие кусачки и пинцет для ресниц. Он-то как сюда попал? Хотя без разницы. Вполне приличный инструмент для мелких работ, только заточить.