Агентство «Аргентина»
Ньялсага прислонился к дверному косяку.
— Погоди ты, Алина, с психиатрической помощью. Я вот о чем думаю: что-то у нас гости появляются все чаще и чаще. Вспомните, сколько их обычно бывало?
Ява задумался, протирая салфеткой столик возле умывальника.
— Четыре-пять в год. Не больше.
— Правильно, — кивнул Ньялсага. — А в этом году? Сегодняшний некромант — десятый!
Алина молча пошевелила губами, загибая пальцы.
— Девятый, — уточнила она, закончив подсчеты. — Призраков, что весной были, я не считаю. Девять — за полгода. Да, многовато…
Ява вытер салфеткой запачканное зеркало.
— Почему, как думаешь?
Ньялсага пожал плечами.
— Не знаю. Но если и дальше так дело пойдет, придется объявление в газете давать: «Все случайно попавшие сюда тролли, вампиры и оборотни, приходите по адресу…»
Он посмотрел сначала на Яву, потом — на Алину и вздохнул:
— Да что с вами? Это же была шутка!
Алина спохватилась:
— Конечно, шутка, я так и подумала! Ха-ха, очень смешно, очень! А теперь иди в гостиную, и прогони Лукерью с дивана.
Когда Ньялсага скрылся в комнате, Алина с укоризной взглянула на Яву.
— Ну? Мы же договаривались. Пообещали друг другу, что будем смеяться над его шутками. Неужели трудно это делать?
Он вымыл руки и закрутил кран.
— Да не трудно, только я все время забываю. Ладно, Алина, если мы тебе так надоели, то…
Она махнула рукой.
— Оставайтесь, чего уж там. Чаю попьем! У меня и варенье малиновое имеется.
Выпроводив Яву из ванной, Алина направилась на кухню. Кухня Алины-барракуды очень напоминала лабораторию алхимика: повсюду стояли стеклянные баночки с приправами, бутылочки с соусами, коробочки с пряностями, на подоконнике в керамических горшках росли душистые травы, а на столе, покрытым скатертью в красно-белую клетку, лежала толстая поваренная книга.
Окинув взглядом свое царство, Алина почувствовала прилив вдохновения: захотелось блеснуть кулинарными талантами. Чай с вареньем отменяется! Скромный, но изысканный дружеский ужин — вот что может украсить вечер.
Она открыла книгу — старую, потрепанную, с написанными от руки рецептами — и принялась листать страницы.
— Консоме, бешамель, фламбе из фуа-гра… — бормотала Алина-барракуда, впиваясь глазами в мелкие строчки, и названия блюд звучали в ее устах, точно диковинные заклинания. Работа на кухне всегда успокаивала ее и приводила в хорошее расположение духа. Но перед тем, как приступить к готовке, следовало сделать еще кое-что. Алина поднялась и подошла к шкафчику. В шкафу, на особой полочке, стояли две вырезанные камня фигурки — единственное, что удалось когда-то захватить с собой из другой жизни. Вынув из шкафчика ломоть хлеба, покрошила перед богами и тихо произнесла нужные слова, отгоняющее несчастье и приносящее удачу.
Какой-то внутренний голос подсказывал Алине, что удача им всем скоро очень понадобится.
…Ньялсага и Ява вели в гостиной неторопливый разговор.
— Этот некромант меня достал, — жаловался Ньялсага, почесывая за ушами развалившуюся на диване Лукерью. — Алина говорит, он еще и квартиру чью-то обчистил напоследок?
— Старые привычки, — Ява потянулся за журналом. — Как у того гоблина, которого мы прошлой зимой обнаружили.
— Тот, что круглосуточный киоск обворовал? Как же, помню…
Ньялсага пощелкал пультом телевизора.
— Кажется, Алина недовольна, что мы на огонек заглянули?
— Она недовольна, что ты ее дверь заклинанием отпираешь, — пояснил Ява, листая журнал. — Я бы на ее месте тоже взбеленился.
— А что тут такого? Я всегда так делаю. Дай-ка мне газету с программой…
Ява потянулся за газетой и замер с протянутой рукой.
— Чувствуешь запах? Что это?!
Ньялсага покосился в сторону кухни.
— Ну, что… Алина готовит ужин.
— Ужин?! Она же говорила, будет чай? Чай с вареньем?
— Значит, передумала, — Ньялсага поднялся с дивана и открыл балконную дверь. — Ну и вонь! Как в логове грифонов!
— Не знаю я, как логове грифонов воняет. В Лутаке их отродясь не было, они, я слышал, где-то севернее обитали.
— А я вот как-то раз…
— Чья была идея, заехать к Алине? Твоя! Вот ты и расхлебывай: иди и скажи, что мы торопимся и ничего есть не будем.
Ява вынул из кармана мобильный телефон.
— А я Бахраму позвоню, предупрежу, чтоб не вздумал приезжать.
Ужин… да я ее стряпню в рот не возьму! Хватит с меня и прошлого раза!
Ньялсага поднялся.
— Я скажу, что…
Послышались шаги, на пороге появилась Алина с подносом, уставленном тарелками.
— Алиночка! — льстивым голосом воскликнул Ньялсага, плюхаясь обратно на диван. — А мы-то тут гадаем: чем это так вкусно пахнет?
— Неземные запахи, — поддакнул Ява, поспешно пряча мобильник. — Прямо, как на том свете… в раю!
— Суп-пюре «Леонтин», — со сдержанной гордостью сообщила Алина. — Блюдо французских королей!
— Да что ты говоришь? — Ньялсага покосился на Яву. — Королей, значит… гм… вкусно, должно быть!
Ява опасливо посмотрел в тарелку.
— Что это такое? Очень похоже на…
— На суп-пюре, — быстро подсказал Ньялсага. — Французские короли только это и ели. Шедевр! Просто шедевр!
Раскладывая ложки, Алина скромно улыбнулась.
— Я всегда говорила: у каждого имеется свой талант, надо его только обнаружить. Я вот, например, люблю готовить.
— Да, да! — горячо согласился Ньялсага. — У тебя настоящий талант. Ни в одном трактире так не приготовят!
— Ни в одном, это точно, — вздохнул Ява. — Знаешь, Алина, а я бы просто чаю…
— После ужина! — непреклонно заявила она.
Ньялсага поболтал ложкой в буром густом месиве. Пробовать было страшно, отступать — невозможно: Алина, накрыв на стол, обратно на кухню не спешила — закрыла балконную дверь и теперь аккуратно расправляла шторы.
— Алиночка, а рецепт допускает перец? — заискивающе спросил он. — Или горчички?
— Крысиного яду, — еле слышно пробормотал Ява.
От верной смерти его спасло только то, что Алина снова увлеклась рассуждениями о высокой кухне и слов этих не расслышала.
— Горчички… — повторил Ньялсага погромче. — Можно?
Алина взглянула на него с укоризной.
— Собрался изысканное блюдо портить горчицей?
— А, вот как… значит, нельзя?
— И думать забудь! Старайся выработать в себе хороший вкус. Попробуй суп, я тебе точно говорю: ты такого еще никогда не ел!
— Такого я не ел, это правда, — покорно согласился Ньялсага, с тоской глядя в тарелку.
Алина, прихватив пустой поднос, направилась на кухню.
— Я еще и мясо готовлю, «Дофин» называется!
— Алиночка, да мы с Явой торопимся! Вспомнили только что: у нас срочное дело!
Она не ответила.
Оставшись в комнате одни, Ньялсага и Ява переглянулись.
— Ешь! — сквозь зубы приказал Ньялсага.
— Ты — первый. А может, Лукерье скормим?
— Отравить ее хочешь?
Завидев появившуюся на пороге Алину, они поспешно схватились за ложки.
— Изумительный суп! — фальшивым голосом воскликнул Ньялсага.
— Потрясающий! — подхватил Ява. — Действительно, шедевр… такой даже есть жалко!
— Где же Бахрам? — озабоченным тоном поинтересовалась она. — Суп-пюре перестоится!
— За твоим супом, Алиночка, он с другого конца света примчится! — заверил Ньялсага. — Где он еще такое отведает?
— Нигде! — заверил Ява.
Алина довольно улыбнулась.
— Сейчас подам мясо!
… После супа, настало испытание мясом «Дофин».
Ньялсага расхваливал блюдо с красноречием придворного менестреля. Восхвалениям мешала Лукерья, которая крутилась рядом и норовила сунуть морду в карман куртки, где лежала порция мяса, завернутая в салфетку.
— Отстань, Лукерья! — ворчал Ньялсага вполголоса. — Это не тебе!
— А к чаю будут пирожные, вчера пекла. «Поцелуй монарха» называется, — сообщила Алина, расставляя расписные фарфоровые чашки, которыми очень гордилась. — Будете?