Земли конфликта (СИ)

— Мэгги права. — тихо подтвердила Макси. — Мне нужно на юг. И наверное не миновать Штормграда.
Дала-Хан помолчал с минутку, обдумывая слова эльфийки, затем произнес:
— Я предлагаю тебе завтра отправиться с нами. Мы двинем на Стальгорн. А уж как доберемся, там и решишь. Может вы пойдете с Мэгги на юг, может останешься там. Решать тебе, но до Стальгорна дорога вместе будет всяко безопаснее. А затем… Нам ведь тоже придется идти на юг, по крайней мере мне. Я вернусь в Тхросс-Голг и отомщу за все смерти.
Макси кивнула. В глубине души она все еще не решилась идти на юг, а так у нее будет некоторое время для того чтобы поразмыслить и принять окончательное решение. Да и Дала-Хан несомненно был прав: вместе будет всяко безопаснее нежели идти одной через все топи.
По небу летели тяжелые серые облака. Стоял серый сумрак, который, выглядывавшее изредка из-за облаков солнце, не имело силы разогнать. Ветер, леденящий ветер, был словно живой. Завывал тоскливо среди гор, бил в лицо порывами злости как маленькие ножи вгрызающиеся в плоть, и злой, и одинокий. Ветер воет как загнанный зверь, и жуткий этот вой, преисполнен замогильной тоски. А впереди бескрайняя, заснеженная пустыня. Нет никого, есть только ветер, который заметет следы, который похоронит под этим снегом любого, кто попытается пройти по этой пустыне вечной мерзлоты. И еще есть голос. Голос этот не похож на завывание ледяного ветра. Этот голос зовет к себе. Нашептывает, манит. Пустыня не страшна, и ветер не всесилен. Нужно лишь перейти эту пустыню. Голос зовет к себе. И Макси кажется будто бы это ее голос. Закутавшись поплотнее в плащ она пошла по снегу. Ветер неистовствует, желая похоронить дерзкую эльфийку, которая посмела вторгнуться в его владения под снегом. Но Макси идет дальше. Снег уже не холодный, он ласково касается щек, согревая теплом, тем самым теплом, которым грел костер в Альдрассиле, в последний вечер перед посвящением. Снег греет теплом дома. И ветер больше не злится. Он узнал Макси, приветствует ее. Ведь она вернулась домой. Столько лет скитаний, но теперь она дома. Осталось пройти совсем немного. Голос в голове теперь звучит отчетливее. Конечно же Макси его узнала. И он кажется все ближе. Внезапно снежная завеса развевается, ветер утихает и солнце выглядывает из-за облаков, разливая свой свет по земле. Прямо перед ней, укутанная в черный меховой плащ стоит эльфийская девушка с ослепительной белыми длинными волосами. Макси подходит ближе. Голос не может принадлежать ей, но внезапно, несмотря на покой и умиротворенность которую испытывала Макси вернувшись домой, в ее сознание прокрадывается тревога. Девушка, похоже, услышала ее шаги. Макси сейчас совсем не хочется, видеть ее лицо знать кто это на самом деле. Вот она разворачивается, откидывает капюшон с лица… Солнце слепит глаза, блики на снегу мешают разглядеть лицо. Макси делает шаг назад, затем еще один. Только бы не увидеть этого лица. Еще не поздно развернутся и убежать. Но это же ее дом. Она не имеет права поддаваться страху. Облака снова скрыли солнце и Макси увидела кто стоит перед ней…
Архей не прилег ни на минутку и с наступлением утра чувствовал себя далеко не лучшим образом. Трактирщик уже подметил, сколь раздраженным стал его гость и благоразумно не трогал его. Нужно сейчас же перехватить Макси, до того как эти дворфы опять к ней прицепятся. Говорить при них Архей не хотел: особенно после вчерашнего рассказа Дала-Хана об его отношении к "Кошмару". Надежду вселяло одно. Дворфы как будто собирались уходить: проверяли свои котомки, снаряжение и о чем-то переговаривались. Значит сегодня вечером Архей и Макси будут в Штормграде. Ну что ж ночь без сна прошла не даром, утешал себя Архей. Скорее бы уже только убрались эти дворфы.
На лестнице показалась Макси, на поясе у нее висел меч, через плечо был перекинут дорожный мешок. Дворфы обернулись к ней и жестами поторопили. Она подошла к ним, что-то негромко спросила у Дала-Хана. Тот кивнул в ответ, и вся компания вышла из трактира.
Архей сидел как громом пораженный. Такого поворота событий он никак не ожидал и теперь спешно продумывал дальнейшие свои действия. Макси отправилась с этими дворфами. Куда они пойдут? В Стальгорн, или на север к Дун-Болдару? Впрочем, это не имеет значения, гораздо надежнее будет проследить за ними, нежели опередить их и ждать на предполагаемом месте их прибытия. А ну как этим идиотам посреди дороги взбредет в голову сменить направление или чего доброго вообще назад повернуть. Архей выбежал из трактира и, накинув капюшон на голову, стал неспешно следовать за удалявшейся компанией.
На выходе из города их уже ждала Мэгги. Возле нее стояли три барана и две лошади. Архей чертыхнулся, он то явился сюда без лошади. Теперь придется искать себе коня, а дворфы тем временем уже будут за тридевять земель отсюда. Развернувшись, Архей чуть ли не вприпрыжку побежал обратно к таверне.
Дворфы взобрались на баранов, Мэгги оседлала своего коня, Макси к своему удивлению легко и непринужденно взобралась на лошадь, которая легко повиновалась каждому ее движению. Эльфы и животные были столь тесно связанны с природой, что интуитивно понимали друг друга. Бранна же с ними не было. Его баран стоял в стороне от всех.
— Бранн что, с нами не поедет? — спросила Макси.
Дворфы переглянулись.
— Поедет. — ответил Дала-Хан. — Он в трактире, я велел ему собрать побольше припасов на дорогу.
В дверях трактира показался Бранн, вытирающий бороду; несомненно, прощался в погребе с винным бочонком.
— Вот ведь старый хрыч, — возмутился Балин, безуспешно пытавшийся надеть свой шлем. — Тебя только за смертью посылать! Опять напился.
— Я припасов набрал! — парировал Бранн. — Жрать-то ты в дороге что будешь? А пить?! Вот я и позаботился об этом!
— Позаботились об этом мы с Мэгги, — возразил Дала-Хан. — Пока ты все утро пил пиво. Если бы не мы, ты бы и в жизни не подумал об этом, а так бы и сидел за столом!
— Свиньи вы неблагодарные! — заорал Бранн. — В таком случае я…
Однако что Бранн хотел сделать в таком случае, ему сказать не удалось. Дала-Хан тронул своего барана, а за ним двинулись и остальные. Бранну оставалось лишь надеяться, что с наступлением привала он обязательно выскажет все Дала-Хану и потребует, чтобы тот извинился. А сейчас Бранн тронул поводья и поспешил за своими друзьями.
Солнце только-только показалось из-за далеких горных кряжей на востоке. Было еще прохладно, над болотами стелился густой туман. Следовали за Дала-Ханом, который вел своих друзей по тропинке, огибающей топи и озерца. Очень скоро Макси поняла что случись ей пойти одной через эти болота, она заблудилась бы или угодила в трясину буквально отойдя от города не далее мили. Дала-Хан же судя по всему, бывал в этих местах не один и даже не два десятка раз. Ближе к полудню Менетильская бухта уже скрылась за горизонтом и, не считая гор Дун-Моро высившихся по правую руку, вокруг были бескрайние болота.
То ли благодаря умению и опыту Дала-Хана, то ли еще по какой причине путники за весь день никого не встретили: только птицы порхали над ними. Ночь тоже прошла спокойно. Поутру путь продолжили, но теперь уже не петляли, а строго шли на восток. Земля под ногами стала твердой, топи остались позади. Этот день, как и предыдущий, прошел без происшествий, а на третий день горы Дун-Моро резко свернули на юг. Теперь, по подсчетам Дала-Хана, до Лок-Модана путникам оставалось не более двух дневных переходов. Болота давно кончились, но местность была все так же неприветлива. Одинокие чахлые деревца, обросшие мхом, да голая земля. Воздух был тяжелым и спертым, похуже, чем на болотах. Солнце достигло зенита и невыносимо припекало. Макси накинула на голову капюшон, но это мало помогло ей. Мэгги и вовсе была без плаща и не могла ничем накрыть голову от палящих лучей солнца. Влажный и спертый воздух болотины застревал в груди. Но Дала-Хан упорно не позволял делать привал, надеясь до конца дня достичь южных границ Мокроземья.