Магия в теории и на практике

 
Алистер Кроули
Магия в теории и на практике
 
НЕОБХОДИМОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ
Книга, предлагаемая вашему вниманию, по праву считается главным произведением Алистера Кроули — автора, обладающего образцово дурной репутацией в мистических кругах Запада. Его имя связано с самыми мрачными аспектами магии и мистицизма; его учение сыграло ведущую роль в становлении современного сатанизма и нацистской мистики; его деятельность была прямым вызовом морали и здравому смыслу человеческого общества. Тем не менее, он был последним великим магом европейской традиции, и, возможно, станет одним из тех, кто передаст эту традицию новым, более одаренным и агрессивным поколениям.
Ибо европейская магия — это магия воинов. Отсюда проистекают все ее достоинства и все ее недостатки (которые нередко кажутся нам достоинствами). Идеи, воспринятые из воинственной семитской традиции и пропущенные через героическое сознание древних греков, поразительнейшим образом сплавились здесь с жестокой мифологией полудиких германцев и безумных кельтов — и породили систему, с которой на протяжении многих веков сражались все европейские государства и церкви. В мирные времена магия уходит в тень; ее обряды кажутся глупыми и отвратительными, и это действительно так, ибо поколение магов мельчает от покоя и сытости. Если магия поднимает голову — значит, в воздухе пахнет бедой, войной или революцией; а именно таков был воздух эпохи, в которую довелось жить и работать Алистеру Кроули.
"Магия в теории и на практике" в европейской традиции
"Магия в теории и на практике" впервые увидела свет в 1929 году и практически не привлекла к себе внимания общественности. С одной стороны это объяснялось специфическими особенностями книги (о которых будет сказано ниже); с другой стороны — тем, что мода на оккультизм пошла на спад. Мистика стала более «духовной» и бесплотной, более интровертной. Кумиры нового времени (в первую очередь, Гурджиев и Кришнамурти) поставили во главу угла личное самосовершенствование человека и, таким образом, сняли с повестки дня вопросы о силе, власти и мирских благах. Дорогостоящие реквизиты и сложные теории ритуальной магии казались в ту пору ненужным и бесполезным чудачеством; и никто даже не предполагал, чем обернется это «чудачество» в столь недалеком будущем.
Ритуальная магия снова сделалась предметом серьезных исследований лишь после того, как продемонстрировала свою эффективность на практическом примере тоталитарных государств. К тому времени Кроули уже имел столь одиозную репутацию, что ссылаться на его работы было небезопасно; но все же их читали многие, и многие делали из них соответствующие выводы.
Это особенно отчетливо проявилось в культуре "психоделических 60-х", с ее фильмами ужасов, литературой «фэнтэзи», «тяжелой» музыкой и культом галлюциногенных препаратов. Именно в эту пору Кроули становится культовой фигурой молодежного движения. Его по-прежнему не читают, но охотно (и часто искаженно) цитируют и адаптируют для широкой публики. Внимательный читатель "Магии в теории и на практике" обнаружит прямые и замаскированные цитаты из этой книги не только в "Сатанинской Библии" Ла Вэя, "Колдовстве сегодня" Гарднера и многочисленных работах на темы так называемой "кельтской магии", но и у более респектабельных авторов — в частности, у Ричарда Баха (особенно в повести "Иллюзии") и Карлоса Кастанеды. Поэтому некоторые идеи Кроули могут показаться знакомыми даже тем, кто никогда не слышал его имени; но его творчество отнюдь не исчерпывается проповедью данных идей.
"Магия в теории и на практике" в творчестве Кроули
"Магия в теории и на практике" завершает собой период активной творческой жизни Кроули и является наиболее полным и внятным компендиумом его учения о магии. К моменту ее написания Кроули уже успел в значительной степени растратить отцовское наследство, потерять свою былую популярность и рассориться почти со всеми своими влиятельными сторонниками. Написанием «общедоступного» руководства по магии он рассчитывал привлечь к себе новых последователей — но талант популяризатора не был свойственен ему ни в коей мере. Поэтому руководство получилось отнюдь не «общедоступным» и не оправдало возлагавшихся на него надежд.
Таким образом, значение этой работы состоит отнюдь не в «общедоступности» и не в оригинальности изложенных здесь идей (все они, в той или иной степени, излагались в предыдущих работах Кроули), а в том, что она систематизирует и уплотняет чрезвычайно разветвленное и обширное учение Кроули и, фактически, служит путеводителем в его магическом лабиринте.
Стилистические особенности "Магии в теории и на практике"
Читатель, воспитанный на "популярной мистике" последних лет, при столкновении с данной книгой ощутит некоторое недоумение, а, быть может, и раздражение. Что-то подобное, должно быть, испытывали наивные иностранцы, глядя на полупустые прилавки советских магазинов. Но не стоит расстраиваться: подобным образом выглядят практически все подлинные руководства по магии. Они рассчитаны на "опытного покупателя", который знает, что настоящий товар лежит не на прилавке, а под прилавком, и что, несмотря на пустоту витрин, в подсобках можно найти все, что душе угодно. А "Магия в теории и на практике" дает нам возможность заглянуть не только "под прилавок" (то есть в многочисленные примечания к вызывающим недоумение текстам), но и "в подсобку" (в обширные Приложения", где содержатся подлинные магические тексты и таблицы).
Но это вовсе не значит, что основной текст книги второстепенен, лишен смысла и не содержит в себе ничего ценного. Намеков, полу намеков и оговорок, содержащихся в них, бывает вполне достаточно для того, чтобы понять остальное. Они не излагают тот или иной магический метод, а демонстрируют его применение на практике. И правильнее всех поступит тот, кто заинтересуется не буквальным смыслом текстов Кроули, а техникой их построения и самим строем мышления автора. Ведь Кроули — не исследователь магии, а практический маг. Он видит магию изнутри; он живет и действует по законам безумного мира магии и просто не в состоянии объяснить их с «разумной» точки зрения.
Итак, "Магия в теории и на практике" — не столько руководство по магии, сколько практическая демонстрация ее идей и методик с приложением информации, необходимой для данного случая. Однако не следует думать, что это снижает дидактическую ценность книги. Здесь уместно напомнить, что целое поколение великих писателей выросло на романах Толстого и Достоевского; но критические статьи о Толстом и Достоевском покамест не воспитали ни одного великого писателя.
При внимательном чтении "Магии в теории и на практике" возникает впечатление, что основной текст этой книги зашифрован и на самом деле содержит в себе нечто большее, чем просто буквальный смысл. По-видимому, главы этой книги следует читать в обратном порядке — от двадцать первой к нулевой — то есть тем же способом, каким, по мнению Кроули, происходит восхождение Мага по лестнице Старших Арканов Таро. Отчасти это подтверждается и тем, что последние главы гораздо проще первых и посвящены более «приземленным» и практическим темам, а первые — нарочито невнятны и пестрят отсылками и недоговорками, но по мере продвижения "от начала к концу" смысл их постепенно проясняется. И, разумеется, это не единственный шифровальный прием, примененный Кроули. Переводчик старался по мере сил и возможностей раскрывать такие приемы и адекватно передавать их в русском тексте, а также составил комментарий, который должен помочь наиболее настойчивым читателям сделать собственные выводы и открытия относительно шифров Кроули — а также относительно подлинного смысла его работы.
Понятие магии у Кроули
Кроули чрезвычайно расширяет понятие магии, определяя ее как "Науку и Искусство вызывать Изменение, совершающееся в соответствии с Желанием". Отсюда следует, что «магией» можно назвать всю обычную деятельность западного человека, и Кроули не только не отрицает, но и всячески подчеркивает это. Каждый человек, воплощающий свои желания в действия, является магом; а следовательно, каждый, кто хочет действовать успешно, должен изучать законы магии. Это не так уж странно и экстравагантно, как может показаться на первый взгляд; напротив, по некотором размышлении нам, пожалуй, покажется странным, что мы не заметили этого раньше. Ведь всякое действие, не вызванное необходимостью, носит мистический характер, поскольку имеет нематериальную причину (желание) и материальное следствие (поступок). Известно, что многие религиозные и философские школы утверждают, что всякое действие человека непременно вызвано какой-либо необходимостью, и свобода наших намерений — не более чем иллюзия, порождаемая нашим же самомнением. Однако Кроули не затрудняет себя полемикой с этими школами; тезис о свободе человеческой воли принимается им как аксиома и даже не выдвигается в качестве отдельного постулата.