Магия в теории и на практике

Ложь в творчестве Кроули
И действительно, Кроули постоянно лжет, абсолютно не скрывая этого. Недаром одна из его лучших работ называется "Книгой лжи", и в предисловии к ней напоминается о том, что всякая изреченная мысль есть ложь. Кроули не принадлежит к тем авторам, которые требуют от читателя веры: все, что ему нужно — это соучастие в его импровизации, совершаемой прямо на глазах у читателя. Но не всякий способен к такому соучастию: одним нужны поучения, другим — развлечения, третьим — колыбельная песня для сладкого (или страшного) сна.
Поэтому, когда Кроули говорит, что его книга предназначена для всех — не верьте ему. Его книга — далеко не для всех. И уж, во всяком случае, не для дураков, коих столь тщательно разводят в современном мире.
Дураки всего мира считают Кроули Главным Сатанистом. За это его ненавидят, за это же и обожают. Между тем, Кроули вовсе не сатанист — в том же смысле, в каком Маркс не марксист, Фрейд — не фрейдист, а Христос — не христианин. Кроули — древний Змий, соблазняющий человека плодами Древа Познания: "в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете как боги, знающие добро и зло".
Дураки прекрасно знают, чем закончилась эта сказка — еще бы! ведь об этом им твердят день и ночь. Но никто не напоминает им о том, что сказал Господь, изгоняя наших праотцев из рая. А сказал Он вот что:
"Вот Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей и не взял также от Древа Жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно".
Жизнь превыше добра и зла, истины и лжи и всякого знания. Жизнь — единственный факт, в котором мы можем быть уверены до конца, единственная ценность и единственный процесс, достойный изучения. Даже говоря о Смерти, мы подразумеваем всего лишь прекращение Жизни. Восточные мудрецы учат следовать течению Жизни, философы и маги Запада — преображать Жизнь согласно Желанию. Но то, кто в совершенстве постигает хотя бы один из этих путей, поймет, что между ними нет никакого различия. Ибо всякое наше Желание есть проявление Жизни, и мы следуем ему лишь постольку, поскольку того требует Жизнь. И тому, кто рискнет окунуться в магический мир Алистера Кроули, никак нельзя забывать об этом.
Дм. Гайдук
 
ГИМН ПАНУ
EFPIX ERWTI PERIARCNS D ANEPTOMAN
IW IW PAN PAN
W PAN PAN ALIPLAGCTE, CULLANIAS CIONOCTUPOI
PETRAIAS APO DEIRADOS FANHQ, W
QEWN COROPOI ANAX
SOPH. AJ.
Трепещи [же] быстрой страстью света,
О муж! Мой муж! Примчись ко мне во весь опор из ночи Пана!
Ио Пан! Ио Пан!
Ио Пан! Явись из-за моря,
Из Сицилии, из Аркадии!
Странствующий, подобно Вакху, с фавнами и леопардами,
Со свитой нимф и сатиров,
На молочно-белом осле — явись из-за моря
Ко мне, ко мне!
Приди с Аполлоном в наряде невесты
(Пастушки и пифии);
Приди с Артемидой, обутой в шелка,
И омой белые бедра твои, о прекрасный Бог,
В луне лесов, на мраморном холме,
[В] зыбкой заре благовонного источника!
Окуни пурпур страстной молитвы
В багрец ковчега, в злость западни,
[Окуни] пораженную душу в глаза синевы,
Дабы узрела она распутство твое, сочащееся сквозь
Валежник лесов, сучковатый ствол
Живого дерева духа и души,
Тела и мозга — явись из-за моря (Ио Пан! Ио Пан!),
Дьявол или бог, ко мне, ко мне,
Мой муж! мой муж!
Взойди на холм
С крикливыми дудками твоими!
Приди из весны
С гулкими барабанами твоими!
Приди с флейтой и свирелью!
Ужели я не созрел?
Я жду, я терзаюсь, я борюсь
С воздухом, где нет ни одной ветви, чтобы угнездить
Мое тело, изнуренное объятиями пустоты —
[Я], сильный, как лев, и острый, как змий —
Приди же, приди!
Я оцепенел от одинокой тоски по демоническому.
Разруби мечом своим мои жаляшие оковы,
О Всепоглощающий, о Всепорождаюший!
Дай мне знак Отверстого Ока,
И воздвигнутый символ колючих чресл,
И слово безумия и тайны, О Пан! Ио Пан!
Ио Пан! Ио Пан! Пан Пан! Пан, Я человек:
Делай же, что ты желаешь, на что способен великий бог,
О Пан! Ио Пан!
Ио Пан! Ио Пан Пан!
Я проснулся
В объятьях змеи,
Клюв и когти орла рвут [мою плоть],
И боги отступают:
Приходят великие звери, Ио Пан! Я родился,
Чтобы погибнуть на рогу Единорога!
Я — Пан! Ио Пан! Ио Пан Пан! Пан!
Я твоя супруга, я твой супруг,
Я козел из твоего стада, я злато, я бог,
Плоть от кости твоей, цветок на жезле твоем.
Стальными копытами скачу я по скалам
Через упрямое солнцестояние к равноденствию.
И я в бшеду; неустанно и бесконечно
Я насилую, рву и треплю этот мир;
[Я] кукла, дева, менада, муж —
Во власти Пана.
Ио Пан! Ио Пан Пан! Пан! Ио Пан!
 
ВВЕДЕНИЕ
Esseai aqanatos qeos, ambrotos, ouc eti qnhtos
Пифагор [1]
"Магия есть Высшее, Абсолютнейшее и Божественнейшее Знание Естественной Философии, превосходное по своим трудам и чудотворным деяниям, совершаемым посредством правильного понимания внутренних и скрытых достоинств вещей, так что если истинные Агенты применяются к надлежащему Пациенту, воздействие их странно и удивительно. Маги исследуют Природу глубоко и старательно; и, благодаря своим умениям, они способны предвидеть эффекты, которые толпа считает чудом".
"Thе Goеthiа of thе Lеmеgеton of King Solomon" [2]
"Симпатическая магия в своей чистой и подлинной форме предполагает, что в природе за одним определенным событием неизбежно и неизменно следует другое определенное событие, если в их ход не вмешивается духовное, или личностное действующее начало. Таким образом, ее основная концепция идентична основной концепции современной науки: в основе ее системы лежит безоговорочная, полная и твердая вера в упорядоченность и однородность природы. Маг не сомневается в том, что одни и те же причины всегда приводят к одним и тем же последствиям; что соответствующая церемония, сопровождающаяся соответствующими заклинаниями, неизбежно приведет к желаемому результату (хотя его планы могут быть расстроены с помощью более могущественных заклинаний другого колдуна). Он не признает никакой высшей силы; он не взывает к благосклонности изменчивого и своенравного существа; он не унижается ни перед каким грозным божеством. Но его сила, какой бы огромной он ее ни считал, никоим образом не является произвольной или неограниченной. Он может пользоваться ею лишь до тех пор, пока соблюдает правила своего искусства — правила, которые он, в силу своих понятий, может назвать законами природы. Пренебрегать этими правилами, нарушать эти законы, пусть даже в самой малой степени — значит навлечь на себя неудачу, иногда чреватую для неумелого мага смертельной опасностью. Если он приписывает себе власть над природой, то это конституционная власть, сфера которой строго ограничена, а применение согласовано с древней традицией. Таким образом, научная и магическая концепции мира имеют достаточно тесное сходство. В обеих концепциях события однозначно и регулярно проистекают одно из другого, обусловленные неизменными законами, действие которых можно точно предвидеть и вычислить. В движении природы отсутствует элемент случайности, вероятности или своеволия. И в магии, и в науке принято считать, что безбрежные перспективы возможностей открываются тому, кто знает причины вещей и может прикоснуться к тайным ключам, приводящим в движение огромный и сложный механизм мира. Вот почему они столь неудержимо манят к себе человеческий ум; вот почему они столь сильно стимулируют погоню за знанием. Они влекут усталого странника, измученного искателя сквозь джунгли сегодняшних разочарований к безграничным обещаниям грядущего дня. Они возносят его на вершину самой высокой горы и, в темных тучах и клубах тумана под его ногами, являют ему видение небесного города — пусть далекого, но сияющего неземным великолепием, омытого светом снов".
Д-р Дж. Дж. Фрэзер, "Золотая ветвь" [3]