Жестокая схватка
Маша бросилась к телефону.
– Слушаю, – раздался в трубке холодный, хрипловатый голос.
– Алло, это Маша Полях! Ты меня еще помнишь?
– Детка, я о тебе никогда не забывал. Что случилось? Почему у тебя такой взволнованный голос?
У Маши вспотела ладонь, и она перехватила трубку другой рукой. Яростно прижала трубку к уху и тихо проговорила:
– Помнишь, ты говорил мне, что можешь решить любую проблему?
– Помню.
– А что, если эта проблема... человек?
На том конце провода усмехнулись:
– Нет человека – нет проблемы. Слыхала такую поговорку?
– Еще бы. Мы можем встретиться? – выпалила Маша.
– Когда?
– Прямо сейчас!
Собеседник, явно не ожидавший такого напора, хмыкнул:
– Вообще-то у меня есть кое-какие дела...
– Мне очень нужно! – почти крикнула в трубку Маша.
– Ладно, детка, успокойся. Для тебя я сделаю исключение. Встретимся там, где расстались в последний раз.
– В «Турецком кафе»?
– Да. Скажем, через час. Тебя это устроит?
Час! Целый час! «Это ведь так долго», – хотела сказать Маша, но взяла себя в руки и ответила:
– Через час я буду там. До встречи.
И положила трубку.
В тот день Тамара Макарова с самого пробуждения была в приподнятом настроении. Работы было много – две фотосессии, один вечерний показ. К тому же со дня на день должен позвонить агент одного крупного модельного агентства. Предполагалось, что Тамара заключит с ними контракт на два года. Деньги сулили немалые. Однако Тамара не спешила отвечать согласием. Как знать, возможно, скоро она станет замужней женщиной, и ей не придется больше выходить на подиум в дурацких нарядах и фланировать в них под вспышки фотокамер.
Перед тем как ехать на фотосессию, Тамара решила заехать в свое любимое кафе на «Белорусской» и выпить пару чашек сладкого кофе.
Час ранний, и народу в ресторанчике было немного. Тамара села за свой любимый столик у окна и заказала кофе. Пока его готовили, она достала из сумочки сигареты и закурила. Было очень приятно сидеть вот так за столиком, курить, рассеянно смотреть в окно и ни о чем не думать.
«По вечерам над ресторанами... вечерний воздух тих и глух», – всплыло в памяти старое стихотворение, вызубренное еще в школе.
И каждый вечер, в час назначенный,(Иль это только снится мне?)Девичий стан, шелками схваченный,В туманном движется окне...За окном прошел высокий человек в надвинутой на глаза кепке. Тамара не успела разглядеть его лицо, но ей показалось, что он скользнул быстрым взглядом из-под козырька кепки по ее лицу. Это было неприятно, и Тамара поежилась. Впрочем, через секунду она забыла об этом взгляде.
Теперь она думала о Бойкове. Он производил впечатление приятного человека. К тому же он так забавно покраснел, когда приглашал ее в ресторан.
Тамара улыбнулась.
Погруженная в свои мысли, она не обратила внимания на то, как дверь кафе отворилась, и на пороге возник тот самый высокий мужчина в надвинутой на глаза кепке. Он быстро обежал глазами зал и тут же двинулся к столику, за которым сидела Тамара.
Двигался он быстро, легко и бесшумно, как дикий зверь.
Даже когда он оказался у столика, Тамара не заметила его присутствия, по-прежнему глядя в окно.
– Эй! – окликнул ее мужчина.
Тамара вздрогнула от неожиданности и перевела взгляд на незнакомца.
– Вы ко мне? – удивленно спросила она.
– К тебе, – кивнул незнакомец. Затем быстро вынул руку из кармана и тряхнул у лица Тамары каким-то блестящим предметом. Холодные брызги упали Тамаре на лицо и шею, и в следующее мгновение она почувствовала, как миллионы острых коготков впились в нее и стали рвать на части...
Глава двенадцатая
Бойков не хотел идти на эту свадьбу. Жених – толстый, лысый рвач с безумно вытаращенными глазами – вызывал у него почти физическое омерзение. Но Король сказал, что пойти надо.
– Он один из наших основных партнеров, и мы пойдем, понял?
– Да он даже не заметит моего отсутствия, – возразил Петр Алексеевич.
Король ухмыльнулся:
– Поверь мне, дружище, этот заметит все.
И пришлось пойти.
Народу на венчании было много, а вот простых смертных среди них – мало. На заднем плане робко переминались с ноги на ногу перепуганные дальние родственники, не ожидавшие, что событие пройдет с таким ошеломляющим размахом. Сновали журналисты со своими микрофонами и «бетакамами».
Жених был директором крупнейшей московской фирмы по производству... Впрочем, никого особо не интересовало, что именно производит его фирма. Главное, что он был богат и удачлив. А его невесту – белокурую юную девушку с белой розой в волосах – журналисты уже успели окрестить «молодой, подающей надежды актрисой», хотя она успела сняться лишь в двух музыкальных роликах, которые спонсировал ее свежеиспеченный жених.
Петр Алексеевич делал все, что нужно. Здоровался с кем нужно, говорил приветливые слова, отпускал дамам комплименты и улыбки. Будучи теперь вполне светским человеком, он делал это по привычке, тогда как на самом деле его с души воротило от всей этой расфуфыренной компании. Во всей церемонии, несмотря на ее торжественность и размах, чувствовалась фальшь.
Не дождавшись окончания церемонии, Петр Алексеевич вышел на улицу, достал из кармана пиджака фляжку с коньяком и хорошенько приложился.
– Не стоит этого делать, – услышал он приятный женский голос у себя над самым ухом. – Здесь много детей, они могут увидеть.
Бойков обернулся и оцепенел.
Перед ним стояла стройная высокая девушка, одетая в темное платье. Голова ее была подвязана черным платком. Девушка вгляделась в его лицо и вдруг отшатнулась, словно увидела призрак. Бойков тоже вздрогнул.
– Та...мара? – произнес он хриплым, прерывающимся от волнения голосом.
– Извините, – проговорила девушка, повернулась и быстро зашагала в сторону церкви.
Ошеломленный Бойков не сразу сообразил, что она уходит, а сообразив, бросился за ней:
– Тамара, постойте! Подождите!
Он догнал девушку и схватил ее за руку. Она попыталась вырвать руку из его сильных пальцев, но не смогла и остановилась.
– Я не могу с вами... Мне нельзя, – мучительно проговорила Тамара, не оборачиваясь.
– Но почему?
Она вырвала руку:
– Мне нужно идти.
– Тамара, я полгода не мог вас найти! Что все это значит? Почему вы здесь? И что это за дурацкий наряд? Вы что, монашка?
– Вы хотите знать почему? Вы точно хотите это знать? – Тамара медленно повернулась к нему. Губы ее дрогнули. – Теперь вы видите?
Шея и нижняя часть левой щеки Тамары были покрыты мелкими рубцами.
– Вот черт! – вырвалось у Бойкова. – Так, значит, это были не слухи?
– Как видите, нет, – холодно ответила Тамара.
– И из-за этого вы ушли из модельного бизнеса?
Губы девушки тронула усмешка.
– Вы поразительно догадливы, – сказала она тем же холодным голосом. – Теперь я могу идти?
Но Петр Алексеевич решительно тряхнул головой:
– Нет, не можете. Мы должны поговорить.
Он снова взял Тамару за руку и почти силой повлек ее к скамейке. Тамаре не оставалось ничего другого, как повиноваться. Они сели на скамейку. Бойков снова вгляделся в ее лицо и улыбнулся. Эта улыбка не укрылась от взгляда Тамары.
– Вы находите это смешным? – сухо спросила она.
Он покачал головой:
– Нет. Просто мне очень приятно вас видеть. Честное слово! Все это время я искал вас. В агентстве мне сказали, что вы расторгли все контракты и исчезли. Куда – никто не знал. Я даже пытался навести справки в Барнауле. Думал – вдруг вы туда вернулись.
– Я никуда не уезжала из Москвы, – сказала Тамара. – После того как это произошло, я переехала в другую квартиру и порвала все старые связи.