Все мужчины негодяи?

Эвелина представила себе, как, наверное, тяжело жить, нося в себе такую жестокую боль, такую страшную тайну. Из своего горького опыта она знала, как это нелегко. Она не пожелала бы это испытать даже врагу. Очевидно, Джастин сейчас сражается со своими внутренними демонами, стараясь избавиться от прошлого и покончить с мучительными воспоминаниями, чтобы иметь возможность жить дальше. Эвелина и раньше замечала сдержанность молодого маркиза, его отвращение к пустым светским забавам, его нежелание с кем-либо откровенничать. Может быть, он считает, что не заслуживает права быть счастливым.
Лорд Баркли резко поднялся с места и, вздохнув, протянул Эвелине ключ.
– Возьмите. Это вам.
Она удивленно смотрела на него, не понимая, что он хочет сказать.
– Что?
– Этот дом теперь ваш. – Джастин вложил ключи в руку Эвелины.
– Я вас не понимаю, Джастин.
– Кажется, вам необходимо… убежище, где можно ото всех спрятаться. Вы же не примете помощи от меня. Однако, вне всяких сомнений, вас что-то серьезно беспокоит. Я хотел подарить вам место, где вы будете свободны. Укромный уголок, принадлежащий только вам одной, где вас никто не потревожит.
Все то, что Джастин сейчас сказал, необходимо ему самому, а не ей! Эвелина изумленно смотрела то на золотистый ключ в своей ладони, то на молодого маркиза. Она все еще не могла до конца в это поверить. Девушка сама не заметила, как слезы благодарности заструились по ее щекам.
– Как глупо я поступаю! – воскликнул Баркли, подходя к Эвелине и обнимая ее. – Не нужно было мне этого делать!
Она покачала головой. Снова этот древесный, мускусный запах! Эвелина с наслаждением вдохнула этот аромат, от которого кружилась голова. Она откашлялась, очевидно желая что-то сказать.
Когда, справившись с волнением, девушка заговорила, ее голос звучал хрипло и приглушенно:
– Нет. Это самый ценный подарок, который я когда-либо получала. Так благородно с вашей стороны – позаботиться обо мне и моих нуждах. Этот поступок еще раз доказывает… какой вы благородный и отзывчивый человек!
Внезапно Джастин с силой стиснул Эвелину в объятиях, после чего так же неожиданно отпустил и отступил от нее так резко, что девушка едва не упала.
Гневно сверкая глазами, лорд Баркли вдруг схватил кочергу и стал энергично ворошить дрова в камине.
– Вы вечно приписываете мне несуществующие добродетели! – с негодованием в голосе заявил он, словно обвинял девушку в страшном грехе.
– Но ведь это верно!
Из-за своей скромности Джастин может сколько угодий это отрицать, но от правды ему все равно никуда не деться: за всю свою жизнь Эвелина не встречала никого добрее, чем он.
– Мне будет не хватать вас, Джастин!
Он перестал работать кочергой и застыл на месте.
– Вы уезжаете, Эвелина?
Девушка спохватилась. Неужели она только что произнесла это вслух?
Джастин повернулся к ней и спросил:
– Когда вы намерены уехать и куда направляетесь?
Она вздохнула и присела на зеленый диван.
– Пока я не знаю ни того, ни другого.
– Вам так ненавистна Англия? – сдавленным голосом произнес он.
Эвелина скрестила руки на груди.
– У меня складывается такое впечатление, что это я ненавистна Англии.
Баркли опустился рядом с Эвелиной на край кушетки.
– Почему вы так говорите?
Одно бесконечно долгое мгновение она, не отрываясь, смотрела на огонь. Наступившую тишину нарушало только потрескивание дров в камине. Эвелина отчетливо сознавала, что не желает впутывать Джастина в дела своего отца. Родившись в семье дипломата, она волей-неволей вращалась в мире закулисных интриг и тайных козней. Ей хотелось, чтобы Джастина все это не коснулось. Чтобы он не запятнал себя участием в грязных играх. Чтобы был в безопасности. Ей нужно скорее возвращаться в «Белфонт-Хаус». Оглядывая комнату, Эвелина на секунду представила, как хорошо было бы, если бы этот дом действительно стал тем, чем хотел его сделать Джастин – ее убежищем от всех забот и волнений. Ее взгляд остановился на закрытой деревянной двери.
– А что находится там?
Баркли ничего не ответил. Эвелина повернулась к Джастину, недоуменно глядя на него. Он внимательно и пристально смотрел на девушку своими серо-зелеными глазами. Как будто ждал от нее каких-то слов и объяснений. Эвелина страстно желала поделиться с маркизом хотя бы частью своей тайны. Ей хотелось сказать Джастину что-нибудь. Чтобы он понял, как он ей дорог и как она ценит его заботу. Но Эвелина не могла подвергать Баркли опасности, впутывая его в свои дела, – он слишком нравился ей.
Наконец маркиз отвел глаза.
– Там нет ничего интересного. Так, кладовка.
– Наверное, нам сейчас лучше вернуться в гостиницу. Я не хочу волновать вашу тетушку. – Фаизу Эвелина тоже не хотела беспокоить.
– Ничего, она может и подождать немного.
Джастин наклонился и поцеловал Эвелину в губы. Она сможет ему дать по крайней мере это – поцелуй. Для нее самой этот поцелуй значил очень много: он давал ей сладостное ощущение того, каково это быть обычной женщиной. Которая может наслаждаться любовью мужчины. Эвелине хотелось познать то, чего она была лишена в своей жизни.
Джастин прижал ее к себе крепче. Его поцелуи становились все требовательнее, все настойчивее. Эвелину охватил жар. Ей хотелось поскорее избавиться от этого нестерпимого жара, освободившись от своей одежды. Она прильнула к маркизу, гладя ладонями его мускулистую спину. Повалив ее на кушетку, он лег на девушку. Она подняла голову, ища его губы. Прижимая Джастина к себе еще крепче, Эвелина рассмеялась.
– Чему вы смеетесь?
– Потому что, целуя вас, я получаю единственное убежище, которое мне нужно.
Маркиз внимательно смотрел на нее еще одно мгновение, а затем стал целовать ее так жадно, что у нее перехватило дыхание, Он ласкал ее всю – от талии до бедер и упругих ягодиц. Ее тело инстинктивно отвечало на каждое его прикосновение. Ей хотелось, чтобы он ласкал ее. Она задрожала всем телом, охваченная огнем желания. В этот миг она свободна, она в безопасности и не ощущает этого ужасного, этого нестерпимого одиночества. Она намерена насладиться этим чувством сполна. Он потянул за подол юбки и слегка задрал ее.
Затем Джастин поднял голову и медленно снял перчатки. Он стоял перед Эвелиной на коленях и горящими глазами жадно оглядывал ее всю – ее лицо, грудь, талию… Затем его взгляд опустился ниже.
– Что? – спросила она, смущаясь.
Он склонился над ней и поцеловал ее в грудь.
– Ах!
Эвелина извивалась под ним всем телом и тихонько стонала.
Он начал покрывать поцелуями ее живот и бедра. Его рука скользнула под юбку, и ловкие пальцы коснулись ее чулка. Она почти не дышала, с замиранием сердца ожидая, что же будет дальше, охваченная страстью и любопытством.
Его кончики пальцев двинулись по ее щиколотке вверх, описали круг вокруг ее колена, а затем приятно защекотали ей бедро. Ее сердце бешено колотилось в груди. Эвелина, волнуясь, облизывала губы, понимая, что должна остановить Джастина, пока не поздно. Чтобы скорее вернуться к своей спокойной и степенной жизни. Но она вдруг почувствовала себя безрассудной и отчаянной, освободившейся от стеснявших ее оков тревог и подозрительности. Джастин внезапно убрал руку из-под ее юбки, и сел на кушетку.
Глядя неподвижным взглядом в огонь, он откашлялся.
– Извините, это получилось само собой. Я не собирался… Я зашел слишком далеко.
Эвелина поджала губы, думая над тем, что он сказал. Слишком далеко? А может, недостаточно далеко? Она только что чувствовала самое настоящее желание. Она хотела этого мужчину. Его и только его! В первый раз в жизни она познала, что такое страсть. Что такое огонь в крови.
– Я должен перед вами извиниться. Я виноват, что воспользовался моментом. – Баркли покачал головой. – Просто… Ну, вам ничего не нужно от меня…
– Что вы имеете в виду?
– Вы впервые в городе, никого не знаете в нашей стране. Извините, что я вмешиваюсь, но мне кажется, вы чувствуете себя как рыба, вынутая из воды. И тем не менее, несмотря на это, вам ничего не нужно от меня. Вы ни о чем меня не просите. Большинство людей, с которыми я знаком, чего-то хотят от меня – не важно, чего именно: моих связей, финансовой помощи или, – он нахмурился, – чего-то другого.