Возлюбленный горец
– Капитан? – услышал он голос Малькольма Бейна, который стоял перед ним, прищурив голубые проницательные глаза, с вечно растрепанной шевелюрой, которую шевелил ветер. – Вы хотите, чтобы мы начали прямо сейчас? Надо проверить, как метко они стреляют. Я расставлю мишени и присмотрю за ребятами, чтобы не слишком расходовали порох.
Малькольм очень хорошо знал Грегора и сразу бы заметил малейшую странность в его поведении, поэтому капитан сделал вид, что задумчиво смотрит вдаль поверх его головы.
– Отлично, Малькольм, действуй. А мы с леди Мег посмотрим.
Малькольм Бейн кивнул и отправился выполнять поручение.
Пробудившееся солнце наполняло воздух теплом и ароматами позднего лета. В такие дни хотелось валяться на траве и смотреть на проплывающие мимо облака. Грегор был дома. Он ощутил душевный трепет, почувствовал, как кровь быстрее побежала по жилам. Он как будто заново родился, забыв о долгих мучительных годах скитаний и тоски.
– Какая разношерстная компания, – с сомнением сказала Мег.
– Однако они прекрасно сражались в 1715 году и могли бы выиграть битву за Престон, если бы их командиры не решили сдаться. Не сомневайтесь, леди Мег, мужество и отвага много значат. Эти качества помогут склонить чашу весов в нашу пользу. – Верит ли он сам в это? Скорее всего, у герцога Аберколди настоящая армия из хорошо обученных солдат, и, если дело дойдет до сражения, они порубят всех этих ребят на куски. Грегор надеялся, что этого не случится. Если генерал прав и Мег выйдет за него замуж, может, удастся избежать кровопролития.
Она стояла рядом, наблюдая, как мужчины Глен-Дуи учатся держать строй; становясь плечом к плечу и выравнивая зигзаг в безупречную линию, как дружно отрабатывают команду «На плечо! Целься! Огонь!». Разношерстная компания на глазах превращалась в дисциплинированных солдат. Мег почти не разговаривала с Грегором, уделяя все свое внимание людям: хвалила, улыбалась в ответ на шутки, подбадривала.
Малькольм Бейн зычным голосом выкрикивал команды, переходя от одной группы мужчин к другой, иногда задерживался, чтобы дать более подробные инструкции. И вдруг Мег замерла – он подошел к Ангусу и наклонился, чтобы помочь юноше с пороховницей. Их головы соприкасались: в совершенно одинаковых светлых растрепанных волосах играло солнце. Мег исподтишка взглянула на Грегора, опасаясь, что он заметил столь очевидное сходство этих двоих, но тот смотрел в другую сторону. На этот раз тайна Элисон не была раскрыта. Но надолго ли?
По всему было видно, что люди одобряли присутствие Мег на учениях, им нравилось, что она гордится их достижениями, но суровые сердца горцев, без сомнения, принадлежали Грегору.
– Мы очень рады, что вы снова с нами, Грегор Грант, – сказал Джейми Фаркуарсон, вставая в строй в очередной раз, и глаза его подозрительно заблестели.
По строю пронесся одобрительный ропот – суровые горцы были готовы расплакаться от счастья от того, что к ним вернулся Грант.
– Я тоже рад видеть тебя, Джейми, – сказал Грегор ровным, спокойным голосом. – А теперь подтянись, старина! Смирно!
Джейми послушно выпрямился, лишь на его лице, изборожденном морщинками, сияла счастливая улыбка. Джейми, да и все остальные свято верили, что Грегор вернулся в Глен-Дуи, потому что всегда в душе оставался их лэрдом. Но это было далеко не так.
Грегор повернулся к Мег, ее глаза были устремлены на него. Он смотрел на девушку, ожидая, что она не выдержит и отведет взгляд, но она этого не сделала. Этот взгляд обвинял, осуждал, порицал – она явно собиралась что-то сказать.
– А вы довели до сведения своих горячих почитателей, что вам заплатят за работу, капитан? Вы им сказали, что вернулись только ради денег? А отец об этом знает?
На его лице отразилось подобие улыбки. Но эти слова сильно задели его. Конечно, она имела право злиться, чувствовать себя уязвленной от того, что люди так искренне выказывали ему преданность и любовь, но она ничего не знала о его истинных мотивах, а он не собирался откровенничать.
– Будет лучше, Мег, если вы сами выясните у генерала все, что вас интересует. Я поклялся молчать.
– О да. Я так и сделаю, – сказала она ледяным тоном.
Мег опять поднялась на самый верхний этаж, чтобы скрыться в своем убежище. У нее было много дел, ведь именно она ведала всеми хозяйственными вопросами имения и делала это педантично и тщательно, сохраняя идеальный порядок в записях, счетах и амбарных книгах. Весь остаток дня Мег работала, не поднимая головы. Время от времени через открытое окно доносились окрики и команды, но она старалась не обращать на них внимания. Лишь один раз Мег встала, чтобы посмотреть в окно, и увидела Грегора, который снял всю верхнюю одежду и остался в одном килте, болтавшемся на бедрах. Большинство мужчин последовали его примеру: утомленные, они блестели от пота и тяжело дышали. Но ее взгляд был прикован к Грегору. Она не раз сердито твердила себе, что он всего лишь обычный мужчина, не имеющий ничего общего с идеалом ее девичьих грез. Этот человек был совершенно чужим. Так почему же ее так влечет к нему? Почему так страстно хочет она гладить эту блестящую кожу и заглядывать в странные кошачьи глаза, как юная девочка, томящаяся от первой любви? Она же прекрасно понимает, что у мужчин на уме. Охотясь за наследством, они равнодушны к личности женщины, не говоря уже о лице и фигуре. И ее это раньше никогда не задевало… Там, за окном, Грегор остановил на бегу юношу, который чуть не попал под меч своего товарища. Он перебросил мальчишку через бедро и, держа в таком положении, отчитывал за неосторожное поведение.
Он был все-таки очень странным человеком, этот Грант… У Мег вдруг сильно закружилась голова, и ей пришлось сесть. Она знала, чего ей хочется на самом деле, но боялась признаться себе в этом. Если бы только они с Грегором Грантом могли быть вместе, она родила бы от него ребенка, который бы рос и носился по просторам Глен-Дуи, как это делал когда-то Грегор. И этот ребенок был бы самым любимым и никогда не познал бы горькой доли изгнанника. И… они бы жили здесь все вместе долго и счастливо до самой смерти.
Глухой стон вырвался из ее груди, и Мег уронила голову на свои записи, на невысохшие чернила, которые испачкали се нежную щеку. Наверное, она сходит с ума. Грегору Гранту она не нужна – этот гордый и независимый человек никогда не согласится жениться на ней ради Глен-Дуи.
Глава 14
Элисон Форбс накрыла ужин в столовой наверху. Идеально гладкая поверхность массивного прямоугольного стола, отполированная до блеска за многие годы, сияла и переливалась. Стол был сервирован оловянной посудой и серебром; здесь были даже стеклянные бокалы, которые нечасто увидишь в Шотландии. Пламя свечей в канделябрах трепетало в потоке свежего воздуха, который вливался в открытые окна, принося с собой приглушенный шум воды из долины, где протекала небольшая речка, и шорох листьев, шепчущихся о чем-то в тисовой аллее. Мерцающий свет придавал портретам, которыми были увешаны стены, мрачный и несколько зловещий вид; якобиты Гранты мирно соседствовали с Макинтошами, как будто между ними никогда не существовало непримиримой вражды.
Когда Мег вошла в комнату, от нее не ускользнул этот иронический диссонанс, как и возникшая неловкость ситуации. Грегор Грант пришел первым и теперь стоял, ожидая ее появления, с бокалом кларета в руке. Он посмотрел на Мег, но его лицо оставалось бесстрастным; одежда, далеко не новая, но сидевшая безукоризненно, не могла скрыть его благородного происхождения.
В распоряжении Мег был почти целый день, чтобы до мелочей продумать свое поведение и обуздать эмоции. Она приветствовала его спокойной вежливой улыбкой, в то время как Грегор галантно отодвигал стул, чтобы она могла сесть, – пока все шло по намеченному плану. Сдержанно и достойно.
– Как прошел день, капитан? Вы довольны? – спросила она, усаживаясь за стол.