Желание джентльмеена

– Ох уж эти бабы, – сочувственно пробормотал герцог и снова умолк.
Выждав немного, Ханна осмелилась спросить:
– Что вы имели в виду?
Герцог чуть поморщился.
– Ничего удивительного, что вы услышали о себе кучу гадостей: многие из здешних дам втайне мечтают о титуле герцогини. Увы, на всех герцогов не хватит, а уж холостых обеспеченных герцогов и подавно, вот они поносили вас из черной зависти.
– Они сказали, что любая лондонская девушка с радостью согласилась бы стать вашей женой и вы промахнулись с выбором.
Герцог бросил на партнершу непроницаемый взгляд.
– Неужели?
Ханна кивнула. Похоже, эти дамы и впрямь ей завидуют. Какая же она глупая, что приняла их болтовню так близко к сердцу!
– Вообразите, одна дама вообще предположила, что мы поженились лишь для того, чтобы узаконить внебрачного наследника.
Герцог замер.
Он оттащил ее подальше от танцующих и остановил жестом проходившего мимо слугу. Ханна пригубила шампанское, чувствуя, что и так хватила лишнего.
– Ну теперь-то можно домой? – нетерпеливо спросила она. – Танец мы станцевали.
– Пожалуй. – Герцог залпом осушил свой бокал. Ханна вздохнула и поставила бокал на поднос, после чего герцог протянул ей руку и они направились к выходу.
– Добрый вечер, Эксетер.
Ханна почувствовала, как дрогнула рука герцога, и поспешно обернулась. Стоявшая перед ними женщина игриво улыбалась герцогу, и Ханна нахмурилась; незнакомка показалась ей очень красивой: ее белокурые локоны были уложены в модную прическу, молочно-белая кожа так и сверкала… Только вот с глазами бедняжке не повезло – слишком уж они были выпученные, прямо как у лягушки.
Глазищи навыкате оглядели Ханну с головы до пят, и кокетливую улыбку дамы сменило кислое выражение.
– Вечер добрый, – холодно ответил герцог. – Позвольте представить вам мою супругу. Любимая, это леди Уиллоби.
Продолжая улыбаться, леди Уиллоби злобно прищурилась.
– Добрый вечер, – промурлыкала она, слегка присев. – Я просто очарована.
Ханна тут же узнала этот голос. Так вот, значит, кто в дамской комнате заявил, что Ханна одета слишком безвкусно, и вдобавок обозвал ее старухой!
Ханна гордо выпрямилась и, не выпуская руки герцога, лучезарно улыбнулась:
– Здравствуйте, леди Уиллоби. Как поживаете?
– Хорошо, благодарю. – Дама снова повернулась к герцогу. – Что ж, поздравляю вас с законным браком, но… По правде сказать, многих удивило это супружество.
Ханна вскинула брови и тоже обернулась к герцогу:
– Интересно, почему, милый?
Похоже, на этот раз она застала герцога врасплох.
– Ну… Обычно я долго думаю, прежде чем принять решение.
Леди Уиллоби звонко рассмеялась.
– Разумеется! Всем давно известно, что Эксетер – сама осторожность.
– Правда, любимый? – Ханна наградила герцога нежной улыбкой.
– Нужно признаться, пока я не подметила в тебе этих черт. – Она обернулась к леди Уиллоби:
– Простите, но наш роман развивался чересчур стремительно, и вот теперь, – она игриво похлопала герцога по руке веером, – мы постоянно открываем друг в друге новые грани.
Леди Уиллоби сглотнула.
– Да, конечно, – промямлила она с досадой. – Что ж, было очень приятно с вами познакомиться.
– И мне тоже, леди Уиллоби, – с улыбкой ответила Ханна, чувствуя, как Маркус все сильнее сжимает ее руку.
– Извините, мадам, нам пора, – процедил герцог сквозь зубы.
– Надеюсь, мы еще встретимся. – Он решительно потащил Ханну к выходу.
Поспевая за Маркусом, Ханна вздохнула. Она вовсе не собиралась злить его, но он сам велел ей прикидываться влюбленной женой, и она сделала все, что в ее силах.
Маркус поспешно вытолкнул Ханну из бального зала. И что на нее только нашло? Она шла рядом и время от времени бросала на него лукавые взгляды, словно они сбежали с бала специально для того, чтобы предаться любовным утехам.
Когда они добрались до лестницы, герцог велел лакею подать карету. Он и сам не знал, чего ему сейчас больше хочется: отчитать ее или расцеловать.
– Зачем ты это сделала? – спросил Маркус, а сам подумал про себя: конечно, на балу она выглядела очень хорошенькой, но это еще не значит, что теперь ей позволено все.
Ханна, изображая раскаяние, опустила глаза, но на лице у нее по-прежнему играла довольная улыбка.
– Простите, я не удержалась. Ну и поделом этой злючке. В конце концов, вы ведь сами этого хотели, а я всего лишь выполняла ваш приказ.
Маркус невольно напрягся. Она играет слишком убедительно: того и гляди вскружит ему голову.
– Я просил вас прикинуться герцогиней, а не влюбленной дурочкой.
Ханна по-прежнему продолжала улыбаться.
– Я не влюбленная дурочка. К тому же вы просили меня прикинуться не герцогиней, а вашей женой – сыграть Герцогиню я бы все равно не сумела. – Она сделала шаг по направлению к герцогу, и теперь они стояли совсем рядом.
– Не волнуйтесь, – прошептала она и положила руки ему на плечи. – Это ведь просто игра. Если хотите, можете по-прежнему оставаться самим собой.
Неожиданно отвернувшись, Ханна позволила лакею усадить себя в карету, а Маркус все смотрел на нее. В душе у него боролись противоречивые чувства: удивление, досада и, что хуже всего, непреодолимое желание!
 
Глава 11
Фамильные жемчужные украшения рода Эксетер одним колье не ограничивались. Шкатулка, которую наследующее утро принес Адамс, напоминала пиратский сундук с сокровищами. Розалинда тут же пришла в неописуемый восторг, но Ханна лишь встревожено покосилась на это диво.
– Ах, наконец-то Маркус вспомнил! – воскликнула Розалинда. – Поставьте это сюда, будьте любезны.
Секретарь водрузил шкатулку на туалетный столик, несколько раз поклонился и, пятясь, вышел из комнаты. На губах Розалинды появилась торжествующая улыбка.
– Бедняжка, он прямо-таки трепещет перед Маркусом.
– Я это заметила, – сухо отозвалась Ханна, и Розалинда недоуменно вздернула брови. – Так, значит, это и есть фамильные драгоценности?
– О да. – Розалинда открыла крышку шкатулки. – Я, правда, думала, что Маркус сам вручит вам.
Ханна пожала плечами: учитывая ее поведение накануне, герцог наверняка ломает голову, как бы побыстрее сбагрить «супругу» с рук. Мало того, что Ханна флиртовала с ним при леди Уиллоби, потом она совсем лишилась рассудка и чуть было не бросилась герцогу в объятия.
– Думаю, ему просто некогда. – Она заглянула в шкатулку и умолкла.
В обитых бархатом отделениях лежали жемчужные бусы, рядом блестели четыре пары серег, а когда Розалинда вынула верхний лоток, под ним обнаружились инкрустированные гребенки, пряжки для туфель и небольшая тиара. Все это великолепие искрилось и блестело. У Ханны чуть глаза на лоб не вылезли от изумления: пожалуй, всем жителям Миддлборо и за сто лет не удалось бы заработать на драгоценности, лежавшие в коробке.
– Боже праведный, – прошептала она.
– Да, меня тоже когда-то восхитила эта тиара. – Розалинда вынула украшение из шкатулки. – Думаю, с вашими темными волосами она будет смотреться великолепно, тогда как на моих ее почти не заметно…
Ханна промолчала, она не сомневалась, что в свое время тиара неплохо смотрелась на светло-русых кудрях Розалинды, теперь слегка тронутых сединой. Зато на ее курчавой гриве тиара точно не к месту.
– А ну-ка примерьте! – Розалинда протянула Ханне тиару.
Ханна попыталась отказаться, но Розалинда и слушать ничего не стала.
– Примерьте, мы только глянем, все ли в порядке. Я эту вещицу несколько лет не надевала, и все это время она пылилась в шкатулке.
Розалинда решительно водрузила тиару Ханне на голову, потом окинула ее придирчивым взглядом и потянулась к бусам.
Ханна не пошевелилась, боялась повредить бесценные сокровища; она понимала, что ситуация не шуточная; не часто простой женщине удается примерить украшения, достойные королевского двора.