Поцелуй Морты

 
Часть первая
Зов Тьмы
По запасной лестнице главного здания МГУ с отчаянной торопливостью бежал вверх седовласый, интеллигентного вида мужчина в сером костюме и черном галстуке. Бежал так, как никогда в жизни не бегал даже в ту далекую пору, когда был еще молод и полон сил. Лестничные пролеты мелькали у него перед глазами с неимоверной быстротой. Ноги мужчины работали как поршни независимо от его сознания: инстинкт самосохранения и жажда жизни – допинги посильнее любой химии. В голове у мужчины билась одна только мысль: бежать, бежать, бежать! Страх вытеснил все остальные ощущения и оставил только ожидание неминуемой гибели.
Время от времени мужчину настигал идущий снизу жуткий низкий звук, от которого, казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки, и от этого рева сердце у бегущего не билось, а дрожало в ускоренном темпе, словно вибрирующий мобильник. Он боялся оглянуться и, только поворачивая на площадках между этажами, замечал краем глаза, что от преследователя оторваться не удалось. Этот неимоверно низкий гул лишал надежды на спасение, потому что нельзя спастись от того, кто издает такие звуки.
Судорожно цепляясь за перила правой рукой, локтем левой мужчина прижимал к себе черный кейс, даже не пытаясь отбросить его в сторону, чтобы облегчить себе бег. Ступеньки перед ним внезапно кончились, словно кто-то обрезал их невидимой рукой.
Выскочив на площадку под огромными башенными часами, мужчина с ужасом понял, что бежать дальше некуда, – на лице его появилось выражение крайнего отчаяния. Он запаниковал, заметался по залитой лунным светом площадке, как зверь, попавший в клетку-ловушку.
Наконец он увидел преследователя – это был похожий на длинную черную шаль сгусток тьмы – и выставил перед собой кейс, закрываясь им, как щитом. В свете луны на кейсе блеснула латунная табличка с дарственной надписью: «Профессору кафедры литературы МГУ Березкину Ф. Д. от коллег и учеников».
Профессор начал отступать к парапету площадки, пока не уперся в него спиной. Вот и все… Взобравшись на парапет, Березкин жестом отчаяния метнул кейс в преследователя и сделал последний в своей жизни шаг – в пропасть…
Прошло уже полчаса с тех пор, как пятеро студентов литфака МГУ – Дима Сидоркин, Катя Семиглазова, Лена Апулевич, Гарик Шпилевский и Шухрат Кызылкумов – спустились под землю через колодец в московском районе Замоскворечье. Одеты они были вразнобой, кто в чем, но на каждом была желтая непромокаемая куртка и разноцветные каски с фонарями, как у метростроевцев.
Каски, куртки и в дополнение к ним еще пару больших переносных фонарей обеспечил Дима Сидоркин – единственный опытный диггер в компании четырех дилетантов. Обычно он предпочитал бродить под землей в одиночестве или в сопровождении коллег по увлечению. Но на этот раз друзья уговорили организовать для них экскурсию к объекту, который назывался на жаргоне московских подземелий Антидомом.
Антидом – это нечто вроде небоскреба наоборот. Одни утверждали, что в нем шестнадцать подземных этажей, другие – что двадцать два. Место это тайное и малодоступное. В Антидоме якобы имеются огромные продовольственные склады, гидропонные оранжереи и огороды, благодаря которым сотни людей могут питаться овощами в абсолютно автономном режиме в течение неограниченного времени.
Говорили также, что есть в нем и система регенерации кислорода, и особая установка для производства воды, и даже бассейны. То есть там имеется все для выживания на случай ядерной катастрофы. Построена эта громадина была, судя по всему, в первые годы «холодной войны», и хранится там будто бы необыкновенное оружие, рассчитанное на уничтожение всех теплокровных существ на земле, но не повреждающее при этом неорганические объекты.
Людей, которым удалось пробраться в Антидом, никто не видел. А когда диггеры пропадали без вести, тут же возникали слухи, что они попали в эту ловушку и не смогли оттуда выбраться, потому что построена она по принципу лабиринта: попасть туда еще можно, а вот выйти уже никак. И народу в нем пропало гораздо больше, чем себе можно представить.
Обычно молодым людям не сидится на месте: хочется открытий и новых ощущений. Так, мальчишки приходят ночью на кладбище, чтобы проверить свою смелость. Подземелье манит иных людей точно так же, как других горные вершины, обещая разгадку тайны, романтику приключений и выброс адреналина. Им не страшно, что под землей так сыро, грязно и плохо пахнет: все искупит очередной удачный поход. А то, что частенько под землей становится жутковато, многим даже нравится. Это будоражит кровь, щекочет нервы. Кроме того, где проще всего проверить себя, как не в подземельях Москвы. Это на первый взгляд ничего интересного, кроме ржавых труб, там нет. Хождение под землей – это еще и изучение истории. Древняя кладка стен может рассказать пытливому человеку гораздо больше, чем самый квалифицированный ученый-теоретик.
Дима просто отказывался понимать, как раньше обходился без диггерства. Ведь именно под землей он чувствовал себя свободным. Обычная жизнь наверху казалась пресной, скучной, и теперь он ждал очередной возможности заброситься [1] с таким же нетерпением, как иной любитель пара в субботней бане.
Но не все разделяли его восторг одинаково искренне… У каждого из друзей была своя причина пойти с Димой.
Гарик Шпилевский больше всего в жизни боялся обвинений в трусости, поэтому ни за что не согласился бы проигнорировать какое-нибудь опасное предприятие, пусть даже это будет простая прогулка по темному коллектору.
Шухрат присоединился к диггерам потому, что уважал Диму и был благодарен друзьям за помощь в тех случаях, когда у него возникали трудности с русским языком. И вообще характером он напоминал Василия Алибабаевича из «Джентльменов удачи», который сбежал из тюрьмы, потому что все побежали…
Лене Апулевич подземная прогулка была совершенно ни к чему, она согласилась на эту авантюру только потому, что Дима ей нравился, и отпускать его в компании с Катей Семиглазовой, крепенькой симпатичной блондинкой с выразительными темно-голубыми глазами, было бы тактически неверно. Лена вынашивала в отношении Димы далеко идущие – матримониальные – планы.
А что до Кати Семиглазовой… Катя Семиглазова была по уши влюблена в Диму и готова была пойти за ним на край света.
В качестве цели экспедиции Дима выбрал недавно открытый им тоннель, который, по его прикидкам, мог вести к таинственному Антидому. Диме не давали покоя лавры первооткрывателя. Ведь это невероятно интересно: оказаться в таком месте – прямо как в «Сталкере» Стругацких. Поэтому его обуревал энтузиазм, которым он не мог не заражать остальных. Диггеры продвигались довольно бодро, рассчитывая вернуться назад к полуночи.
Следуя за Димой, они прошли старый кирпичный коллектор с бочкообразным потолком, который сменился бетонным новоделом, спустились по ступенькам метров на двадцать и попали в большой просторный тоннель, стены которого сочились влагой и на вид были неприятно скользкими. Над ними текла Москва-река. По расчетам Сидоркина, Антидом должен был иметь общие коммуникации с восьмой сталинской московской высоткой, которую в свое время начали строить под руководством Берии зэки на месте будущей гостиницы «Россия» в Зарядье. И как раз здесь он нашел во время прошлого спуска замаскированное под нишу ответвление, ведущее в сторону Котельнической набережной.
Так что маршрут был известен, и Дима без малейших трудностей привел компанию к таинственному ходу. Теперь следовало изучить хотя бы малую часть этого нового пути, чтобы было чем похвастаться в диггерском клубе. Ведь в последнее время неизведанных ходов становится все меньше и меньше. Карты подземной Москвы постоянно уточняются именно благодаря постоянным усилиям добровольцев.
Дима уперся обеими руками в кладку ниши: в этом месте стена была сложена из кирпичей в один ряд без скрепляющего раствора. Стена обрушилась, вздымая облако пыли, и Дима с замиранием сердца шагнул вперед. Но вдруг его фонарь внезапно погас, и он испытал не очень приятное чувство, хотя света от остальных фонарей хватало.