Ступени к Храму

Ну ткань тканью, но вот после того, как им подмели все полы в замке – это я по звуку шагов пыталась определить, есть ли здесь вообще люди, а если есть – то хотя бы в какой стороне, – любое платье будет выглядеть более чем… хм… экстравагантно.
Впрочем, Муна – так звали служанку, которую я отловила днем, быстренько меня отряхнула и снабдила шалью, чтоб не мерзла. Да еще сказала, что я могу не только пользоваться ею все время, пока буду здесь, но и вообще забрать себе. Святая девушка!
Судя по всему, номинальным поводом к гулянке были поминки по барону. Но это – чисто теоретические предположения, поскольку к моменту моего прихода большинство празднующих – а их было человек двадцать – вообще не были в состоянии членораздельно назвать причину сборища, а остальные, еще ворочавшие языком, ее забыли.
Мне даже обидно стало. Меньше по подвалам и подземельям лазать надо было – и уже бы споро рассуждала о смысле жизни, как его нет, а не сидела бы молчаливым неуместным украшением на всеобщем празднике.
Впрочем, заметив мое неловкое положение, кто-то осведомился, что я буду пить, и на просьбу налить красного вина смело откликнулся: «Щас добудем!» Как я поняла, им уже было море по колено, и присвоить ради гостьи неприкосновенные баронские запасы вина они ничуть не постесняются. Гулять – так гулять!
Фужер вина, второй, третий… Четвертый выскользнул из рук и красиво рассыпался на полу в хрустальную крошку.
«Щас починю!» – уверенно заверила я общественность, шепча заклинание. Крошки подумали, но, вместо того чтобы склеиться, превратились в бабочек, мигом разлетевшихся по кухне. Я стала извиняться, уверяя, что в этот-то раз все точно получится, «вот только поймайте мне назад всех этих бабочек!». Народ пораскинул мозгами и дружно решил, что дюжина бабочек лучше одного фужера. Дальше я пила вино прямо из бутылки…
Потом кто-то притащил гитару, и меня попросили спеть, мотивируя это тем, что «ведьмы всегда умеют петь». Не спорю, все ведьмы – Сказительницы, но у этой гитары вместо шести струн было пять, и все расстроенные!
Хотя кого это волнует, когда сидишь на кухне со слугами, весело отмечающими смерть очередного хозяина – сидела даже одна старушка, на чьей памяти благополучно почило уже три барона, – беззаботно допиваешь вино из горлышка и разбиваешь бутылку о стол, на котором сидишь?
Я взяла гитару, погладила струны и… Чем плохо быть Сказительницей – никогда не знаешь, что ты выдашь под музыку в этот раз: слова приходят, вплетаясь в магию звука, и рвутся наружу, не задерживаясь в голове. Вспомнить потом – можно, а вот контролировать в процессе – нет.
А уж пьяной Сказительницей…
В прах и пыль – воспоминанья,
За спиною дом, порог:
Вслед за голосом призванья
Я иду сквозь вязь дорог.
В танце кружева сплетая,
В вихре над землей крутясь,
Жить, как грешница святая,
Лишь спокойствия боясь.
Ввысь – и волосы по ветру,
Босиком по плитам звезд
Я танцую беззаветно,
Из лучей сплетя помост.
Ярость гроз – моя отрада,
Вязь дорог – моя душа.
В жизни есть одна награда:
Жить на острие ножа.
И пускай плащ не из шелка,
И пусть в серьгах не алмаз,
Не бренча монетой звонкой,
Я – счастливее всех вас!
Я живу свободой птицы,
Терпкой, как бокал вина.
Пусть твердят: «Господь гневится», –
Жизнь у нас всего одна!
Все реазы – стихотворные заклятия Сказителя – обладают ужасной воздействующей силой настроения. После моего опуса веселье перешло в дикое разгульное празднество с песнями и танцами, выпивкой на брудершафт, предложениями дружно пойти на сеновал и прочим бредом, который и вспоминать-то стыдно.
Я же быстренько протрезвела с помощью заклинания – очень болезненно, зато порой необходимо, – оценила обстановку, как не нуждающуюся более в моем участии, и отправилась искать свою комнату… Ну или каземат, в котором можно переночевать!
…Второе нашла через десять минут, а вот до первого пришлось идти еще с полчаса. Укладываясь спать, пообещала себе, что завтра пойду изучать подвальные лабиринты.
ГЛАВА 6
Утро встретило меня головной болью и, должно быть, миллионным по счету поздним раскаянием: Ред, ты был прав!
Муна, принесшая кувшин с теплой водой для умывания и чашку лекарства от головной боли, была возведена в ранг ангела-хранителя и отпущена с клятвенными уверениями, что одеться я сама в состоянии. Особенно учитывая, что забыла на ночь раздеться…
В этот раз столовая была найдена мной в рекордно короткие сроки: всего за четверть часа.
Барон уже вел экзекуцию из-за вчерашней гулянки:
– Итак, Торь, если я еще раз замечу, что слуги таскают фамильное вино из моих погребов…
– На диво гостеприимно (в отличие от хозяина!) откликнувшись на просьбу гостьи, барон! – При моем триумфальном появлении, подтверждающем прискорбный факт, что выпитым вином я, увы, не отравилась, Крамн скривился как от зубной боли.
– Что же, риль, мне остается только искренне понадеяться, что вино вам понравилось, как и проведенный в обществе слуг вечер!
Перевод: «Вот что, дебоширка, не прибудь ты сюда с представителем Гильдии, – уже бы жила на кухне, ела на кухне и сама была опущена до уровня служанки!»
– Вечер был великолепен, очень теплый и человечный (опять-таки в отличие от вашей трапезы!). Вот только вина, – лукавая улыбка в адрес Торя, – мне пить не довелось. Его я позаимствовала исключительно для составления одного зелья!
«А не пошли бы вы, барон? Меня абсолютно устраивает ваша кухня и слуги. А вот вы здорово рискуете нарваться!»
– В таком случае не могли бы вы выбрать какое-нибудь менее дефицитное вино, чем наш домашний кагор семилетней выдержки?!
А он, оказывается, еще и жмот…
– Видите ли, барон, некоторые зелья требуют абсолютно точного следования рецептуре, в противном случае превращаясь в весьма опасные для здоровья людей яды, – доверительно пояснила я. – Вообще-то там требуется кагор десятилетней выдержки, но, за неимением лучшего, придется обходиться скудным содержимым ваших кладовых и уповать на удачу…