Осторожно: снежный человек!

– Который Калашников? – изумился Арчил. – Не был тут никакой джигит Калашников! Никакой систем не давал! Я правильно говорю? – и Арчил, театрально воздев руки, повернулся к нам.
Мы изо всех сил закивали головами. А потом замотали ими же из стороны в сторону.
– Вы мне эту пантомиму бросайте, – настаивал Володя. – Артисты! Выдавайте оружие добровольно, а то обыск произведу. – И Володя, сунув руку под бурку, вытащил на свет один из автоматов.
– Вах! – «удивился» Арчил от всего сердца. – Какой автомат красивый! Какой Володя молодец! Еще такой фокус покажи!
Володя показал еще три фокуса.
Мы все на него надулись. Друг называется. А чем мы теперь от врагов будем отбиваться?
Володя нас понял и сказал:
– Где-то затаились ваши враги, не до вас им теперь. Вся команда в розыске. Как только их повяжем, тогда и за Злобина возьмемся. Теперь не отвертится.
Володя отнес автоматы в машину, сказав при этом:
– Оформлю как добровольную сдачу. Может, вам еще и деньги заплатят.
– О! – обрадовался Алешка. – Мы тогда еще штук десять сдадим. Я знаю, где их искать.
Все-то он знает! Каравай верблюдов.
А Володе его слова, видимо, напомнили что-то неприятное. Потому что он нахмурился и пробормотал:
– Да... где искать... Вот где мне злобинский склад искать? Загадка!
Алешка как-то быстро взглянул на него и хитренько улыбнулся.
– Ладно, – сказал Володя. – Спасибо за приятный вечер, поеду.
– И вам спасибо, – сказал Алешка. – Обезоружили деток перед лицом врага.
– Вас обезоружишь, – буркнул Володя. – У вас эти автоматы, как грибы, вырастают. Да, кстати, Дмитрий, а чем это ты в ресторане занимался? Красиво ужинал? Я думал, вы пошутили.
Все-то он знает...
– Донесли уже? – спросил я.
– Доложили, – поправил Володя.
И мы догадались, что в ресторане были его оперативники. Что за Злобиным установлено наблюдение. Вот и хорошо. Нам спокойнее.
А Володя, уже на пороге, порадовал нас:
– Полковник Оболенский звонил. Просил передать, что через три дня прибудет сюда с супругой.
Мы, конечно, обрадовались, а Лешка спросил:
– Это какое же у нас число будет? – И получив ответ, опять загадочно произнес: – Как раз вовремя.
Проводив Володю, мы еще посидели у Арчила. Возле его очага, где рдели жаркие угли.
– Систем Калашников, – ворчал Арчил, как медведь, у которого отобрали улей с медом. – Арчил другой хороший систем знает. Максимов называется.
– Какой Максимов? – насторожился Алешка.
– Хороший Максимов. С ленточками. Любой бандит от него бежать будет.
И этот загадками заговорил. Одни интриги кругом!
Когда мы пришли в бунгало, Алешка сказал:
– Какой подлец этот Попугай, да? Я думал, он все от жадности хапает. А он от злобы. Я бы, Дим, на твоем месте прямо бы пошел и все Седову рассказал.
Я признался, что у меня было такое желание. Но я подумал и решил, что пока это рано делать. Иначе война начнется, много людей, пусть и бандитов, погибнет из-за Злобина. Придет время – расскажем. В самый лучший момент.
Алешка со мной согласился. А потом подошел к окну, взглянул на небо и сказал, совсем как Арчил:
– Какой луна хороший. Скоро он совсем хороший будет. Так, да.
Следующим утром мы вспомнили, что давно собирались пригласить Арчила на рыбный ужин.
– А знаешь, Дим, давай подождем родителей. И съедим этот рыбный ужин все вместе.
Неплохо. Наша мама, например, безумно любит рыбу. А папа всегда при этом говорит, что ей не хватает фосфора. Мама делает вид, что обижается. Потому что фосфор, оказывается, стимулирует работу ума. И когда папа намекает про фосфор, мама в свою очередь ничего не намекает. Она прямо говорит: «Если в прибранную комнату на минуту впустить мужчину, то через полминуты в нее зайти уже не захочется». В этих словах есть справедливость. И не только в отношении папы. Мы Алешкой точно такие же. И как маме это не надоест? Наверное, фосфор помогает. Она от него мудрее становится.
Мы пошли на причал осмотреть ялик, который достался нам как трофей. А то раньше все времени не было.
Лодочка ничего себе. Для рыбалки удобная. И на ходу легкая, это мы уже знали. В общем, мы покатались на лодках, поиграли в морской бой, искупались. А в это время на дороге показался возвращавшийся откуда-то Арчил. И он не просто шел, а катил за железную ручку какую-то, как нам показалось, странную небольшую тачку.
Мы помчались ему навстречу. Подбежали. Арчил остановился, потрогал ус и гордо подбоченился:
– Вот. Хороший Максимов.
Да... фишка... Это был не какой-то там Максимов, а старинный пулемет «максим». Мы его видали в кино про Гражданскую войну. Тупорылый такой, а на торце рыльца хищно торчит кусочек ствола. Щиток у «Максимова», который притащил наш снежный человек, был немного посеченный. Наверное, пулями и осколками. Стоял пулемет на маленьких деревянных колесиках, обтянутых стальными ободками. И были у него две деревянные ручки, за которые очень тянуло схватиться и нажать находящуюся между ними гашетку.
– Красивый, да? – радовался, как ребенок, Арчил. – А вот и ленточки.
Он встряхнул ржавую железную коробку, которую держал в руке. Раскрыл ее, вытянул странную пулеметную ленту. Она как бы была склепана медными заклепками из двух брезентовых ремней. А между ремнями были зажаты патроны с острыми кончиками пуль.
– Где вы его стащили, дядя Арчил? – с восторгом спросил Алешка.
– Зачем так говоришь – стащили? – обиделся Арчил. – Там, в горах, место есть. Пещера. Он там прятался. Давно. Прадедушка мой, джигит, из него воевал.
– Дядя Арчил, – поспешил Алешка, – а ваш джигит дедушка за кого воевал? За белых или за красных?
Арчил задумался, поправил ус.
– За Родину.
Исчерпывающий ответ.
А Лешка уже присел к пулемету и ласково гладил его ребристый кожух.
– Сюда, в этот дырка, – объяснил Арчил, – надо воды наливать. Как в самовар. А то ствол очень горячий становится.
– Щас! Принесу! – Алешка помчался за водой. Не терпелось ему.
Я взял у Арчила коробку с лентой, он снова подхватил пулемет за дужку, и мы пошли к сакле. Тут Арчил установил чуть в стороне от входа пулемет, рыльцем в сторону моря, замаскировал его дровами и постелил бурку.
Примчался Алешка с ведром воды. Мы залили ее в кожух. Арчил лег на бурку, заправил ленту.
– Вах! Куда стрелять совсем забыл.
– Щас! – И Алешка опять умчался. Где-то за саклей отыскал старый пробковый спасательный круг, спустился на берег и забросил его в море.
Арчил прищурился, поставил планку прицела на нужные метры. Круг лениво покачивался на волне.
Арчил нажал гашетку. «Максимов» задрожал в его руках, побежала в нутро пулемета лента, грозно зарокотало над морем. Вокруг круга вспенилась вода, полетело крошево пробки.
– Вах! – Арчил щелкнул пальцами. – Какой молодец!
Алешка приплясывал рядом от нетерпения. И Арчил не обманул его ожидания. Он встал, показал Алешке взглядом на бурку. Тот плюхнулся, вцепился в ручки.
Алешка чуть опустил ствол вниз, ударил длинной очередью. К размочаленному кругу пробежала строчка фонтанчиков, настигла его, разломила надвое.
– Вах! – Арчил задрал вверх руки. – Какой джигит! Дима тоже джигит, да? – Он повернулся ко мне счастливым лицом с блестящими под усами белыми зубами.
Ох, дети малые!
Но я, конечно, тоже опробовать «Максимова» не отказался. А кто бы на моем месте отказался?
Пулемет задрожал в моих руках, словно собирался попрыгать. И я тоже оказался джигитом: раздраконил одну из половинок круга.
– Теперь все, – сказал Арчил. – Надо патроны сберегать. И Володя может услышать.
Он поднял бурку, отряхнул, отнес в саклю. Вернулся.
– Теперь пусть любой враг приходит. Ему хороший сувенир будет.
– Сюрприз, – поправил я.
– Так, да. Правильно сказал. Сувенир и сюрприз.